Ошибка выжившего (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 13

Первый встреченный путниками человек был одет в дорогую шёлковую рубаху, замшевые штаны с серебряными заклёпками и чёрные сапоги, тщательно смазанные дёгтем, а на плечах у него висел алый плащ, расшитый золотом. Если не считать того, что сам он тоже висел на нижней ветви вяза, вывалив наружу синюшный язык и покачивая ногами в воздухе, можно было бы подумать, что это какой-нибудь удачливый боярин, а то и сам князь.

Впрочем, бывает и так, что удачливых бояр тоже вешают.

Вульф придержал коня. Что-то ему не нравилось в облике мертвеца.

— Глупые люди, — заметила Рея. — Даже ботинки не сняли.

— Точно! — Волков хлопнул себя по лбу. — Ты молодец! Наталья, вы учёный, можете что-то предположить? Почему каратели не раздели этого парня донага?

— Ну… — культуролог отвела взгляд. На висельника она упорно старалась не смотреть. — Единственная причина, которая приходит мне в голову — это страх. Они побоялись отбирать что-то у мёртвого, опасаясь мести со стороны мистических сил.

— Резонно, — кивнул Вульф. — А ну-ка, давайте вперёд. Раз тут уже повешенные начались, значит, близко селение.

— Мы его не снимем? — растерялась Наталья.

— Не мы вешали, не нам и снимать, — рассудительно ответил Вульф, понукая коня. — Может, его за хорошее дело на суку вздёрнули. Будь это невинная девица или юный пастушок, я бы ещё подумал. Но парни в таких богатых одёжках, как правило, всегда в чём-то виноваты.

— Вы судите людей по одежде? — вспыхнула девушка.

— А почему нет? Дорого одевается — значит, купец или благородный. Первый наживается за счёт горожан, второй — за счёт крестьян. Разницы никакой. О! А вот и те, кто подскажет нам, куда ехать!

Дорогу им преградили трое угрюмых типов, весь вид которых красноречиво говорил о том, что вступать в разговоры они не собираются. Один, с красным распухшим носом и заплывшими глазами, небрежно поигрывал узловатой дубиной. Второй недвусмысленно наставил на гостей самострел. Третий, на лице которого живого места не было из-за множества оспин и гнойников, держал ржавый топор.

Вульф бросил быстрый взгляд назад — за спиной у них стояли ещё четверо. Все как на подбор — бородатые, с отвратными рожами, скорее похожие на горилл, чем на людей. Стрелков, впрочем, больше не было.

— Илла, — негромко сказал он. — Прикончи парня с арбалетом.

Грянул выстрел — девушку не пришлось просить дважды. Разбойники тут же бросились врассыпную — эффект от чудодейственного оружия Земли произвёл на них потрясающее впечатление. Степнячка выстрелила ещё несколько раз.

— В ногу! — крикнул Вульф. Илла прицелилась получше, нажала на спуск, и один из противников с воплями покатился по земле.

Рея, не дожидаясь приказа, спрыгнула с коня и направилась к раненому.

К удивлению майора, его рыжая спутница восприняла происходящее совершенно спокойно. То ли сказались передряги последних дней, то ли она не считала убийство людей чем-то плохим, то ли просто не восприняла этих уродов как людей — короче говоря, культуролог Наталья Зайцева бесстрастно наблюдала, как Рея схватила стонущего бандита за ногу и с размаху врезала кулаком по ране, отчего бедолага заорал во всю глотку. Затем степнячка стукнула ему по голени, и лес огласился новыми воплями.

— Стой, стой! — Вульф подъехал ближе. — Почтенный! — он перешёл на язык Демера. — Не подскажете ли нам, где здесь ближайший постоялый двор?

— А-а… — стонал разбойник. — Ы-ы-ы!

— Рея, пни его в бок, только нежно.

— А-а-а! Я скажу, я скажу! Прямо езжайте, там близко-о-о!

— Прекрасно. А этот висельник — он кто?

— Я-а не знаю-а-а!

— Хозяин, всадники, — сказала Илла.

Вульф поднял голову. Так и есть, в промежутках между воплями откуда-то из-за поворота лесной дороги слышался стук копыт.

— К оружию, но не стрелять без команды, — велел он.

Отпустив разбойника, Рея взлетела в седло. Затем близняшки без единого слова разошлись по обочинам дороги, держа наготове пистолеты.

А из-за поворота вылетели всадники — четверо ратников в сверкающих на солнце кольчугах, при топорах и мечах, явно жаждущие хорошей драки. Вид Вульфа с девицами несколько остудил их пыл, и возглавлявший отряд воин натянул поводья.

— Приветствую! — крикнул Волков.

— Доброго вам здоровья! — отозвался командир, шаря глазами по его одежде и снаряжению. Судя по всему, он принял Вульфа за ровню себе. — Кто такие будете и куда путь держите?

— Мы простые путники, из Акдены. Едем в стольный Ринск.

— Тогда вам через Корнов — это самый близкий путь. Езжайте с нами, княгиня будет рада гостям.

Ни близняшки, ни Наталья удивления у него не вызвали.

Странное гостеприимство ратника вызвало у Вульфа некоторые сомнения, но, в конце концов, почему бы и нет? Если жёнушка покойного князя и решит устроить какую пакость, огнестрельное оружие всё равно даст ему сто очков вперёд. Всё-таки это не фанатики Эймера, которым смерть не страшна.

Командира звали Всеслав и, как оказалось позже, ратники ехали сюда, собираясь поймать шайку бандитов — ту самую, которая на свою голову попыталась ограбить компанию Волкова. Раненого в ногу тут же связали и, не церемонясь, повесили на ближайшем дереве, а на груди вырезали ножом «ТАТЬ». Остальных, по словам Всеслава, будет ждать та же участь. Если удастся выловить.

— А второй висельник? — поинтересовался Вульф. — На вид одет как боярин, а то и князь.

— О! — вздохнул командир. — Это чужинец из другого мира. Колдовство его сюда перенесло, колдовством он владел и тут, чтоб его подземные духи на том свете секли непрестанно! — он сплюнул на землю и поднёс ладонь к подбородку в каком-то ритуальном жесте. Остальные повторили движение за ним. — Он попал в одну деревеньку недалеко отсюда и сразу наверх пошёл. Красивый, умный, девки за ним так и увивались. Князь-то у нас лютый… был. Холопов побивать не стеснялся за безделицы, да и селян тоже. Обдирал их, как липку. Понятно, его и не любил никто. Ну, а чужинцу только того и надо было. Встал он во главе села, научил мужиков драться, а когда сборщики дани пожаловали, то всех их разоружил, а потом велел утопить. Ох и разозлился наш князь-то! Собрал дружину, пошёл на село, так колдун этот наслал на него порчу, и все наши кони передохли. Ну, и пришлось Истиславу возвращаться несолоно хлебавши.

— А вы, как я посмотрю, всё-таки чужинца прищучили? — усмехнулся Волков. Он уже понял, откуда был родом этот человек, но не испытывал ни малейшего сожаления по поводу кончины сородича.

— Не без этого. Княгиня у нас хитра, что твоя лиса. Послала ему девицу-холопку в подарок, а та уговорила его сюда выбраться, чтобы-де ритуал плодородия провести, на траве, значит. Мы его тут и ждали. А без чужинца селяне сделать ничего уже не смогут, да только и княгиня не дура — знает, сколько с мужика стрясти можно, а когда остановиться. Больше уж такого не будет.

— Разве князь умер?

— Да нет, жив он, только уехал в Акдену новую жену покупать. А обратно как вернётся, так вернётся уже не домой. Княгиня наша его сразу на плаху отправит. Баба она видная, а главное, башковитая, уж лучше ей служить, чем дураку Истиславу.

Картина складывалась всё интереснее.

— Всё это очень странно, Владимир, — осторожно сказала Наталья по-русски. — Я не очень хорошо понимаю здешний язык, но…

— Тут нечего понимать. Княгинюшка узурпировала власть, и если бы мы не прикончили её мужа, он всё равно бы откинул здесь копыта. Так что опасаться нечего. Хотя нет, вру! Страшная она женщина! Тут надо быть осторожным, как кролику в гадючьем гнезде.

— Лучше не терять бдительности, — согласилась культуролог.

XVII

По меркам Земли Корнов был даже не городом, а так, посёлком — жило в нём от силы тысяч пять человек, не больше. По здешним же стандартам — крупный центр княжества. Вдобавок Корн окружали довольно высокие и крепкие на вид деревянные стены с вышками для лучников — короче говоря, неприятелю пришлось бы потрудиться, чтобы расколоть этот орешек. На входе стоял кордон стражи, взимавший дорожное мыто с гостей города, но Вульф со спутницами проехал бесплатно, и это только укрепило подозрения майора.