Каркуша или Красная кепка для Волка (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 63

Про то, что ко всей это красоте прилагался далеко не милый и пушистый характер, наверное, говорить не стоит. В конце концов, от Хариной Евгении Сергеевны, со звучным прозвищем Харон, сложно ожидать чего-то более… Человечного что ли? Да и работа, так сказать, не способствовала развитию любви к ближнему своему.

Тихо хмыкнув, парень осторожно коснулся плеча девушки, с головой ушедшей в работу. И еле успел увернуться от удара в челюсть. Хорошо, что совместные спарринги с друзьями помогли сохранить форму и реакцию. Но вот совершенно точно не подготовили его к тому, что вслед за ударом его нагло и бесцеремонно пнут по голени, возмущенно выдав:

— Тутанхамона мне в предки, Имхотепа вам в пособие по анатомии! Кальянов, если ты решил сделать своего любимого сонбе вдовцом, то придумай более оригинальный способ! Или хотя бы тот, где труп будет гарантированно в единственном экземпляре! Потому как я ж сволочь такая… Я ж собой как можно больше врагов заберу!

— Женя… — укоризненно протянул парень, все же не выдержав и тихо фыркнув. Уж больно интересное выражение лица было у патологоанатома. Когда вроде бы и прибить надо за такие шуточки и нельзя, свой ведь.

Наверное, именно по этой причине ему прилетело папкой для бумаг по голове. После чего Харина почти ласково напомнила:

— Правило номер раз…

— А сонбе ты так не говоришь, — привычно посетовал Кальянов, опираясь задом на пустую каталку и скрестив руки на груди. И широко улыбнулся, уклоняясь от брошенной в него бумажки.

— Так он и не пытается свести счеты с жизнью при моей посильной на то помощи. Чего хотел, мальчик-одуванчик?

— Совета. Профессионального, — украдкой вздохнув, парень серьезно посмотрел на вопросительно вскинувшую бровь Евгению. Скептичное выражение лица заставило все же снизойти до пояснений. — Ну или почти.

— Сомневаюсь, что тебе нужны комментарии к пособию по расчленению трупа, как и рассказ о типичных ошибках начинающих патологоанатомов. И ни разу не поверю, что тебе никто кроме меня не может подсказать, как скрыть следы преступления, — медленно протянула брюнетка, заправив за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка. И подперев щеку кулаком, мельком глянула на часы на запястье, выдав. — Ладно. Жги. Все равно горячая пора начнется где-то через полчаса, а санитары норму люлей за сегодня уже огребли. Так что давай, удиви меня, Одуванчик, расскажи, чего тебе от бедного лодочника понадобилось?

— Все просто. Как можно поставить под вопрос решение врачебной комиссии о выписке больного из психиатрического отделения? — и для пущего эффекта, Эрик мягко так улыбнулся, невинно похлопав глазами. Правда, на его собеседника это особого впечатления не произвело.

— Кхм… — с минуту помолчав, кашлянула Харон, почесав лоб рукоятью скальпеля. И сделала музыку тише, раскачиваясь на стуле. — Не, это конечно не мое дело… и я не вправе спрашивать… Но я спрашиваю! А с чего ты решил, что я тебе в этом деле помочь смогу?

— Ну…

— Слушай, то, что на мне белый халат, еще не значит, что я врач, — фыркнув, девушка снова почесала бровь, задумчиво прикусив нижнюю губу. — Может, мне просто нравится мучить людей, нэ?

— Женя…

— Тьфу, кудряш, скажи честно, ты специально меня по имени зовешь? Что бы позлить и заставить мозги работать быстрее, дабы от тебя отвязаться? — сощурившись недовольно, Харина крутанулась на стуле и цокнула языком. — Вообще, если мне память не изменяет с очередным шедевральным отчетом за авторством наших юных дарований… Что б им Герыч попался посреди ночи во всей своей флуоресцентной красе… Так вот, если я правильно помню курс психологии и криминальной в том числе… Ой, не коси на меня взглядом, я ее слушала из чистого любопытства! Ну так о чем я? Ах да… — прикусив кончик неизменного и любимого скальпеля, Женя загадочно хмыкнула, что-то припоминая. И протянула, забавно поморщившись. — Правильную терминологию я тебе так сходу и не подберу, но говоря проще, субъекту отправленному на принудительное лечение и выписанному по окончанию оного полагается определенный испытательный срок. В зависимости от тяжести заболевания и применяемых методов лечения, предписывается график периодических обследований. Ну и никто не отменял того фактора, что однажды пациент психушки — всегда пациент психушки. Для того, что бы повторно там оказаться большого ума не надо, нужно всего лишь оказаться в сомнительной ситуации, с весьма недвусмысленными признаками неадекватного поведения.

С минуту Эрик озадаченно молчал, поглядывая на вполне себе довольного жизнью вообще и конкретно этой ночью в частности патологоанатома. Та, в свою очередь, состроив бровки домиком и нацепив самое милое выражение лица, смотрела на него. Искра, буря, безумие…

Парень тряхнул головой, разгоняя совсем уж не уместные мысли. А все потому, что быть милой у Хариной получалось очень уж пугающе. Особенно, когда эта невыносимая женщина обняла банку с чьим-то сердцем в формалине и томно вздохнула, невинно хлопая ресницами.

— И за что тебя Андрей только любит-то? — Харон на это только хмыкнула, чему-то нежно улыбнувшись. Вздохнув, парень взъерошил волосы на затылке и ослабил галстук, все же уточнив. — Значит, нужно спровоцировать?

— Ну да, — Женька пожала плечами, вновь крутанувшись на стуле, и настороженно прислушалась к воцарившейся в морге тишине. — Это ж-ж-ж не спроста, ох не спроста-а-а… В общем, если хочешь найти более или менее официальный способ усомниться в чьей-то адекватности, вычисли катализатор и дави на него со всей дури, — кивнув собственным мыслям, девушка поднялась и, прихватив неизменный черный блокнот с ручкой, добавила. — Главное, что бы последствия зафиксировали доблестные стражи порядка и медики. А теперь я дико извиняюсь, но…

Отдаленный взрыв тряхнул морг, оставив после себя мрачно чихнувшего патологоанатома, звенящие инструменты в лотках и легкий аромат серы, расползающийся по всему зданию.

— Но мне кажется, сегодня кое-кто умрет. Не своей и очень мучительной смертью, определенно, — наконец, закончила свою фразу Харина, отложив блокнот на стол и закатав рукава халата. И уже, было, рванула нести «добро» в массы, но остановилась на полпути, обернувшись и поинтересовавшись. — Слушай, мальчик-одуванчик, одни вопрос только… А чего ты ко мне-то за советом пришел?

— Ты единственный человек, который не будет интересоваться, зачем и для чего мне это нужно, — Эрик развел руками в ответ, тоже направляясь к выходу.

— Ну… Логично, — весело фыркнув, девушка развернулась на пятках и все же скрылась в глубине лабиринта из коридоров и помещений. И уже оттуда раздался слаженный и пугающе единодушный вопль:

— Мля, Сергеевна!

Кальянов на это только вздохнул украдкой, улыбаясь и качая головой. Еще каких-то пару лет назад Кальянов искренне недоумевал, как спокойный, дружелюбный и сдержанный Андрей, которого он по старой привычке называл «сонбе», умудрился сойтись с этой колючкой. Ее человеколюбие и готовность помочь ближнему своему всегда стояли, и будут стоять под большим таким вопросом, а настроение поднималась от очередной пакости сделанной или сказанной окружающим. Однако, время шло и фееричное знакомство перешло в более-менее дружеские отношения.