Коротышка или Байкер для графа Дракулы (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 62

В клуб я приехала в точно в точно назначенное время, даже чуть раньше. Парковка была заставлена редкими машинами, но чёрного, матового кроссовера пока не наблюдалось. Сидеть в машине, даже оснащённой кондиционером, на самом солнцепеке не улыбалось, так что, сдернув с носа солнцезащитные очки, я с чистой совестью поспешила в спасательную обитель Снежной Королевы, оно же прибежище чокнутых байкеров, любящих сказки.

Одинокий Макс, прячущийся от жары под кондиционером возле металлоискателя, приветственной отсалютовал мне запотевшей бутылкой газировки, без энтузиазма доложив о неполном составе руководства клуба на своих рабочих местах.

Про официантов и говорить нечего. Надежда раздобыть для разболевшегося после вчерашней пьянки желудка освежающий молочный коктейль таяли с каждой минутой…

Как и ожидалось, танцпол встретил меня прохладной тишиной и полумраком. Не горела даже подсветка декоративного льда, только слабо мерцали перила, мягко светились неоновые занавеси-нити за лестницей, да из распахнутой настежь двери Ришиного кабинета лился теплый солнечный свет.

Забросив куртку на плечо, я шагнула в сторону бара, решив слегка ограбить его хотя бы на бутылку воды… и замерла, услышав внезапный, далёкий детский смех.

Этого не могло быть. Иррациональный, непривычный звук впился в сознание настолько неожиданно, что я едва не запнулась о собственную ногу. Я даже мотнула головой и пальцем прочистила ухо, что б наверняка убедиться!

Я понимала, что скорее всего мне банально показалось. Где-то из кабинетов наверху работал телевизор или в телефоне у кого-нибудь из охраны ролик шел, или еще что-нибудь в этом роде… Ну откуда, откуда в элитном ночном клубе, принадлежащем байкерам, мог взяться ребёнок?

Тихо хмыкнув, качая головой, я снова направилась в сторону барной стойки, давая себе зарок пить меньше, а отдыхать больше… и смех повторился вновь! И теперь гораздо громче и отчётливей!

Сердце забилось в груди в два раза быстрее, губы моментально пересохли, а ладони стали противно-липкими и холодными от пота. Этого… этого просто не может быть!

— Ищи… Ищи меня!

Негромкий, звонкий голос буквально вонзался в мозг, отскакивая от стен, пугая своей натуральностью и правдоподобностью. В пустующем помещении его искажало эхо, мешая понять, откуда он доносится. Да и доносится ли вообще, а не является глюком воспаленного сознания. В какой-то миг остатки слов прозвучали за моей спиной, заставив резко обернуться. С плеча упала куртка, но подобная мелочь осталась мной незамеченной.

Совершенно с другой стороны послышался гулкий перестук детских сандаликов по полу…

Солнцезащитные очки выпали из ослабевших пальцев. Происходящее напоминало банальный фильм ужасов, но для меня оно вмиг обернулось личным, отвратительным, непрекращающимся кошмаром, который я видела почти каждую ночь, крича во сне от боли и тоски, безжалостно разрывающей изнутри.

Но только сейчас, как раньше, проснуться я уже не могла.

Позвоночник прошило дрожью при воспоминании. Слишком ясном, слишком четким, не размытым, как раньше. Время не лечит, оно просто постепенно стирает грань чувств, делая их не столь яркими, менее болезненными.

И сейчас, все то, что тускнело с каждым днем, с небывалой силой вспыхнуло в душе, раскалывая судорожно колотившееся в груди сердце на части. И тихий, почти беззвучный шепот сам сорвался с одеревеневших губ:

— Маська…

Негромкий смешок, раздавшийся со стороны данной стойки, стал мне ответом. На этот раз я слышала его слишком отчётливо, чтобы понять — мне не показалось. Майка моментально прилипла к вспотевшему телу, но ватные, негнущиеся ноги сами собой вели меня в ту сторону, откуда слышалось шуршание разворачиваемых конфетных оберток, оглушительное в царившей вокруг тишине.

Коснувшись предательски дрожащей ладонью края барной стойки, я обогнула её…

В самом конце бара, раскрыв дверцы нижнего шкафчика и вытащив оттуда круглую вазу-бокал с мелкими карамельками, сидел самый настоящий ребёнок!

На ногах у него были крохотные сандалики, тонкие белые носочки и потертые маленькие синие джинсы. Сверху виднелась великоватая, чёрная, но, несомненно, детская футболка с названием группы AC\DC на спине, а на голове, полностью скрыв волосы, красовалась чёрная бандана.

Черты милого детского личика разглядеть уже не представлялось возможным — сознание я потеряла быстрее, чем моя голова коснулась пола…

Владислав подъехал к клубу в точно назначенный срок.

Поставив свою машину в редком ряду других, выбрался наружу, под нещадно палящее солнце и, оглядевшись, негромко усмехнулся, обнаружив далеко не весь транспорт из всех возможных. Проще говоря, не оклемавшиеся после вчерашнего байкеры отнюдь не спешили занять свои рабочие места.

Но внедорожник Харлея оказался на месте.

Кажется, попросив Стасю остаться дома и как следует выспаться, он явно поторопился. Ей не помешал бы лишний выходной, но, к сожалению, пунктуальность девушки всегда стояла выше собственных желаний. В некоторых случаях, как выяснилось, работа на Станиславу влияет далеко не с хорошей стороны… Впрочем, о своем здоровье она вообще редко когда задумывалась.

Сам Влад вчера почти не пил, четко осознавая, что ему впереди предстоит еще уборка, как минимум, а как максимум — совместная ночевка с девушкой, обнимая которую по ночам, сдерживать собственное желание становилось всё сложнее.

Переводить их заметно окрепшие за последнее время, но по-прежнему хрупкие отношения в горизонтальную плоскость Алехин не торопился. Сделать неверный шаг сейчас, когда все только стало налаживаться, стало бы верхом глупости с его стороны.

Слишком долго он не замечал ее рядом с собой, не смотрел как на девушку, не разбирался в собственных чувствах. И упустил слишком много времени, в течение которого уже давно мог быть просто по-человечески счастлив. Только недавно он понял, что именно по-детски ранимой, упрямой и своевольной Стаськи так не хватало в его жизни.

А ведь разберись он в себе раньше, многое могло бы не случиться… Почему-то во всем, что произошло с сестрой Харлея, юрист чувствовал частично и свою вину.

Но что сделано, то сделано, прошлого уже не вернешь. И сейчас самым главным было уберечь Стасю от остальных бед и неприятностей, не допустить повторения прошлых ошибок. В некоторых моментах, натерпевшись от бывшего недомужа, девушка до сих пор вела себя как злой, испуганный зверек, вызывая в Цепеше абсолютно противоположные желания: убивать и защищать.

Думаю, не надо объяснять, которое из этих порывов к кому именно относилось…

Охранник, стоящий на выходе и спрятавшийся внутри здания от адской жары, поприветствовал его вялым кивком, на большее, похоже, он был просто не способен. Кивнув в ответ, Алехин спокойно миновал рамку металлоискателя, привычно толкнул двери, ведущие на танцпол, вошел внутрь… и замер, услышав отчетливый детский плач.

Наличие в развлекательном заведении ребенка не удивляло от слова вовсе. В конце концов, в клубе брата он бывал довольно часто, в отличие от прекрасных половинок членов банды, и лично успел познакомиться не так близко с Варварой, но очень хорошо с ее дочкой Марьей. Очаровательное, непоседливое темноглазое создание трех лет отраду ухитрилось покорить не только суровых байкеров, но и его самого. Да и Влад просто любил детей, и, признаваясь честно, давно подумывал обзавестись собственными.

Но только раньше у него не было подходящей кандидатуры на роль матери, а с возвращением в его жизнь Станиславы, стал ловить себя на мысли о том, что задумывается о наследниках все чаще и чаще…

Погруженный в полумрак танцпол оказался пуст. Оглядев окружающее пространство, сквозь эхо он с трудом отыскал источник настороживших его звуков. И, направляясь к барной стойке, с каждым шагом хмуриться всё больше и больше.

Марья была жизнерадостным, энергичным и позитивным ребенком, которую чтобы напугать или расстроить, нужно было сильно постараться. Да и не было в «Максимусе» никого, кто осмелился бы на подобное, а кого-то со стороны, во-первых, просто не впустили в клуб, а во-вторых, даже в случае проникновения незваного гостя, тут же его тихо прикопали бы и скромно отпраздновали.