Дом Ротшильдов. Пророки денег. 1798–1848 - Фергюсон Ниал - Страница 25

Разумеется, важность таких должностей не следует преувеличивать. Например, в 1803 г. таможенные чиновники Гессен-Дармштадта просто отказались признавать привилегированный статус Майера Амшеля как придворного поставщика. Во всяком случае, вся система мелких княжеств с многочисленными накладывающимися друг на друга юрисдикциями, которая и позволяла подобным званиям процветать в XVIII в., находилась на грани беспрецедентного и революционного переворота – переворота, которому суждено было преобразить отношения Ротшильдов с их высокопоставленными покровителями. Вплоть до 1806 г. они зависели от курфюрста и его отношения к их операциям и возможным привилегиям, которые он мог им даровать. С течением времени Вильгельм понял, что постепенно попал в зависимость от Майера Амшеля и его сыновей.

Истоки мифа

Как мы видели, в 1790-е гг. уже имело место крупное столкновение Гессен-Касселя с революционной Францией. Его кульминацией стал артиллерийский обстрел Франкфурта в 1796 г., уничтоживший Юденгассе. В конце XVIII в. эти события лишь укрепили традиционные связи Касселя и Лондона: Вильгельм не впервые выслал войска против Франции в обмен на английские деньги. Правда, впоследствии он принял условия Люневильского мира (1801), по которому левый берег Рейна отходил Франции. Но в 1803 г., когда снова вспыхнула война между Англией и Францией, раскрытие карт стало почти неизбежным. Вильгельм был слишком тесно связан с Англией для того, чтобы последовать примеру тех 16 немецких государств, которые летом 1806 г. вышли из состава фактически прекратившей свое существование Священной Римской империи и под давлением Наполеона образовали Рейнский союз. Кроме того, Вильгельму так хотелось и дальше вести дела с различными государствами, которым требовалась его поддержка, что он не сознавал шаткости собственного положения. Наполеон предложил ему территорию Ганновера. Однако Вильгельм (ставший курфюрстом Гессен-Кассельским) ранее ссудил деньги Австрии и Пруссии, которые в 1805 г. примкнули к антифранцузской коалиции. Осенью 1806 г., после поражений прусской армии при Иене и Ауэрштадте, курфюрст очутился в весьма беззащитном положении. Ни поспешная демобилизация войск, ни запоздалая просьба принять Гессен-Кассель в Рейнский союз, ни даже знаки, которые он в отчаянии приказал воздвигнуть на границах – «Курфюршество Гессен: нейтральный статус», – не смягчили гнева Бонапарта, в чьих глазах Вильгельм теперь стал просто «фельдмаршалом на службе у Пруссии».

– Моя цель, – прямо говорил Наполеон, – отстранить Гессен-Кассельский дом от правления и вычеркнуть его из списка государств.

Вильгельму пришлось бежать: другого выхода он не видел. Вначале он направился во владения своего брата, в Готторп-Гольштейн, который тогда относился к Дании23. 2 ноября генерал Лагранж, занявший его дворец в Касселе, стал генералом-губернатором; через два дня Лагранж выпустил прокламацию, в которой официально объявлял о конфискации всех активов беглого курфюрста и угрожал всем, кто намерен укрывать их, военным трибуналом.

Если верить легенде, именно в то критическое время Вильгельм обратился к своему верному придворному поставщику Ротшильду, поспешно поручив его заботам все свое движимое имущество: «Французская армия уже вступала во Франкфурт, когда Ротшильду удалось закопать сокровища курфюрста в углу своего маленького сада. Свое собственное имущество, которое, в пересчете на деньги, равнялось примерно 40 тысячам талеров, он не спрятал, хорошо понимая: если он так поступит, у него проведут тщательный обыск и тогда найдут и заберут не только его имущество, но и имущество курфюрста. Республиканцы, которые, подобно древним филистимлянам, напали на Ротшильда, не оставили ему ни талера из его денег и ценностей. Более того, его, как и остальных евреев и граждан города, ввергли в крайнюю бедность, однако сокровище курфюрста было надежно спрятано…»

Согласно одной довольно распространенной версии, опубликованной в одной английской газете в 1836 г., после того как Майер Амшель в конце концов вернул деньги Вильгельму, тот ответил: «Я не возьму ни проценты, которые ты по своей честности мне предлагаешь, ни весь капитал из твоих рук. Процентов будет недостаточно, чтобы восполнить то, чего ты лишился, спасая мое имущество; и пусть мои деньги останутся в твоем распоряжении еще на двадцать лет всего под два процента».

Как уже упоминалось во введении, впервые история эта получила распространение в 1827 г., когда она появилась в «Общей немецкой энциклопедии для образованных классов» Ф. А. Брокгауза. Хотя есть все основания полагать, что к распространению истории причастны сами Ротшильды, впоследствии она разошлась так широко, что зажила своей жизнью – причем не в одном смысле. Вначале она призвана была проиллюстрировать исключительную честность членов семьи как держателей вкладов; предполагалось, что они скорее рискнут всем, но деньги клиентов сохранят и выплатят проценты по вкладу. Именно таким видится сюжет двух картин кисти Морица Даниэля Оппенгейма, заказанных членами семьи в 1861 г. Впрочем, в конце XIX в. историю стали рассматривать совершенно по-другому: сокровище курфюрста превратилось в «кровавые деньги», потому что они были нажиты путем сдачи внаем солдат. Ну а Майер Амшель не просто сохранил сокровище, но пустил его в рост. Положительная и отрицательная версии мифа ярко противопоставлены в американском и немецком фильмах «Дом Ротшильдов» (1934) и «Ротшильды» (1940).

Давно уже стало ясно, что вся история – вымысел, хотя в ней, как и во многих мифах, окружающих Ротшильдов, содержится крохотное зерно истины. На самом деле после французской оккупации движимое имущество Вильгельма оказалось рассредоточено в разных местах. Во владение Майера Амшеля попали лишь относительно мелкие его части. Некоторые самые важные ценности – главным образом облигации (без купонов, которые хранились отдельно) – Будерус успешно вывез из Касселя контрабандой. В начале ноября Будерус предпринял рискованную вылазку в Итцехо через линии французских войск. Однако основная масса ценностей хранилась в тайниках в загородных резиденциях Вильгельма. Согласно подробному списку, тщательно составленному самим курфюрстом, 24 сундука – в которых хранились не только ценные бумаги и купоны, но и счета, столовое серебро и одежда – были спрятаны под лестницей в северном крыле Вильгельмсхёэ, а еще 24 сундука, в которых хранились, в числе прочего, документы военного казначейства, надежно укрыли в другом крыле дворца. В погребе расположенного неподалеку Лёвенбурга спрятали еще 24 сундука, в которых в том числе находились ценные бумаги, принадлежавшие любовнице курфюрста, а также официальные документы, фарфор и одежда. Наконец, в охотничьем домике в Сабабурге хранилось 47 сундуков, в большинстве из которых лежало столовое серебро. На самом деле почти все сокровища достались бы французам, которым не составило труда добыть опись серебра курфюрста, если бы не удалось заключить сделку с Лагранжем. В обмен на взятку в размере 260 тысяч франков (скромную, учитывая обстоятельства) он согласился закрыть глаза на «таинственное похищение» 42 сундуков. Остальные были конфискованы. Итак, в ночь на 8 ноября один из служащих курфюрста вывез несколько экипажей с «освобожденными» сундуками в Гоф-Штёльцинген, где их разделили. Некоторые самые важные документы (в том числе бумаги, связанные с лондонскими капиталовложениями курфюрста) военный советник Леннеп увез назад в Кассель; 10 сундуков поместили в мюнхенский банк Тор-беке, причем два из них отправили в Шлезвиг, а остальные – в Айзенах; и еще 19 сундуков тайно вывезли во Франкфурт и доверили банку «Прейе и Иордис».

К тому времени Лагранж понял, что назначил приближенным курфюрста слишком низкую цену. После того как ему удалось захватить часть ранее выпущенных сундуков, он потребовал больше денег. В конце концов, стороны пришли к согласию: в обмен на выплату еще одной, более солидной, суммы Лагранж обещал снизить общую стоимость активов курфюрста. Составили список на общую сумму в 19,8 млн гульденов (в списке значились главным образом крупные займы, выданные другим немецким князьям). Этот список считался «официальной» французской описью. Затем все документы, имеющие отношение к другим активам курфюрста – по приблизительным подсчетам, на сумму 27 млн гульденов, – передали Будерусу. Часть документов переправили курфюрсту в Шлезвиг. Часть осталась у Будеруса. Оставшиеся бумаги, главным образом обычные документы военного казначейства и документы, связанные с личными средствами курфюрста, уложили в четыре сундука. Именно эти четыре сундука отдали на хранение Майеру Амшелю. Еще в нескольких сундуках хранились медали и некоторые облигации; летом следующего года, после того как курфюрст покинул Итцехо и уехал на территорию Австрии, их тоже временно поручили заботам Майера Амшеля в Гамбурге24. Вот и все.