Восстание Персеполиса - Кори Джеймс - Страница 67

- Мы должны были подождать, - сказала Драммер. - Мы должны были повернуть их всех назад. Собрать всех вместе, каждый проклятый корабль, и тогда напасть на это долбаное чудовище одновременно. Стереть его в порошок.

Ее голос стал надтреснутым. Она плакала, но ей не хотелось чувствовать, как она это делает. Авасарала протянула ей платок. - Ты ошибаешься, Камина. Цена была выше, чем мы хотели. Выше, чем мы предполагали. Но мы делали то, за чем сюда пришли.

- Умирали? Так ужасно?

- Учились, - сказала Авасарала. - Как быстро обшивка исцелилась? Нам нужно было это знать. А места, где рельсовая пушка пробила их ОТО, и где после восстановления, системы вооружений не вернулась обратно? Это тоже нам было нужно, и мы даже не знали, что именно искать. Возможно, корабль не может исправить более сложные механизмы. Теперь у нас есть карта вооружений. Где ОТО. Где рельсовые пушки. Где торпедные шахты. В следующий раз ты сможешь нацелиться сразу на них. Уменьшить его атакующую силу, достать его так, как мы не могли сделать в этот раз, потому что просто не знали.

- Хорошо, - сказала Драммер.

- Их смерть не была напрасной, они не умерли ни за что, - сказала Авасарала.

- Все умирают ни за что - ответила Драммер.

Они помолчали. Драммер кашлянула, высморкалась в платок, и наклонилась вперед, уперев локти в колени. С момента приведения ее к присяге, иногда - редко, но достаточно, чтобы признать этот факт, - к ней приходила уверенность, что она заняла пост главы союза, благодаря какой-то ужасной ошибке. Саба убедил ее, что каждый иногда чувствует себя самозванцем. Такова натура человека. Его слова прежде казались ей утешающими. В ее голове, Независимость умерла снова. У нее было болезненное ощущение, что она умрет еще тысячи раз, прежде чем она сможет заснуть. И еще больше смертей ей приснится.

- Вы сделали это со мной? - спросила она.

Авасарала нахмурилась, складки сложились на пергаментной коже ее лба, как на смятом бумажном листе.

- Вы манипулировали мной, и я принесла в жертву своих людей, чтобы вы получили нужные данные? - сказала Драммер. - Это были вы?

- Это была история, которая отымела нас обеих, - ответила Авасарала. - Проживи так долго, как я? Посмотри на изменения, которые я видела? Тебе откроется кое-что ужасное об этом всем.

- Расскажите мне?

- В этом нет смысла. Пока ты не увидишь сама, ты все-равно не поймешь.

- Эй, знаете что? Идите вы нахер.

Авасарала засмеялась достаточно жестко, чтобы ее инвалидная коляска решила, что что-то не так, и взбрыкнув, дернулась вперед на несколько сантиметров, прежде чем она смогла остановить ее.

- Справедливо, Камина. Справедливо. Я пойду. Посмотрю оттуда, сможешь ли ты пойти за мной. И пройти достаточно долго, чтобы понять, что они все наши люди.

- Независимость и Онтарио, - выплюнула Драммер. - Союз и Коалиция, одной большой счастливой семьей, вместе стоящие перед огнеметом. Замечательно.

- Я знала, что ты не поймешь, - сказала Авасарала, и ее голос стал холодным и резким. - Ублюдки с Бури? Я говорю тебе, что они - это тоже мы.

Глава двадцать восьмая

Холден

Приторный красавчик, который выступал диктором новостей для всего, что здесь называли информационной лентой лаконианского режима, сидел с видом мрачного осуждения, избегая глядеть в камеру. На экране позади него разыгрывалась первая битва между "Бурей" и объединенными силами солнечной системы. Все подавалось с точки зрения "Бури", разумеется. Множество телескопических зумированных кадров и видеозаписей с камер торпед. На одной из них марсианский фрегат, один из ближайших родственников "Росинанта" следующего поколения, погиб в огненном шаре, когда выстрел рельсовой пушки прошил его от носа до хвоста. На другой записи, с торпеды, изображение пронеслось через пространство во фланг эсминца ООН и оборвалось вспышкой.

Корабли флота солнечной системы гибли один за другим. По этим кадрам трудно было судить, получила ли повреждения "Буря". И каждый раз, когда умирал очередной корабль, по воздуху вокруг Холдена шелестел тихий вздох, пока он сидел в этой тесной металлической каморке и вместе с другими членами маленькой группы сопротивления наблюдал за первым актом конца света.

Экран за спиной красавчика побелел. С серьезным лицом диктор обернулся к камере и сказал:

- Касательно того, что вы только что видели, мы имеем честь представить станции Медине обращение губернатора станции, капитана Сантьяго Сингха.

Камера отъехала назад, демонстрируя сидящего рядом с красавчиком губернатора Сингха. Сингху явно не хватало тщательно выпестованной андрогинной красоты его коллеги, но взгляд сдержанного осуждения у него был такой же.

- Приветствую вас, граждане Лаконии и жители станции Медина. Я пришел сюда в минуту общей для всех нас трагедии. Не стану злорадствовать или кичиться лаконианским военным превосходством. Я не желаю упиваться разгромом, свидетелями которого вы только что стали. Вместо этого я отдам должное отваге воинов солнечной системы, которые погибли, веря, что защищают свои дома. Большей жертвы солдат принести не может, и к этим мужественным людям я не испытываю ничего, кроме уважения. Прошу и вас почтить их память минутой молчания

Сингх опустил голову и прикрыл глаза. Красавчик сделал то же самое.

- Мудила, - пробормотал кто-то позади Холдена. Бобби возле него громко хрустнула костяшками пальцев и скривилась так сильно, что Холден испугался, как бы не разошлись свежие швы на ее щеке.

На экране Сингх поднял голову и мгновение спустя открыл глаза.

- Лаконианцы, я обращаюсь к каждому из вас на Медине, поскольку всех вас считаю своими согражданами и собратьями. Лаконианцы, ваши военные заявляют, что их цель - оборона и защита жизни. Когда флот солнечной системы остановил атаку и отступил, "Сердце Бури" немедленно прекратил стрельбу. Никто из лаконианских войск - корабль ли, солдат или станция, - не откроет огонь, кроме как в ответ на угрозу жизни или собственности.

- Или в отместку целой, мать вашу, системе, которая пришлась вам не по нраву, - сказал кто-то позади Холдена. - Лицемерный давуза.

Сингх подался вперед, его темные глаза умоляли с экрана:

- Я призываю всех, у кого в системе Солнца есть семьи или друзья, связаться с ними, пусть они убедят своих политических представителей встретиться с адмиралом Трехо и обсудить условия вступления в Лаконианскую Империю, довольно уже боев и человеческих жертв. Кто погиб, останутся для всех героями, но Лаконии нужны живые граждане, а не мертвые герои. Наш общий долг - ваш и мой, - сделать все возможное для достижения мира. С этой целью я временно отменяю запрет на информационное сообщение с системой Солнца для тех, у кого остались там семьи. Пожалуйста, воспользуйтесь этим, чтобы помочь своим близким принять правильное решение. Благодарю за внимание и доброго всем дня.

Бобби повела плечами, как боксер перед выходом на ринг. Справа от нее Наоми таращилась в экран полуприкрытыми глазами, словно решала про себя сложную математическую задачу. Холден уже собрался было заговорить, как Саба встал и вышел вперед. Тридцать или около того человек из сопротивления станции Медина почтительно замолчали. Холден затаил дыхание.

- Никакого возмездия, - сказал Саба, и Холден поспешно выдохнул. Он совсем не то ожидал услышать. - Смекаете, койо? Чтоб никто мне. Да, накипело, знаю. Есть причина. Дофига причин. Хочется полоснуть по горлу, заставить кого-то заплатить.

- Чертовски верно, - тощий человек, которого все звали Наттер, встал и поиграл ножиком на поясе. - И вспороть хочется не одну глотку.

- Валяй, - сказал Саба, - и твоя станет следующей, а вспорю ее я. Пойдешь на корм грибам, да. За каждую перерезанную вами лаконианскую глотку кровью истечет десять наших. Мы злимся, но мы будем умными, сабе? Держитесь миссии и держитесь своего плана.