Статика - Данихнов Владимир Борисович - Страница 33

Ракурс изменился, лицо Малика исчезло, вместо этого появилось изображение главного зала мэрии. За трибунами стояли мэр Статики О"Донован и президент Макса-3 Рейнхарт. Неожиданно зал взорвался оглушительными аплодисментами — в зал твердой походкой вошел гордо улыбающийся я. Улыбку мне смастерили на компьютере. Точно помню, что ни разу не улыбнулся.

— Так ты у нас теперь герой! — сказал Антон, вглядываясь в картинку. — Ну и рожа у тебя тут довольная…

— Неправда, — сказал я, складывая в чемодан все необходимое — смену белья, пару свежих рубашек, «Целитель» и четыре батареи к нему. — В тот момент я был серьезен, как никогда.

— Сегодня утром Лукину вручили медаль «За особые заслуги перед Статикой», — ликовал голос Малика за кадром, — и чек на кругленькую сумму!

На картинке О"Донован как раз цеплял мне на костюм медаль. Я вспомнил, как мерзко пахло от старикашки и скривился.

— Этот Малик — твой фанат, — изрек Антон. — Однако ты мне так и не рассказал, что на самом деле произошло.

— Государственная тайна, — отрезал я.

— Не верю! — воскликнул Антон. — Чтобы мой брат якшался с политиками? Что с тобой происходит, Герыч? Сколько они тебе заплатили?

— Сто штук, — сказал я. — Сначала речь шла о полтиннике, а потом Рейнхарт накинул щедрой рукой еще полсотни. Правда двадцать пять штук мне пришлось отстегнуть Фрэнку — старый должок. И еще, по мелочи, одному пареньку, который меня засек во время побега и, как ни странно, не выдал.

— Мда, — буркнул Антон. — Моего брата купили за сто штук…

— Кто сказал, что купили? — спросил я. — Я никаких бумаг не подписывал. Просто маленький подарок от правительства.

— Подарок от врага — это… — начал Антон.

— Лучше не так. Применим другую крылатую фразу, — Перебил я его. — «Если добро творить больше не из чего — делай его из зла». Если не ошибаюсь, примерно так. За более точной формулировкой обратись к Ворону.

Я захлопнул чемодан, засунул в задний карман джинсов свою новенькую «Galactic-VISA» и протянул братишке руку.

— Что ты забыл на Офелии, Гера? — спросил Антон подозрительно.

— Я еще вернусь, — сказал я. — Обещаю. Если хочешь — можешь меня подождать.

— Я подумаю об этом на досуге, — пообещал брат. — Не возражаешь, если я пока поживу в твоей квартире вместе с Карлой?

— Это та девчонка с вечеринки?

— Ага.

— Мой дом — твой дом, братишка.

И только тогда Антон пожал мне руку.

Внизу меня ждала Лера. Она пила кофе и при моем появлении подскочила, расплескав коричневый напиток. Услужливый андроид тут же протянул тряпку, намереваясь спасти скатерть от пятен, но промахнулся и разбил чашку.

Но Лера этого не заметила. Она стояла рядом и молчала, покусывая нижнюю губу. Я тоже не решался заговорить.

— Улетаешь? — наконец, спросила она.

— Лер, — сказал я, — я тут слетаю на Офелию на пару неделек — отдохну. Ты не поработаешь снова на меня? За братом последи, в офисе посиди — если что-то срочное — видеофонь. Я заплачу тебе за три недели, хорошо? Вернусь — решим вопрос с зарплатой окончательно. — И я протянул Лере несколько сотенных бумажек.

Она расцвела и, не замечая денег, кинулась мне на шею.

— Спасибо, босс, — прошептала Лера мне на ухо.

«Фалькон» я оставил в гараже — пускай отдохнет, старина. До космопорта долетел на такси.

Все те же толпы осаждали серые грузовики с гуманитарной помощью. Свыкшиеся на Статике солдаты Макса уже вовсю руководили процессом выдачи товара — муштровали очередь, пинали под ребра особенно прытких. Одного парня затащили за угол и методично избивали — два удара по спине дубинкой, еще один — ногой в бок. Парень лежал на грязной земле и не подавал никаких признаков жизни. С высоты плохо видно, но я был почти уверен, что красная жидкость на асфальте рядом с ним — кровь.

Жизнь вернулась на Статику.

Такая, какой ее видел генерал Малоев.

Какой-то мальчонка вырвался из толпы и кинулся к распростертому телу мужчины.

— Сядь здесь! — заорал я таксисту. Тот удивленно посмотрел на меня, но сделал все как надо — опустил машину в десяти метрах от очереди. Я кинул ему пару бумажек и кинулся к солдатам, избивающим парня.

Мальчишка вцепился ручонками в ногу одного из них и отчаянно выл.

— Убирайся, щенок! — заорал солдат, взмахнул ногой, и мальчик полетел в сторону.

И тут же мой удар бросил его на землю — лицо солдата размазалось по асфальту, кровь тонкой струйкой потекла из носа — вояка затих.

Остальные солдаты (их было трое) двинулись на меня, раскручивая дубинки.

Я аккуратно поставил чемодан на землю, достал из-за пояса пистолет и направил на них.

— Пошли прочь! — приказал я.

Солдаты остановились.

— Разойтись! — крикнул кто-то.

К нам приближался офицер в серой форме.

— Заберите Тревора, — сказал он своим.

Солдаты потащили поверженного товарища прочь. Офицер подошел ко мне, протянул руку.

— Капитан Кутц, — отчеканил он. — Я узнал Вас, господин Лукин. Видел Ваше награждение по стерео. Простите моих солдат, они слегка переусердствовали. Но Вы должны понять и их — этот парнишка (Ваш родственник?) лез без очереди и…

Я не ответил. Я сел рядом с Денисом на колени и перевернул его на спину. Майка с движущейся строкой была заляпана кровью, дыхание хриплое, неуверенное, взгляд блуждает по небу.

Снова подбежал Гена, обхватил грудь отца и заплакал.

Налитые кровью глаза остановились на мне.

— Здравствуй, Гера, — прохрипел Денис. — Вот мы и встре… тились…

— Привет, Ден, — сказал я.

— Я — дурак, — тихо засмеялся Денис. — Не послушался тебя… выкинул деньги, до последней монеты, в мусоропровод… гордый дурак. — Он закашлялся — кровь густыми комками заляпала желтую маечку Гены.

— Сейчас, — сказал я, — сейчас… сейчас мы отвезем тебя в больницу….

— Гордый дурак… — прошептал Денис. — Гордый… гордый…

Тело Дениса выгнулось вверх и резко расслабилось — черты лица застыли, глаза уставились в небо.

Я делал ему искусственное дыхание. Я нажимал скрещенными ладонями на грудную клетку парня, пытаясь заставить работать сердце. Я бил по груди Дениса кулаком. Я выхватил из-за пазухи медицинский набор и вколол парню все, что там было.

Перед глазами все плыло.

Потом меня оттащили от Дениса.

— Он умер, — сказал капитан Кутц, склонившись надо мной — его темные глаза неотрывно следили за моими действиями: — Вероятно, недоедание, жара сказалась… сердечный приступ, как Вы думаете, господин Лукин?

Я врезал ему по скуле (удар отбросил Кутца в сторону), поднялся.

Денис слепо смотрел в голубое небо, по которому проплывали редкие оранжевые облака. Рядом сидел на корточках Гена и мерно раскачивался из стороны в сторону — глаза у него были сухими.

— Ты пожалеешь об этом, — прошипел за спиной офицер. — Кем бы тебя не считали на этой вшивой планете!

Я не ответил. Я подошел к мальчишке, подхватил его на руки и понес в сторону космопорта.

Я шептал ему что-то несуразное, пытался успокоить.

Потом замолчал.

Толпа, оставшаяся позади, на всякий случай громко ликовала, получая очередной паек витаминов.

Тело Дениса, как я позже узнал, солдаты отвезли в ближайший крематорий.

ЧАСТЬ 2. ЭПИЛОГ

"Здравствуй, солнышко!

Как там моя маленькая дочка? Как там моя маленькая красавица?

Поздравляю тебя с первым десятилетием, маоышка, желаю всего самого-самого хорошего, чтобы все твои желания непременно исполнились, чтобы солнце и все звезды этой Вселенной светили только для тебя, моей самой любимой девочки на свете!

Знаешь, зайка, я долгое время боялся написать тебе. Наверное, твоя мама наговорила про меня много всяких гадостей. Я боялся, что ты поверишь ее словам и просто порвешь мое письмо в клочки. Я очень этого боялся.