Когда Шива уснёт (СИ) - Валерина Ирина - Страница 3

Столовая, объединённая с просторной кухней, была в полной власти Шав, и отец закрывал глаза на все её эксперименты — до тех пор, пока энергетический кошелёк семьи не начинал истощаться подозрительно быстро. Впрочем, такое на памяти Кира случилось лишь однажды, Шав ухитрялась ворожить исключительно на собственных резервах.

Она накрывала на стол и нисколько не удивилась его внезапному появлению. Как обычно, радушно улыбнулась:

— Ну как тебе, милый?

— О, классно ты придумала! Пикник на природе мне нравится намного больше недавнего погружения в океан, кишащий акулами! — Кир споро принялся помогать с сервировкой.

Шав слегка нахмурилась и проговорила:

— Дорогой, это ни к чему, я сама прекрасно справлюсь, отдохни, ты же только с учёбы. — И вслед за этим добавила, понизив голос до шепота: — Если отец узнает, нам с тобой обоим влетит, сам же знаешь.

— Знаю. Но он ещё не вернулся, поэтому давай пить какао и есть твои потрясающие оладьи. А потом ты мне кое-что расскажешь, хорошо? У меня сегодня обучающий блок был очень интересный, но до того странный, я почти ничего не понял, хотя анализатор выдал, что материал усвоен. Даже на вопрос не смог ответить, представь?

Шав обеспокоенно глянула на него:

— В самом деле странно. Совсем на тебя не похоже. Как ты себя чувствуешь, не приболел? — Узкая её ладонь, приложенная ко лбу, приятно холодила кожу. — Да нет, лоб не горячий. Устал, возможно. Ты много занимаешься, дорогой, нужны перерывы. Экзамены экзаменами, а нервное истощение нам ни к чему. Пей какао, я корицы добавила, как ты любишь.

Кир сделал глубокий глоток и с наслаждением зажмурился:

— Ох-х, вкуснятина! — Откусив увесистый кусок оладьи, замычал ещё громче: — Мм! Шав, ты самая чудесная! Обожаю твою готовку!

— Ешь-ешь, пока не остыло, не отвлекайся! — проявила строгость Шав, но по лёгкой улыбке было понятно, как ей приятна его похвала. Кира дважды просить не пришлось: в один присест уплёл тарелку оладий, запив их двумя чашками ароматного какао.

— Ещё добавки? — Шав довольно улыбнулась.

— Нее-е! — отрицательно замотал головой Кир, с вожделением провожая глазами уплывающее на плиту блюдо с оладьями. — И так щас лопну. Жаль, что у меня желудок не как у коровы, я бы мог про запас есть!

— Кир, ну что ты болтаешь? Шестнадцать лет, а всё ещё ребёнок, — принялась было воспитывать Шав, однако, долго не выдержав менторского тона, звонко рассмеялась — в комнате словно серебряные колокольчики зазвенели.

— Так о чём ты спросить хотел? — она уселась напротив, уютно устроив лицо между изящных ладоней. Кир в который раз залюбовался: чёрные дуги бровей, аккуратный нос, поднятые к вискам большие тёмно-синие глаза, красиво очерченные полные губы. И улыбка, улыбка…

— Шав, ты такая красивая! — выпалил Кир и едва не задохнулся от странного чувства, внезапно заполнившего его. Что-то менялось, он больше не мог любоваться ею с чистым восторгом, ещё недавно заряжавшим его радостью на целый день. Тёмная тоска на миг сжала его в тугом кольце — но Шав, словно почувствовав, провела рукой по его волосам, и наваждение исчезло.

— Спасибо, мой мальчик. Я тоже тебя люблю. Но давай мы обсудим то, что ты хотел, скоро отец вернётся, станет не до того.

— Ах да! Шав, а что ты знаешь о семенах?

— Хм. О семенах я много знаю, тебе ведь известно, кто у нас занимается садом. Что именно тебя интересует?

— Откуда они берутся в почве, если еще не существует видов, способных произвести эти семена? — Кир не без напряжения процитировал вопрос урока.

Она побледнела и легонько прикусила губу. Намотала на палец прядку тёмных густых волос, в замешательстве дернула пару раз (видимо, достаточно ощутимо, потому что непроизвольно поморщилась) и спросила немного охрипшим голосом:

— Кир, а почему у тебя возник такой вопрос?

Он нетерпеливо выдохнул:

— Да я ж тебе рассказывал, это из сегодняшнего урока! А что не так?

Шав побарабанила аккуратными налакированными ноготками:

— Всё хорошо, милый, всё хорошо. Я тебе вечером отвечу, ладно? В двух словах не расскажешь, а отец вот-вот появится. Поговорим позже, да?

Она порывисто вскочила из-за стола и принялась убирать столовые приборы. Перенесла посуду в рабочую зону, расставила и провела над ней ладонью, активируя молекулярную очистку. Закончив, оглянулась на Кира. Лицо её было слегка встревожено, но она через силу улыбнулась: «Вот же я разиня, чашку твою забыла. Подай, пожалуйста». Кир с готовностью поднялся: «Держи! Шав, а кто такой Шивайни?»

В следующее мгновение несколько звуков слились воедино: грохот разбившейся чашки, сдавленное «ох!» Шав и недовольный возглас отца: «Я дома!»

Глава 2

Аш-Шер в любой момент мог воспользоваться самыми современными порталами, но в нечастые минуты, когда заканчивал одно архиважное дело, а второе могло немного подождать, предпочитал всё же технические приспособления. Говорил, что ему и на работе чудес хватает. В его гараже было пять инмобов, каждый из которых он периодически «выгуливал», чтобы «поршня не ржавели». Какие вообще «поршня» могли быть у трансформеров-симбионтов, напичканных тончайшей электроникой, обладающих развитой сетью нервной системы и зачатками телепатии, Кир понять не мог. Пару лет назад он спросил у обучающей системы, что такое эти самые загадочные «поршня», но умнейшая из умнейших задумалась так надолго, что мальчик предпочёл не рисковать и отправил её на перезагрузку. Видимо, это архаическое выражение отец приволок из каких-нибудь «средних механизированных веков», но уточнять у него Кир не стал. Аш-Шер был так строг и сух в общении, что даже обращение по самому невинному поводу давалось Киру ценой неимоверных усилий. Он мог по пальцам перечесть моменты, когда отец улыбался. Сегодня был явно не тот случай. А тут ещё и разбитая чашка…

— Безрукая! Хотя бы день, один день ты можешь ничего не разбить, не пролить, не испортить? Бестолочь! — Аш-Шер только и ждал повода, чтобы сорваться. Сейчас долго не утихомирится, дело известное.

Шав стояла, понурившись, всем своим видом выражая покорность, но Кир знал, что Аш-Шера она не боится. Признаться, ему не нравилось, что умная, мудрая и, с его точки зрения, невероятно красивая Шав подыгрывает отцу, позволяя так с собой обращаться, но он понимал, что другого выхода нет. То, что происходило в доме элоима, касалось только элоима.

— А ну смотри на меня, я с тобой разговариваю! И ты, Кир, смотри, учись, как с ними обращаться! Каждая из них когда-то была создана помыслом мужчины и для мужчины! Поэтому должна знать своё место, как всякое сотворённое. Когда вещь не выполняет свою функцию мы её что?.. Правильно, ремонтируем! А для них лучший ремонт — хорошая порка! Смотри на меня, кукла! — Аш-Шер распалял себя всё больше.

Шав едва заметно вздохнула и подняла взгляд на мужчину. Глаза её смотрели смиренно, но от внимательного Кира не ускользнуло ироничное выражение, мелькнувшее на лице Шав.

— Простите меня, господин, я неловкая и бестолковая, ни на что не пригодная глина, и только Ваша воля удерживает меня в этом прекрасном мире. Я неустанно возношу хвалу Вашему милосердию, позволившему мне увидеть свет, и преклоняюсь перед Вашим терпением, которым я, неблагодарная, постоянно злоупотребляю. Позволено ли мне будет искупить свою вину?

Шав являла собой образец послушания, но при этом странным образом ухитрялась быть хозяйкой положения.

Аш-Шер стоял посреди столовой, поддев большими пальцами ремень, и покачивался с носков на пятки.

Кир замер — отец мог почуять подвох и пойти в разнос. «Клянусь, я не позволю ему ударить Шав!». Кровь бросилась ему в голову, затмевая рассудок. Шав, неизвестно каким чувством уловив происходящие в нём перемены, незаметно встала между сыном и отцом.

Аш-Шер шумно выдохнул и потянул вниз узел тёмно-сиреневого галстука.

— Всё, хватит, надоело. Ты бездарна и тупа, но твоим воспитанием я займусь чуть позже. Иди, подготовь релакс-капсулу, хочу расслабиться, у меня был трудный день. Потом я продолжу разговор с тобой. А ты, — он вперил в Кира указательный палец, — хорош на кухне отираться, иди учиться! Дополнительное занятие по истории сотворения мира — потом ответишь мне от и до и попробуй только запнись хоть где, сам знаешь, что будет!