Грозовые ворота. Чеченская трилогия - Тамоников Александр Александрович - Страница 52

— Вот и говорю, что слинял. Решил под конец от меня избавиться? Как в окопе, так вместе, а последний бой врозь? И как после этого тебя называть?

— Ты же раненый? Какой из тебя вояка? И ребятам надо помогать идти.

— Пацаны дойдут, если тут чехам проход закрыть. Одному тебе этого не сделать, если банда морд под сто попрет. Так что будем вместе отбиваться, понял? И кончай базар. Давай лучше подумаем, где мне обосноваться, чтобы твой отход прикрыть?

Теплая волна обдала Николая. Волна благодарности, признательности и еще чего–то необъяснимого, сдавившего грудь. Друг вернулся. Вернулся, когда спокойно мог уйти. Вернулся, чтобы принять вместе, возможно, последний бой. Вернулся, чтобы поровну разделить участь товарища, какой бы она ни была.

Колян хотел и не мог высказать Косте все, о чем думал. Но Ветров понял его.

— Ладно, Коль… Значит, здесь ты решил обосноваться? Неплохо. Ну я тогда чуток назад отойду.

— Лучше назад и вверх, в кусты, чтобы весь левый склон контролировать. Мне вершина отсюда плохо видна. Только ты это, Кость, затаись. Встречу чехов я. Только когда прижмут и мне надо будет сменить позицию — прикроешь, лады?

— Лады.

Костя с трудом, но взобрался по склону, где в густом кустарнике устроил огневую точку.

Николай видел, как тяжело дается другу подъем, но помочь не мог, лишь теплым, повлажневшим взглядом сопровождал товарища.

— Кость? — крикнул он. Тот обернулся.

— Чего?

— А ты молодчик, Кость! Настоящий пацан, правильный!

— Ты тоже, Коль.

— Вырвемся отсюда, Кость, ни в жисть не забуду, как ты раненый…

— Кончай, Колян, а? Смотри лучше за «зелен кой».

Николай вернулся в исходное положение и замер. Затаился и Константин.

Боевики появились минут через двадцать. Они шли колонной по одному, оружие в большинстве случаев забросив за спину. Колян попытался посчитать противника, но духи все выходили и выходили из–за поворота, а головной бандит был практически под самым стволом пулемета. Медлить больше нельзя. Колян прицелился и короткими очередями ударил по колонне, начиная с первого и далее вглубь. Он сделал это так быстро, что первые восемь человек молча уткнулись в землю. Легкое замешательство оставшихся в зоне обстрела позволило Николаю дать по ним длинную очередь, выбив еще несколько бандитов. Остальные, очухавшись, поспешили назад, за спасительный поворот. По Николаю не было выпущено ни единой пули.

— Вот так, суки бородатые! Получили поджопник, джигиты?

Настроение у Николая поднялось. Он вновь окунулся в азарт боя и теперь думал только о том, как положить больше духов. Об отходе он и не вспоминал, тем более и время не заметил, чтобы покинуть позицию через сорок минут. Пусть наши дальше отходят. Но не знал ни Коля, ни Костя, что в преследование определен не малочисленный отряд, как обычно, а боевая сотня головорезов, имеющая целью не уничтожение раненого отряда, а пленение его для последующей публичной казни на высотах. И этой кровожадной орде противостояли двое простых русских парней, каких по всей России миллионы. Затишье резко оборвалось. На тропу выскочили три боевика с гранатометами, они ударили сразу и наугад, так как огневая точка еще не была определена. Гранаты разорвались выше позиции, осыпав Коляна градом выбитых камней. Но он не обратил на это внимания и срезал гранатометчиков одной очередью. Потом оглянулся, не пострадал ли друг? Тот на пальцах показал, что у него все в порядке.

Такой исход не мог понравиться командиру бандитов. Если во время стрельбы гранатами где–нибудь затаился наблюдатель и определил местонахождение Николая, ситуация могла резко осложниться. Коля заранее приготовил еще одну позицию, сзади, левее, но, чтобы переметнуться в нее, надо преодолеть метра три. Дадут ли духи сделать это? Даже при огневой поддержке Кости? Но пока шло вроде все нормально. После неудачной попытки ударить из гранатометов боевики вновь устроили паузу, видимо решая, как пройти внезапно возникший пост. Время их поджимало. Каждая минута удаляла их от выполнения поставленной задачи. А возвращаться пустыми означало позор, если не смерть. Поэтому они решились. Выскочив из–за поворота, часть их устремилась вверх по склону, прячась за стволами деревьев, часть прижалась к основанию горы, в прямой видимости Николая. Выскочили и замерли. Боевики ждали огня, но его не последовало. Колян тоже научился держать паузу. Здесь главное — у кого не выдержат нервы и кто первым обнаружит себя. Если с теми, кто укрылся вдоль скалы, проблем не было, Николай мог положить их одной очередью, то те, кто укрылся на склоне, обнаружат его, и тогда придется худо. Ударить следует сразу по обеим группам, но сделать это тогда, когда раскроются те, на склоне. Колян ждал, переводя взгляд то на склон, то на подножье скалы. Все оставалось по–прежнему. Это было Николаю на руку, время–то шло. А вот боевикам следовало бы поторопиться. Но и лезть баранами под пулемет им явно не хотелось. Долго такое бездействие продолжаться не могло, и первыми дернулись боевики на склоне. Сначала один перебежал от дерева к дереву, потом другой. Остальные оставались на местах. Небольшой интервал — и тот, кто первым перебежал, высунулся из–за дерева. Николай не двигался. Боевик не убирал головы, мало того, он вышел на открытое пространство. Как ни велико было желание Коляна разнести ему башку, он удержался. Вот вышел второй. Тишина. Боевики что–то крикнули друг другу, и тут же из–за стволов вышли остальные трое. Они всматривались в склон. Вышли на тропу и те, кто прятался у подножья, всего семь человек. Николай аккуратно перевел пулемет влево, прицелился и нажал на спусковой крючок. Три короткие очереди, и духи на склоне покатились вниз.

Тут же переведя пулемет, Николай ударил по тропе. Те после первых выстрелов попытались было дернуться назад, но Колян достал их всех. Успел достать. Один, скатившийся со склона, видимо, был ранен в живот, так как издавал отчаянные вопли, взывая к помощи своих собратьев. Но тем своя шкура была дороже. Из–за поворота хлестнул выстрел, и вопли оборвались.

— Своих, козлы, добивают, зверье!

Он отстегнул магазин, как раз вовремя, в нем остался один–единственный патрон. Вставил новый, осталось четыре. А времени минут двадцать он уже выиграл. Ребята, наверное, уже на плато. Что теперь ждать от духов? Только прорыва. Боевики больше не будут пытаться нащупать пост, теряя людей. Они вынуждены пойти напрямую. И Николай оказался прав. Из–за поворота вывалила большая группа, которая, быстро растянувшись до середины склона и открыв бешеную пальбу, двинулась вперед. Пули ударили совсем рядом с Николаем. Он пододвинул к себе магазины, немного выждал и открыл прицельный огонь, стреляя то влево во фланг, то в центр, но короткие очереди уже не приносили эффекта. Стрельба и дальше в таком режиме грозила прорывом бандитов, и Колян стал лупить длинными, понимая, что боезапас ежесекундно тает. Но не может он, физически не может остановить один ту махину, которая развернулась против него. На мгновение Колян упустил из вида группу, которая наступала, прижимаясь к скале, и, когда он заметил их, было поздно. Они прорвались в мертвую для его пулемета зону. И тут ударил Костя. Открытие огня второй огневой точкой обескуражило врагов, они прижались к скале. Николай чувствовал, что враг под ним и наверняка готовит гранаты, чтобы забросать его позицию. Медлить было нельзя, он выдернул кольцо предохранительной чеки гранаты и метнул вниз. И тут же вскочил и прыжком перелетел на запасную позицию, под длинную, отвлекающую очередь друга. Сзади внизу раздались взрыв и вопли. Со своей новой точки Колян увидел, что там, куда он бросил «Ф-1», на камнях корчится с десяток бандитов. Он стал перезаряжать пулемет, четвертый магазин, и, неловко повернувшись, почувствовал сильнейшую боль в боку и увидел, как из–под бронежилета вытекает кровь.

— Задели, суки!

Но заниматься раной не было времени, Колян открыл огонь по склону, откуда, уже обходя, заходило несколько боевиков, туда же стрелял и Константин. Отстреляв по ним, Коля развернул пулемет, и тут же пулей ему обожгло руку, потом удар в плечо. Николай хотел было поправить пулемет, но рука не слушалась.