Когда Шива уснёт (СИ) - Валерина Ирина - Страница 17

— Вот и не говори. Всё ты правильно чувствуешь, слушай себя, время пришло с собой знакомиться… — Шав легко присела на корточки и заключила его лицо в кольцо ласковых ладоней. — Хороший мой, натерпелся… Совсем взрослый стал, возмужал…

Он сидел с закрытыми глазами, расслабленный, спокойный. Близость Шав на этот раз не будоражила, но согревала и наполняла силой. Это было как нельзя более уместно сейчас — более того, нужно. Он благодарно вздохнул и обнял Шав. И когда его губы коснулись её мягких губ, в кратком поцелуе не было страсти, а одна только нежность.

Почувствовав дуновение ветерка, Кир открыл глаза. Шав улыбалась, во взгляде не было ни осуждения, ни насмешки. За её правым плечом парил, мерно трепеща крылышками, «колибри», уже вернувшийся в разум. Шав лёгким кивком головы указала на него, как бы спрашивая: проверим? Кир кивнул утвердительно, не скрывая счастливой улыбки. Она звонко щелкнула пальцами, «птичка» радужно засветилась, подтверждая готовность к работе, и уже через секунду бархатный голос певца, давно ставшего частью одного из древних мифов, запел:

На этот раз Кир без перевода уловил все нюансы и, не отрывая глаз от лица Шав, кивнул: да. Никогда прежде… Слова не шли с языка, да и подбирать их не хотелось — он ощущал, что этот момент куда важнее чувствовать. Какая-то новая, особенная связь зарождалась сейчас между ними.

А чувственный голос не отпускал, вёл дальше, не давал закончиться мгновению.

Вслед за этими словами на стене напротив проявилось объёмное изображение странного, невозможного для Зимара города — высокие острые шпили, выгнувшие спину мосты, маленькие дома, бегущие неширокими улочками к реке, — и тут же пошло рябью. Изображение поплыло, точно акварельный рисунок, смываемый с холста мощным ливнем, и взгляду открылась небольшая комната, вмещавшая в себя рабочий стол, удобное кресло и мягкую бордовую кушетку, стоящую у стены. На столе лежало несколько незнакомых Киру предметов, о которых он мог бы сказать только одно: они прямоугольны. Комнатушка в целом, несмотря на некоторую заброшенность, производила впечатление уютной. В сравнении с основными комнатами Аш-Шера, несущими на себе очевидное клеймо ничейности, её обжитость интриговала ещё сильнее.

Кир шумно выдохнул. Вот ещё новости, прежних будто бы мало было. В голове не укладывалось — это что же, тайник? У отца есть тайник?

Шав поднялась, медленно пересекла огромную гостиную Аш-Шера и подошла вплотную к тайной комнате. Однако переступать через условный порог столь очевидно разных миров одного и того же человека не спешила. Провела ладонью сверху вниз, чтобы убедиться, что защитное поле отсутствует. Кир не торопясь подошёл к ней.

— Ты уверена, что стоит заходить сюда? Это как-то…не очень порядочно, что ли…

— Я зайду ради тебя. Ничего не собираюсь брать отсюда, но раз уж тайна открылась, хочу показать тебе кое-что… Это настоящий раритет, ты такого больше нигде не увидишь. Конечно, выволочку бы твоему отцу устроить за то, как он к таким редким вещам относится — но, с другой стороны, если бы он их хранил в климатическом сейфе, мы с тобой точно «пролетели» бы.

Кир представил себе Шав, таскающую за волосы Аш-Шера, и не удержался от глупого гыгыканья. Она посмотрела на него, удивлённо приподняв правую бровь. Потом улыбнулась — уловила эмоцию. И так, с улыбкой, и шагнула внутрь тайника. Кир мгновенно напрягся, готовый ринуться следом, но внутри её не поджидали ни полчища разумных пауков, ни ещё какие-либо плоды коллективного бессознательного — и он перевел дух.

— Иди сюда. Здесь хорошо, — позвала его Шав, взяв в руки один из прямоугольников тёмно-вишневого цвета. Потом каким-то особенным движением переломила прямоугольник на две части. Тот покорно раскрыл беззащитное белое нутро, испещрённое тёмными значками. Кир, хотя и пользовался при обучении в «Эцадат» в основном режимами «посмотреть-послушать», а также «записать в кратковременную память», всё же был обучен и письму, и чтению. Он знал, что значки эти называются буквами, но впервые видел, чтобы их прятали от глаз, да ещё таким странным образом.

— Ты что, сломала эту штуку, да? И что теперь отцу скажем? Мда-а… Представляю, что будет…

— Ох, варвар мой дорогой, дитя новейших технологий! Книгу невозможно сломать, просто раскрыв её. Она для того и создавалась когда-то — чтобы её раскрывали и читали. Подойди ко мне. Посмотри, какое сокровище…

Он с готовностью сделал шаг и едва успел войти, как за спиной проявилась «завеса» с панорамой города-призрака. Вид с «изнанки» оказался мало того, что трёхмерным, так ещё и движущимся: по дорогам забегали смешные, неудобные с виду инмобы, вдоль домов пошли странно одетые люди: мужчины с галмами и без, галмы в компании себе подобных — среди них были молодые, но встречались и старые, некрасивые, с усталыми телами. Кир озадаченно хмыкнул. Кому и для чего понадобились испорченные куклы? Кроме того, были галмы с детьми разных возрастов — с мальчиками и с… маленькими галмами. У Кира закружилась голова. Он никогда не видел галм-детей. Их сразу создавали зрелыми. В недоумении он оглянулся на Шав. Она, не отрываясь, смотрела на «волшебный экран».

— Как красиво… Как хорошо у неё… Ох. Молчу. — Шав тряхнула головой. — Кир, это голограмма, запись. Не спрашивай меня, что к чему, я сама пока не разобралась. Видимо, система защиты из-за генетического родства определяет тебя как Аш-Шера и включает установленные им настройки.

— Но как мы теперь выйдем отсюда? Представь только, что будет, когда он нас здесь найдёт? — Кир уже представил и понял, что малой кровью дело вряд ли обойдётся.

Однако Шав вовсе не казалась обеспокоенной.

— Не переживай. Раз система признала тебя своим, то и выпустит по первому твоему требованию. Вот попробуй: прикажи голограмме отключиться.

Конечно, Кир попробовал. Не успел подумать, как «завеса» рассеялась. Жаль, красивая была…

Сидящая на кушетке Шав кашлянула:

— Пить хочется… «Картинка» в любой момент вернётся, я уверена. Достаточно только захотеть. Но с этим и позже поиграть можно. Давай-ка сюда садись, — похлопала она по кушетке, — будем книгу читать.

Часть II. Совсем как люди

Глава 1

Книга пахла тонко и пряно. Запах слегка тревожил, но больше нравился — как всё, что имело отношение к Тадеашу. Эви провела тонкими длинными пальцами по прочитанной странице и закрыла книгу. Её всегда интересовали мифы, но в этих вырисовывался какой-то странный мир. Как будто и знакомо всё по отдельности, а вот вместе — чуждо и вызывает неприязнь. Хотя и увлекает при этом.

Серьёзное чтение Эви решила отложить на другой день. Сегодня вечером предстояло очередное свидание. Она приятно волновалась, потому что после прогулки планировала пригласить Тадеаша к себе «на кофе». То, что они оба уже созрели для перехода к большей близости, было очевидно. Тадеаш нравился Эви основательностью, уверенностью в себе, а также тем, что очень мило, буквально на пару секунд, робел, стоило им только случайно соприкоснуться. Признаться, она тоже испытывала томление, когда смотрела на него. Он привлекал её мужественной, без слащавости, красотой. Густые тёмные, слегка подвивающиеся на висках и затылке волосы, высокий лоб, тёмно-карие, вытянутые к вискам глаза, аккуратно вылепленный нос с нервными ноздрями и чувственные, тонко очерченные губы, сойдясь в одном лице, создавали невероятно притягательный, с точки зрения Эви, облик. Впрочем, если судить по количеству заинтересованных женских взглядов, так и липнущих к Тадеашу, её мнение разделяли многие. А если добавить к уже сказанному высокий рост и пропорционально сложённую фигуру… Что ж, Эви могла понять других женщин, тайком облизывающихся на её спутника. Поддавшись внезапному куражу, она хмыкнула: вот уж дудки! Этого мужчину она никому не уступит!