Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук - Страница 4

Неуверенный в способности фалидов регистрировать его эмоциональное состояние, Рэч пытался внушить себе радостные, приветственные ощущения.

Но фалиды, судя по всему, скоро потеряли к нему всякий интерес. Они обыскали звездолет и, не обнаружив больше никого, вернулись в салон — но, к вящему удивлению Рэча, снова игнорировали его и собрались покинуть корабль.

«Подождите! — прожужжал он на языке фалидов. — Освободите собрата от проклятых металлических пут!»

Враги остановились, пристально посмотрели на него — Рэчу показалось, что они слегка отшатнулись.

«Невозможно! — ответил один из них. — Тебе хорошо известны Бза... — термин, который употребил фалид, не поддавался точному переводу, но означал примерно «традиции, приказы, постановления, повседневный распорядок жизни». — Прежде всего необходимо представить отчет Зау-Амузу». По меньшей мере, так произнесенное имя — или название должности — прозвучало в спинном слуховом органе Рэча.

«Я слабею, теряю сознание!» — пожаловался Рэч.

«Терпение! — резко прожужжал фалид; заметно было, что у него возникли какие-то сомнения. — Где твоя выдержка, где фалидский стоицизм?»

Рэч понял, что его поведение не соответствовало общепринятым стандартам, и поспешил притвориться замученным пленником, погрузившимся в пассивное отупение.

Через десять минут три фалида вернулись, взяли корабельный навигационный журнал и пару приборов, вызвавших у них интерес. Почти невзначай, как если бы это было пустячной лишней обязанностью, они подошли к Рэчу.

«Ключ на полке у меня над головой», — прожужжал Рэч.

Его освободили — Рэч не преминул заставить себя ощутить нечто вроде волны облегчения и благодарности. Он последовал за тремя врагами в их коробчатый челнок, не переставая дивиться тому, что к его присутствию относились как к чему-то само собой разумеющемуся.

Рэч молча стоял в углу небольшого челнока, пока они летели к огромному боевому кораблю, дрейфовавшему километрах в пятнадцати; фалиды тоже молчали. Неужели они были полностью лишены любопытства?

Каким прекрасным казался в фалидских глазах Рэча огромный вражеский звездолет, тускло блестевший в усыпанном звездами черном пространстве, насколько изящнее и мощнее он выглядел по сравнению с приплюснутыми, угловатыми формами кораблей маленьких снующих земных тварей!

Таково было впечатление фалидского нервного узла в голове Рэча. Но его собственный мозг бдительно напрягся. Кроме того, он боялся — но страх давно уже не имел для него существенного значения, он привык подавлять инстинктивный страх. Рэч полностью смирился с неизбежностью смерти. Пытка была бы неприятна. Рэч сдержал человеческое желание пожать плечами. Его настоящее тело превратилось в изуродованный обрубок, и он знал, что никогда больше не увидит родную планету. Но если бы по какой-то фантастической случайности ему удалось выполнить задание, были бы спасены тысячи — возможно, миллионы или даже миллиарды жизней.

Рэч внимательно наблюдал за тем, как фалиды управляли челноком — кто знает? Может быть ему еще могла пригодиться способность разбираться в функциях их приборов. Насколько он мог понять, приборы эти были достаточно просты, а их более или менее знакомое взаимное расположение, скорее всего, объяснялось сходством условий проектирования и эксплуатации космических кораблей, общих для любой цивилизации звездоплавателей. По существу, определяющий курс рычаг управления монтировался на универсальном шарнире, а скорость регулировалась консольной поворотной рукояткой с промежуточными упорами.

Челнок подлетел к кораблю фалидов — темному цилиндру с уплощенными торцами и продольными двигательными раструбами из металла инфракрасного оттенка.

Маленький коробчатый челнок замедлился, приближаясь к огромному звездолету, на мгновение задержался и «вставился» в боковое углубление корпуса гигантского корабля; выходные люки челнока сразу открылись.

Рэч последовал за фалидами в коридор, где, опять же к его изумлению, спутники покинули его и разошлись в разных направлениях. Ошеломленный Рэч остался один в коридоре — его никто не встретил, никто ни о чем не спрашивал. По всей видимости, ожидалось, что он мог действовать самостоятельно.

Как это отличалось от дисциплины на земных кораблях! Спасенного астронавта встретили бы с радостными восклицаниями и препроводили бы в управление коммодора. Там ему стали бы задавать частые и пытливые вопросы, выуживая из памяти любые замеченные им мельчайшие подробности вражеских планов и методов.

Итак, Рэч стоял в замешательстве посреди коридора, а фалиды из команды корабля, занятые своими обязанностями, протискивались мимо. Рэч пытался рационализировать возникшую ситуацию. Может быть, в нем уже распознали шпиона, и теперь ему предоставили временную свободу действий, чтобы узнать его намерения? Почему-то Рэч не мог поверить в такое положение вещей. Фалиды, доставившие его с земного корабля, вели себя слишком беспечно, слишком обыденно, без задних мыслей. Если бы фалиды хотели надуть Рэча, его несомненно подвергли бы хотя бы краткому формальному допросу, после чего, притворившись удовлетворенными результатами, приступили бы к внимательному наблюдению за его дальнейшими действиями.

Вполне вероятно, что никакого надувательства здесь не было. Рэч не забывал о том, что о поведении неземной расы никак нельзя было судить, исходя из человеческих представлений.

Ни на одном из фалидов он не замечал никаких удостоверений или знаков отличия. У каждого из них, однако, очевидно были какие-то особые обязанности. «Фалиды ведут себя, как исключительно высокоразвитые муравьи», — подумал Рэч.

Если звездолет фалидов представлял собой нечто вроде муравейника, никто не стал бы его допрашивать. При этом фалиды допускали бы, что он будет руководствоваться собственными инстинктами и приобретенными навыками, немедленно приступив к машинальному выполнению порученных ему функций. Такая гипотеза позволяла объяснить задержку его освобождения от наручников на борту корвета. Индивидуально мыслящие существа, такие, как земляне, руководствовались бы эмоциями — удивлением, любопытством, сочувствием — и в первую очередь освободили бы узника-соплеменника, а затем уже занялись бы другими делами.

Рэч прошелся по коридору, заглядывая в открытые боковые помещения. Он наблюдал и удивлялся тому, что видел, все еще не вполне доверяя обманчивому фалидскому зрению.

В дальнем конце коридора он обнаружил механизмы, в которых немедленно распознал своего рода двигатели. Повернув в поперечный проход, он снова двинулся вперед.

III

По всей видимости, звездолет фалидов был спланирован следующим образом: два параллельных продольных коридора с двух сторон корабля вели — так же, как на земных кораблях — к приборам управления на переднем конце и к двигателям на корме. «Принципы инженерно-технического проектирования и механики универсальны, — думал Рэч. — Оптимальное решение поставленной задачи практически одинаково, кто бы ни занимался ее решением, земляне или фалиды». В данном случае цель заключалась в максимально эффективном пересечении космического пространства. Конструкция разработанного с этой целью звездолета фалидов не слишком отличалась от конструкции земных кораблей.

Несмотря на кажущуюся свободу передвижения, Рэч постоянно ощущал тревогу и замешательство. Он ожидал подозрительного, настороженного внимания и, возможно, быстрого разоблачения. Тот факт, что его полностью игнорировали, казался в высшей степени неестественным.

Наконец его опасения оправдались. По всему звездолету разнеслось звонкое жужжание, заставлявшее вибрировать все поверхности: «Где тот, кого привезли с корабля бледных ящериц? Он еще не явился к Зау-Амузу». В голосе говорившего фалида ощущалось скорее недоумение. нежели подозрение или угроза.

«Где этот Зау-Амуз, и кто он?» — спрашивал себя Рэч. Куда нужно было пойти, чтобы его найти? Если расположение помещений сколько-нибудь соответствовало планировке земных кораблей, командующий, скорее всего, пребывал в рубке управления, а рубка управления находилась сверху в носовой части корабля. Рэч поспешил в этом направлении, заглядывая в каждый боковой проход в поисках какой-нибудь полезной информации.