Красивая жизнь (ЛП) - Стокоу Мэттью - Страница 56

Я заказал жаренную рыбу. Самая близкая к мясу еда в этом заведении.

Мы с Райаном уединились в мужском туалете. Наши члены смотрели на стеклянные писсуары, за которыми плавали рыбки. Я и мистер Страх. Мне доставляло удовольствие то, что я был одет лучше него. Это придавало мне некую иллюзию защищенности.

Но она быстро развеялась.

− Я все ближе, Джеки.

− К чему?

− Сначала дрочка, теперь сегодня…Следующим шагом будут игры на матрасе, что думаешь?

− Не останавливайся на достигнутом.

− О, Джеки, только не говори, что ты расстроился. Я думал, тебя это завело. Наверное, если бы я убил ее и заснял на видео, тебе бы больше понравилось.

− Иди на хуй.

− Я видел, как у тебя встал, сквозь штаны было видать. Готов поспорить, окажись ты в том магазинчике, засунул бы ей в обрубок шеи.

− Ты омерзителен, Райан.

Мы перестали ссать, но не убрали члены. Райан протянул руку и схватил мой. Он сжал его, глядя мне в глаза.

− Я могу оторвать тебе его, а могу подрочить. Зависит от тебя. С твоей стороны гораздо разумнее не мешать мне. Я могу отправить тебя снова торговать задницей, если захочу.

Я вытащил член из его руки и застегнул ширинку, но Райан еще не закончил.

− Мы с тобой партнеры, не забывай. Думаешь, я останусь в стороне ни с чем, пока ты вытягиваешь из нее все, что она тебе дает? Я имею право, парень. Я всю жизнь подчищал дерьмо за другими, и нихуя не упущу такой шанс.

Райан отошел от писсуара со сжатыми кулаками, член все еще свисал с его штанов. Его дыхание было прерывистым, он сильно вспотел. Я понимал, все, что Белла дала мне, все, что сделала для меня, никогда не будет в безопасности, пока он рядом.

− Прими таблетку и спрячь свой хер.

− У меня есть на нее рычаги воздействия, Джеки, и я буду их использовать, пока не получу, что мне нужно. Ты можешь немного помочь мне в этом деле, а можешь отправиться прямиком в отстойник. Все зависит от тебя.

− Если ты думаешь, что она будет платить тебе за запись, то ты ее недооцеваешь.

− Вот видишь, наша цель крепко нас связывает, ты уже дал мне ценный совет. Это мне в тебе и нравится, Джеки – ты быстро учишься. Но ты не подумал, что запись всего лишь нога, удерживающая дверь от закрытия. Все идет гладко, если хорошо скрывать. Я собираюсь осмотреться, пока еще чего не всплывет, а что-нибудь да всплывет, можешь мне поверить.

Райан взял меня руками за плечи и встряхнул. Сначала я подумал, что он собирается поцеловать меня, но в этот момент в туалет зашел мужчина. Райан застегнул ширинку и вышел. Я немного постоял перед зеркалом, изучал изгибы своего лица и слушал звук стекающей в канализацию мочи.

Глава двадцать седьмая

Я снялся в нескольких вступительных роликах для «Двадцати восьми кадров»: зачитал текст на синем фоне. Оставшийся день я болтался перед гостиницей «Шато Мормонт», надеялся застать Джонни Деппа и Кейт Мосс. Я хотел всего лишь мельком увидеть, как они целуются, когда садятся в машину или еще чего-нибудь. Если получится, успеть задать пару вопросов о планах на свадьбу. Ничего у меня не получилось. Мне сказали, что Джонни и Кейт приедут в отель, но я проторчал там до конца дня, а они так и не появились. Они просто наврали. Мне еще предстояло сняться для следующего выпуска шоу. Джеймс решил снять меня на фоне стены, исписанной граффити - перекресток парочки улиц в Мермонте. Сказал, это привлечет много новых зрителей.

Лорн уехала за пределы города в Палм Спрингс, снималась в короткометражных роликах, где голые кинозвезды принимали грязевые ванны. Когда я услышал ее рассказ, то сразу представил, как черная грязь течет между губ ее пизденки. Чем больше времени я проводил с Лорн, тем сильнее мне хотелось ее трахнуть. Она была миловидной, снималась на телевидении. К тому же, сблизившись с ней, я смог бы выпросить еще несколько минут эфирного времени. Но она не могла полностью заменить мне Беллу. Она не обладала ни большими деньгами, ни влиянием. Лорн не могла полностью изменить мою жизнь.

Я развлекался в Малибу: плавал в бассейне, снимал порно-видео с Беллой, учился редактировать видеозаписи на специальной аппаратуре. Когда я не ходил на съемки в «Двадцати восьми кадрах», а она не работала в клинике в Брентвуде, мы ходили по ресторанам и делали покупки в магазинах. Я уже почти забыл о фотографиях мертвых людей.

Я мог бы назвать это время самым счастливым. Оно могло бы стать таким. Но не стало. Райан все обосрал, все изгадил. Вовсе не деньги за Руди заставили его вернуться в наш мир. Все оказалось гораздо хуже. Даже Белла выглядела немного обеспокоенной.

Как-то раз она приехала в свою клинику, и узнала, что какой-то парень, а это мог быть только Райан, пришел ранним утром и задавал вопросы. Он таскал с собой фото блондинки, и расспрашивал, не видел ли ее кто. И еще наводил справки о Белле, является ли она квалифицированным хирургом.

− Они сказали, что он из полиции. Сам так заявил. Думаешь правда?

Белла стояла у окна. Отсюда открыался вид на окрестные места. В свете заходящего солнца ее фигура превратилась в темный силуэт.

− Может немного подрабатывает на стороне? Неудивительно. Но если и так? В том, что ты знала Карен ничего так ведь нет?

− Конечно нет, но я сейчас в шатком положении. Мою работу с бездомными могут не так понять.

− С ней случилось что-то, что привлекло внимание полиции?

− Что ты имеешь ввиду?

Голос Беллы стал резким, на мгновение она прищурилась.

− Ничего особенного. Удивляюсь, как он вообще на тебя вышел.

− Не знаю. И почему он про нее спрашивает тоже не знаю. Она исчезла после операции и больше я о ней не слышала. Я ответила на твой вопрос?

− Я всего лишь спрашиваю... А как насчет еще одного нюанса? Почему он так интересуется твоей квалификацией?

Белла отошла от окна и села в кресло.

− Могу предположить, что он что-то знает о моих операциях. Вопрос в том, что за этим последует, желание еще потребовать еще денег или часть гениального расследования.

− Он себе на уме.

− Мне кажется ты не понимаешь, какой эффект на него произвела. Он хочет тебя, у него же на морде все написано. Он хочет трахать тебя и обладать твоими деньгами. С твоей стороны было безумием вовлекать сюда секс.

− Если он работает в одиночку, это лучшее, что я могла сделать.

− Господи Иисусе...

Белла резко осекла меня.

− Говоришь, он хочет присосаться ко мне. Что ж, хорошо, пусть думает, что у него все получается. Может, я и не знаю о нем всего, но имею преставление о том, какой он человек. Секс со мной сделает его моим рабом. Дай мне время, и все его замыслы станут не опасны, у него не будет воли претворить их в жизнь.

Шоссе Пасифик Кост. Я гнал шестьдесят миль в час. Крыша сложена, ветер трепал мои волосы, солнечный свет рассеялся по водной глади океана тысячами сверкающих лепестков. Одежда из хорошей ткани идеально ложилась на мою фигуру и ласкала кожу. Солнце превратило стекло моих часов в сверкающий диск, казалось, они каким-то образом впитывали в себя все калифорнийские мечты и удерживали их на моем запястье. И я видел их все. Деньги в моем кошельке из телячьей кожи, деньги на кредитных картах – я буквально физически ощущал свое финансовое могущество. Я ехал на север только для того, чтобы купаться в роскоши.

Тем утром меня охватило чувство, что нужно успеть насладиться всем именно сейчас, словно это была последняя возможность, прежде чем в жизни снова начнется дерьмовая полоса. Мне хотелось полностью забыться хотя бы на несколько часов.

Моя спортивная машина мчалась по побережью океана. Для полноценного голливудского фильма мне не хватало блондинки. Я хотел, чтобы у меня на капоте появилась камера. Так я бы мог наблюдать за собой, смотреть соответствую ли я тому, чем владею в жизни. Это очень важно. Меня мало кто узнавал, мой заработок пока оставался средним, но «Двадцать восемь кадров» шли поздно ночью, их эфироное время было слишком маленьким, чтобы прославиться хотя бы на уровне «Друзей» или «Мелроуз Плейс». Так что я еще не достиг того уровня, на котором меня признали бы звездой. Рядом с Брюсом Уиллисом и Бредом Питтом я был просто никем. Даже парни вроде Джадда Нелсона находились на миллионы миль впереди меня, их жизни были уже вшиты в большой кусок ткани с названием Голливуд. Их фанаты, агенты, прислуга и продюсеры постоянно напоминали им о том, что они самые лучшие в мире.