Отраженное мироздание. Тринадцатый воин (СИ) - Криптонов Василий - Страница 13

Поникший лорд вцепился зубами в холодную баранью ногу.

– Однако, здесь мы, по крайней мере, не будем скучать, – заметил Вотзехелл.

– Неужели Вам совсем не понравились мои стихи? – неожиданно спокойно спросил лорд.

– Это не стихи, а какие-то отписки! – возмутилась Рели.

– А откуда же еще они могут быть? – искренне удивился Офзеринс. – Все самые лучшие стихи только оттуда!

Рели не обратила внимания на незамысловатый каламбур и продолжила свою мысль:

– Стихи для девушек должны быть романтическими, возвышенными! А то, что вы читали… – она махнула рукой.

Лорд Офзеринс снова полез за своей книжкой, но стальная рука Вотзефака его остановила.

– Успокойся, папаша! – посоветовал он. – Девушка занята.

– Чем?! – немедленно заинтересовался лорд.

– Заткнись, – устало сказал Вотзефак.

Вот это подействовало лучше некуда. Лорд замолчал и до самого конца трапезы не проронил ни слова. Когда все поели, произошло событие, разрядившее атмосферу: в столовую вошел толстый черный кот.

– Компот! – заорал Офзеринс и прыгнул на кота. Толя был уверен, что лорд упадет на него и раздавит, но кот тоже прыгнул навстречу. В воздухе они сшиблись, заключили друг друга в объятия и, весьма довольные, покатились по полу.

– Августо, Августо, ты видишь? Видишь? Он вернулся! Мой Компот!

– Черте что! – резюмировал Вотзефак. – Августо, Компот… Пошли, что ли, оружие в дом перетащим.

Следующие полчаса все были заняты переездом на новое местожительство. Лорд выделил гостям пять комнат, чем изрядно порадовал всех, кроме Религии. Она совершенно не желала расставаться с Толей. Однако, увидев, что в ее комнате имеется шкаф с кучей платьев и целая косметическая галерея перед зеркалом, она смирилась с обстоятельствами.

Вотзефак торжественно вручил каждому по автомату, на всякий случай, а все остальные забрал к себе. Машину, по здравом размышлении, закидали старыми тряпками – чтобы не бросалась в глаза. Когда все дела были сделаны, Толя улучил момент, когда Офзеринса не было рядом, и поделился с друзьями своей идеей насчет сменных постов по ночам.

– Думаешь, он опасен? – задумчиво спросил Вотзефак.

– Рели опасается. Мне он тоже не кажется особо уравновешенным.

– Ну, раз так… Ладно, распишем ночь поэтапно: сначала я, потом братан, потом ты, потом – Синеман. Дежурим по два часа.

– А почему я последний? – спросил Синеман.

– Потому что так ты можешь проспать дольше остальных, и мы, в течение этого времени, будем выслушивать бредни одного сумасшедшего вместо двух.

– А как же я? – Незаметно подошла Рели. – Я тоже хочу дежурить!

– Может, не надо? – поморщился Вотзефак.

– Надо! Почему только вы должны из-за меня рисковать? Я хочу отплатить вам хоть как-то…

– Ладно, дежурь с Толькой. Все равно ты этого добиваешься!

– Ой, спасибо! – Рели захлопала в ладоши, радостно подпрыгивая, чмокнула Толю в щеку и упорхнула в свою комнату.

Вотзефак недоуменно проводил ее взглядом и сказал:

– Порой мне кажется, что она просто дура!

– Не хами! – возмутился Толя. – Она хорошая!

– Тебе виднее, – туманно сказал Вотзефак.

Ночью Толя проснулся, потому что его кто-то тряс за плечо. Он открыл глаза и спросил:

– Кто тут такой бодрый?

– Тихо, это я! – прошипел Вотзехелл.

– Что, моя очередь? – дошло до Толи.

– Вообще-то, да. Пошли, чего покажу!

Толя вылез из постели, натянул джинсы, футболку, кроссовки и белый халат.

– Пошли.

Вотзехелл провел его по коридору к лестнице, сделал знак «Тише!» (кто не знает – это указательный палец к губам и круглые глаза) и спустился на несколько ступеней. Толя проследовал за ним. Внизу, в зале, у камина, спиной к лестнице в кресле сидел лорд Офзеринс. Он что-то бубнил. Толя прислушался. Оказалось, что лорд исполняет импровизированную пьесу. Он говорил одним и тем же ровным голосом, который очень напоминал голос переводчика Володарского:

– О, Боже! Кто может помочь нам?

– Только доктор!

– Какой доктор?

– Доктор Фекалиус!

– Доктор, доктор, помогите! Он жив, это вы его создали в своей адской лаборатории!

– Что я могу сделать? Как я буду противостоять этому?

– Дайте ему лопату, и пусть копает окоп.

– О, Боже! Я никогда не копал окопов!

– Иди, спасай мир!

– Кто посмел тронуть мое давление и фрекен чесотку?!

Последнюю фразу лорд произнес в полный голос и даже стукнул кулаком по подлокотнику. Вотзехелл и Толя быстро поднялись вверх по лестнице.

– Видал?

– Ага. И давно он так?

– Да нет, минут пятнадцать назад пришел. Раньше спал, наверное. Ох, не зря мы пост выставили!

Вотзехелл показал Толе прекрасно оборудованный пост в конце коридора. Там стоял небольшой диванчик, со стороны лестницы совершенно не заметный. А вот с диванчика видно было весь коридор.

– Буди свою вторую половину и приступай.

Вотзехелл зевнул и ушел в свою комнату.

Комната Рели находилась ближе всех к лестнице. Толя постучал, не дождался ответа и, порядочности ради поломавшись, толкнул дверь. Дверь была не заперта. Толя вошел в комнату, слабо освещаемую через окно звездами, и подошел к постели. Рели спала, вернее, притворялась спящей, потому что когда Анатолий наклонился, она чуть вытянула губы. Толя не стал обманывать ее ожиданий.

– М-м-м, как приятно, – прошептала девушка, обнимая Толю и пытаясь завлечь к себе в постель. – Давай никуда не пойдем? Будь что будет, я люблю тебя!

Толя чудом взял верх над захлестнувшими его чувствами, и отстранился от Рели.

– Надо, – жестко сказал он. – В любой момент могут зарезать кого-нибудь из моих друзей.

– Хорошо, – вздохнула Рели. – Сейчас, только переоденусь.

Толя напряженно замер, когда она откинула одеяло, но все обошлось – Рели была в ночной рубашке. Правда, она собиралась переодеваться…

– Я подожду в коридоре, – быстро сказал Толя. Разочарованный вздох Рели был ему ответом.

Находясь в коридоре, Толя мысленно матерился. Такой шанс! Такая красивая девчонка буквально вешается на шею, мечта любого подростка, а он… Чувство долга, нависшая опасность – это лишь оправдания! На самом деле он боялся. Слишком уж серьезным шагом казалось ему то, к чему так настойчиво склоняла его Рели. Он мог мечтать об этом часами, но претворить свои фантазии в жизнь было адски тяжело именно в психологическом плане.

Рели вышла из своей комнаты в легком голубом платье.

– Как я тебе? – она эффектно крутнулась на каблуках и, разумеется, совершенно нечаянно упала на руки Толи.

– Как всегда – великолепно, – ответил он.

– Ты такой ловкий! – Рели томно потянулась у него на руках, явно не собираясь вставать. – Может, отнесешь меня в постель и…

– Там, на посту, есть диван! – перебил ее Толя.

– Диван? – как-то совсем буднично переспросила Рели. – Так что ж ты сразу молчал? Пошли! – Она решительно потащила Толю к дивану.

Против ожиданий, когда они сели на диван, Рели не стала продолжать соблазнение, а спросила:

– А ты стихи пишешь?

– В молодости писал, – машинально ответил Толя.

– Я думала, что это участок Синемана!

– Что, стихи? – удивился Толя.

– Нет, бессмысленные изречения.

– А, извини. Нет, я никогда не писал стихов.

– А можешь написать?

– Что, прямо сейчас?

– Да. Стихи для меня.

Толя смотрел в ее горящие глаза, ища подвох, и не находил его.

– Хорошо, я попробую.

– Только не думай! Говори, что на языке! Это лучше всего!

Толя набрал воздуху в грудь и начал импровизировать: