Королева Хальдора (СИ) - Шёпот Светлана - Страница 44

 – Наверное, это очень обидно, – Бенедикта расстроенно вздохнула. – Выполнить возложенную задачу, а потом просто уйти в безвестность. Может быть, еще и это сделало характер Адалинды столь... тяжелым?

 – Не могу сказать точно, но подобное вполне возможно. Уверен, что в душе мамы столько всего намешано, что даже она сама не смогла бы объяснить толком, что ее гложет и чем она недовольна. К сожалению, мы не можем ничего изменить.

 – Тогда я тем более не могу ее оставить, – отец вскинул на нас горящий взгляд и постарался дать понять, что его решение неизменно. – Даже если...

 – Я все понимаю, отец, – Берхарт не дал ему развить свою мысль, перебив. – Мама, я больше чем уверен, все прекрасно знала. И поэтому она не вправе в чем-то тебя или Амелию обвинять. Вашей вины в том, что произошло, нет никакой. Но она все равно все эти годы старалась всеми силами дать понять, что именно вы виновны. Я не считаю, что подобное нужно прощать. Ты не обязан каждый раз униженно просить ее лечь с тобой в постель, отец. Ты думаешь, я не знаю, что происходит между вами? Именно по этой причине я решил во всем разобраться и найти способ избавить тебя от нее.

 – Сын, но...

 – Она не может обвинять магию, поэтому выбрала вас с сестрой объектами своей ненависти, – снова перебил отца Берхарт, явно распаляясь все сильнее и сильнее. Что же такое он успел увидеть, что его настолько задело? – Не смей ее жалеть, отец.

Берхарт вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате, при этом он то и дело то потирал шею, то лохматил волосы, то тер лицо. Я впервые видела его таким взволнованным.

В какой-то момент он резко остановился и повернулся к нам.

 – Я тебе так скажу, отец: мне очень жаль маму. Очень. Я люблю ее, но не хочу видеть, как ты будешь страдать из-за нее всю оставшуюся жизнь. Мне кажется, она будет даже счастлива, если ты оставишь ее. Конечно, мы, ее дети, не станем полностью вычеркивать ее из своей жизни, – Берхарт замолчал, смотря на нас вопросительно. Мы с Оллартом тут же закивали, хотя я и сомневалась, что мое внимание так уж нужно матери. – Но мы будем рады, если вы оба обретете счастье. Пусть и по отдельности.

Отец помолчал с минуту, пару раз вздохнул, но потом все-таки кивнул.

 – Но для начала я бы хотел с ней поговорить, – сказал он, заметив, как мы заулыбались. – Будет не слишком честно решать все в одиночку.

Берхарт сначала нахмурился, а потом всё-таки согласно кивнул.

 – Хорошо, только я поеду с тобой. Не спорь, так надо. Я найду аргументы, поверь мне.

 – Считаю это лишним, но если ты настаиваешь...

 – Настаиваю.

 – Хорошо, – согласился отец, и мы все облегченно выдохнули, довольно переглядываясь. – Думаю, что нам нужно выезжать в ближайшие дни.

После этого мы старались говорить только о мелочах. Все выглядели так, что сразу становилось понятно – новую информацию всем надо обдумать и «переварить».

Через некоторое время вернулся Эскалион, поэтому близкие люди разошлись по своим комнатам отдыхать. На завтра у нас с братьями было запланировано некое дело, которое точно не стоило откладывать.

Часть 35

Вздохнув удовлетворенно, я улыбнулась, а потом положила руку на грудь мужа и начала кончиками пальцев бездумно вычерчивать разные фигуры. Эскалиону явно было щекотно, так как кожа его почти сразу покрылась мурашками. Поймав мою руку, он поднес ее к губам и принялся целовать пальцы, отчего в теле снова начало разгораться возбуждение.

Посмотрев на меня, муж как-то многозначительно улыбнулся, а потом широким мазком лизнул запястье. Я засмеялась, пытаясь забрать руку.

 – Хочу тебя... – начал Эскалион, принимаясь покусывать мой большой палец и облизывать его, – съесть, – закончил он шутливо, резко переворачивая меня на спину и впиваясь в губы поцелуем.

Умелый язык сразу же юркнул ко мне в рот, принимаясь прикасаться ко всему, до чего дотягивался. Это казалось таким откровенным и возбуждающим, что я невольно выгнулась, словно желая слиться с мужем еще сильнее.

Он тут же подхватил меня под спину, с явным удовольствием потакая моему желанию. Тихо то ли заворчав, то ли зарычав прямо мне в рот, он разорвал поцелуй и спустился к шее, целуя ее и покусывая. Я застонала, вцепляясь ему в плечи.

 – Какой вы кровожадный, ваше величество, – задыхаясь, прошептала я.

Это были последние мои связные слова, так как после этого Эскалион скользнул в меня, и я на время потеряла связь с реальностью, полностью сосредоточившись на своих ощущениях.

Когда сгоревшая в белом ослепительном пламени действительность снова возродилась, я еще минут пять пыталась восстановить дыхание и прийти в себя. Эскалион лежал рядом и в отличие от меня дышал тихо и размеренно, словно уснул.

Балдахин отчего-то не нравился мужу, поэтому он распорядился его убрать, предварительно, конечно, убедившись, что я не возражаю. Поэтому комнату сейчас заливал серебристый холодный свет, из-за которого комната, казалось, утратила все цветные краски. Лунный свет по своей прихоти оставил лишь черные и серые оттенки. Почему-то только сейчас я подумала о том, как красиво это выглядит. Завораживает однозначно.

Повернув голову, я попыталась рассмотреть в лунном свете лицо Эскалиона. Оно выглядело полностью расслабленным и совсем не таким, как днем. Его грудь размеренно поднималась и опускалась. Если присмотреться, то можно было увидеть, как бьется вена на шее.

Живой. Теплый. Мой.

Повернувшись, я снова прильнула к нему, устало прикрывая глаза.

Магия уз ослабла достаточно, чтобы не туманить мне разум, но я уже была в плену этого непостижимого человека и совсем не хотела выбираться из него. Казалось бы, у меня почти не было времени, чтобы хорошо узнать его, вот только порой не нужны никакие слова.

Мне хватает его взглядов, прикосновений и действий. Я видела, как он смотрит на окружающих. Слышала, как меняются интонации в его голосе, когда он обращается к кому-то другому. Именно поэтому могу с уверенностью сказать, что Эскалион относится ко мне совсем не так, как ко всем остальным людям вокруг него.

Это безмерно радует меня. А еще мне кажется, что я ему нужна намного сильнее, чем могу подумать. Чтобы узнать об этом, не нужно обладать особенным даром видения или еще чем-то. Просто когда он входит в комнату, то первым делом ищет взглядом меня. Вернее, его взгляд каким-то колдовским образом почти мгновенно сосредотачивается на мне. Затем он обязательно подходит как можно ближе и прикасается. Да, эти касания мимолетны, но они несут в себе столько смысла, что иногда у меня перехватывает дыхание. Эскалион словно убеждается этим касанием, что я не исчезла, что реальность не изменилась и не рассыпалась, пока меня не было рядом с ним.

От осознания подобного и страшно, и радостно одновременно. Если бы я могла, то обязательно изменила бы его прошлое или заставила воспоминания о нем притупиться. Но я могу лишь быть рядом.

Много это или мало – кто знает?

Эскалион неожиданно открыл глаза и повернулся в мою сторону. Я испуганно замерла. Думала, он спит!

 – Вы напугали меня! – выпалила, картинно прикладывая руку к груди.

 – Прости, – повинился Эскалион, но по его лицу совсем не было видно, что он раскаивается. – Я в самом деле почти спал, но вспомнил, что хотел тебе кое-что отдать.

Откинув одеяло, он, совершенно не стесняясь своей наготы, пошел в сторону двери.

Я же, приподнявшись, успела до того, как он выйдет, вдоволь полюбоваться длинными и ровными ногами, небольшими ягодицами, тонкой талией и широким разворотом плеч. От увиденной картины я резко выдохнула, укутываясь в одеяло по самые уши.

Не знаю, как такое возможно после стольких лет полной неподвижности, но тело мужа было великолепным. А эта его походка? Казалось, он не идет, а летит над полом.

Нет, обычные люди так не могут, совершенно точно.

Пока я размышляла, Эскалион уже вернулся. С собой он принес какую-то коробку. Стоило ему войти в комнату, как несколько свечей тут же зажглись, явно по его желанию. Серебристый свет сменился мягко-оранжевым, уютным и теплым, снова преображая помещение.