Ошибка выжившего (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 43

— Ты-ты-ты… — запинаясь и тыча пальцем в сторону майора, протянул он. — Ты! ТЫ! ТЫ!

— Весьма предметный разговор, — заметил Волков.

— Я узнал тебя! — завопил колдун. — Ты — тот проходимец с торга в Акдене! Из-за тебя я пошёл по миру!

— Из-за того, что я не дал вам купить того тщедушного паренька? Ну, господин Варм, это вы наговариваете.

— Нет! Идиот! Ты ограбил храм Нутона!

— Да, и ничуть не жалею об этом. А вы что, поклоняетесь этой кровожадной твари?

Господин Варм, казалось, вот-вот лопнет от злости прямо здесь и сейчас. Илла тактично расположилась чуть позади, поудобнее перехватив свою палку и взглядом буквально выпрашивая у хозяина разрешения хорошенько врезать наглому колдуну по затылку. Но тут Варм любезно избавил её от такой необходимости — он воздел руки и громогласно заявил:

— Ахра-кара…

Волков закатил глаза. А господин Варм, пошатнувшись, с недоумением уставился на него — и упал в обморок.

XLV

Лагерь в лесу — достаточно специфическая вещь. Лес мешает врагу подобраться ближе, но он же даёт ему укрытие от стрел и камней, так что обычно деревья перед частоколом вырубают и пускают брёвна на его же постройку. Лагерь становится трудней заметить, потому что деревья скрывают его от чужих глаз, но вырубка просматриваемой полосы резко повышает заметность. Поэтому строители оставили деревья за частоколом, а полосу сделали узкой и с тщательно выверенными участками для прострела. Короче говоря, строили всё с умом.

Главный минус спрятанного в лесу партизанского лагеря — это удалённость от основных коммуникаций страны, как бы смешно это ни звучало в отношении средневекового княжества. Например, врачи: медицина того времени, конечно, оставляла желать много лучшего, но в лагере не было даже цирюльника. А единственный человек, который мог бы помочь господину Варму, был сам господин Варм.

— Хозяин, может, ему в лицо водой плеснуть?

— Сам скоро очухается, такой обморок всегда короткий.

— И часто вы сталкиваетесь с подобным эффектом?

— Каждый раз, когда меня пытаются заколдовать. Ну да вы видели в храме Эймера, наверное.

— Мне тогда было не до зрелищ.

— Да уж понимаю. О, смотрите! Шевелится. Быстро, однако.

Господин Варм и впрямь пришёл в себя очень быстро. С явным трудом разлепив глаза, он уставился в небо и что-то прошептал потрескавшимися губами, явно ругательное. Затем его взгляд упёрся в Волкова.

— Негодяй, — прохрипел Варм.

— Предлагаю вам высказать уже, наконец, все претензии, после чего засунуть их себе в задницу, потому что компенсации я не выплачиваю. Сойдёт?

Ученики поставили Варма на ноги. Тот долго отряхивался, вытирал струйку крови из носа, кряхтел, ругался, пытаясь оттереть красные пятна с рубахи, а потом снова — уже в который раз — зло уставился на Волкова. Тот вздохнул, думая, что последнее время на его пути попадается слишком много идиотов.

В конце концов, однако, под прессом суровой реальности колдун всё же рассказал о причинах такой нелюбви. Оказалось, что основным источником доходов господина Варма в Акдене были охранные системы, которые использовались большинством аристократов и жрецов. Использовались они и поклонниками Нутона, и, по идее, должны были парализовать Волкова при попытке вторгнуться в святая святых. Однако Варм не учёл существование пожирателей магии, так что Вульф попросту не заметил его ловушки во время своего рейда за деньгами.

Естественно, что после такого оглушительного провала жрецы Нутона погнали Варма в шею, а слухи быстро создали ему репутацию шарлатана. Мало того, особо радикальные нутонцы жаждали крови, и в конце концов Варму пришлось бежать аж в Демер, где он и прибился к «лесным братьям».

— И во всём этом виноват ты, проклятый чужинец! — закончил он свой монолог.

— Ну конечно. Именно я, а не твои корявые ручки, которые не смогли сделать нормальную защиту.

Варм стиснул зубы, но ничего не сказал.

— Но это всё детали, — продолжал Волков. — Видишь ли, и мне, и этим людям нужны твои профессиональные умения. А именно — сделать амулет, не дающий гореть пороху, вроде того, что носил Неждан. И усилитель к нему, так, чтобы накрыть квадрат сто на сто саженей.

— Это невозможно!

— Про свои системы защиты ты точно так же говорил.

— Почему я должен тебе помогать?!

— Потому что иначе я откручу тебе голову. Годится?

— Ладно, — сдался Варм. — Но для усилителя потребуются редкие ингредиенты. Мне нужно десять ядовитых желёз гигантского паука, пять штук печени навьи и… — он увидел взгляд Вульфа и замолк.

— Десять желёз гигантского паука, — медленно проговорил Волков. — Пять печеней навьи.

— И ещё пять камней небесного минерала, — поспешно добавил Варм, явно не понимая, что такого странного в его просьбе.

— И для чего это всё нужно? — удивилась Наталья.

— Ах, госпожа, это трудно объяснить, если вы не владеете магией…

— Так, ладно, — вздохнул Волков. — Десять желёз паука. Пять печеней навьи. Пять минералов, блин… как же мне не хватает нормального сертифицированного мага Департамента…

— Ходят слухи, что у княгини Алёны какой-то советник появился, который магией владеет, — подала голос Рогнеда. — И вроде бы он чужинец…

— Так чего же ты молчала? — возмутился Волков. — Значит, так. Завтра утром выезжаем в Реченск. Поиск печеней навьи и желёз паука оставляем как запасной план. Состав группы прежний. Всем всё ясно?

— Какой группы? — не понял господин Варм, но на него уже никто не смотрел.

XLVI

Утром они, наконец, выехали. Камуфляж сменился на чёрную форму Департамента, чтобы не смущать людей схожестью с «пятнистыми», тяжёлое оружие осталось в лагере, а в команде появился ещё один необстрелянный новичок.

Больше всего в этом мире Волков ненавидел организаторскую работу. Как совершенно верно заметил полковник Петренко, он был волком-одиночкой, то есть не подчинялся никому и сам не умел командовать. Близняшки попали в «Цаплю» исключительно потому, что их менталитет предполагал абсолютное подчинение хозяину, и никаких проблем у Волкова возникнуть попросту не могло. Но уже с Натальей он справлялся кое-как, будучи неспособным применять обычные армейские способы вроде «рявкнуть погромче» или «вломить хорошенько» — а другие работали значительно хуже.

Вероятно, пройди он срочную службу в армии, всё было бы иначе, но в любом случае факт оставался фактом — лидером Волков не был. Но теперь ему предстояло организовать целую военную операцию, и настроение от этого было гаже некуда.

Спасало лишь то, что уже через час после восхода солнца они были далеко от толпы солдат-недорослей. Илла с Реей получили чёткие инструкции гонять доморощенных партизан до седьмого пота, и Волков не сомневался, что сёстры справятся с этим куда лучше него самого.

Он долго колебался, брать ли степнячек с собой. Как ни крути, но они были под его ответственностью, да и с самостоятельностью у девушек по-прежнему оставались определённые проблемы. Но миссия в Реченске не предполагала боевое столкновение, а больше ни для чего близняшки не годились. К тому же Рея не успела толком оправиться после нападения безликого — до полного выздоровления нужно было ждать ещё неделю. А терять время Волков не хотел.

Взамен ему досталась Рогнеда, которая, впрочем, слушалась беспрекословно и вообще после тренировочного боя вела себя как восхищённый неофит, только что переступивший порог Шаолиньского монастыря. Короче говоря, на Волкова она смотрела как на Брэда Питта в роли Ахиллеса, и, наверное, прикажи он ей раздеться и раздвинуть ноги, сделала бы это моментально. Вульф, однако, даже и не думал ни о чём подобном — он предпочитал женщин более зрелых и, главное, опытных.

В общем, к вечеру, обгоняя надвигающиеся сумерки, они уже въехали в Реченск — ровно в тот момент, когда уставшие за день стражники попёрлись закрывать ворота. Миновать фейс-контроль, конечно, не удалось, более того, сержант окинул троицу опытным взглядом и потребовал аж три куницы, которые, к своему изумлению, немедленно и получил. К сожалению, уже на постоялом дворе Волков уразумел, что ему всё-таки стоило поторговаться — просто чтобы изобразить жмота, расстающегося с последней, честно нажитой непосильным трудом деньгой. Возможно, тогда перед дверью их не ждали бы двое рослых мужиков с дубинами.