Дом Ротшильдов. Пророки денег. 1798–1848 - Фергюсон Ниал - Страница 21

Неплохое резюме с изложением способа действий Натана, хотя, конечно, слишком упрощенное. Натан приехал в Ланкашир с заказами на английские ткани от своего отца; он продолжал получать такие заказы по почте. Оценив рыночные возможности установления качества и цены приемлемых тканей, он затем передавал заказы фабрикантам – не только в окрестностях Манчестера, но и владельцам предприятий, расположенных в Ноттингеме, Лидсе, Стокпорте и даже в Глазго. Обычно ткани производили субподрядчики-ткачи, которые работали у себя дома; затем ткани «подвергались окончательной отделке» в небольших красильных и печатных цехах, построенных в самом Манчестере и его окрестностях. Для того чтобы сбить цену на покупаемые им товары, Натан старался как можно чаще платить авансом «под расчет», для чего ему приходилось «заимствовать», то есть занимать деньги в лондонских банках «под три месяца» (на три месяца). Как он объяснял в декабре 1802 г.: «По вторникам и четвергам ткачи, которые живут в деревнях в двадцати милях вокруг Манчестера, привозят туда свои изделия, штук по двадцать или тридцать, одни больше, другие меньше, которые они продают здешним купцам в кредит на два, три и шесть месяцев. Но, поскольку они, как правило, всегда нуждаются в деньгах и готовы поступиться частью прибыли, чтобы получить деньги скорее, если показать им наличные, часто можно приобрести товар на 15–20 процентов дешевле».

Более того, Натану не нужно было платить более крупным фабрикантам до тех пор, пока их товар не доставлялся на континент. С другой стороны, нужно было ждать – как правило, два месяца – поступления ожидаемых платежей из Франкфурта. Очевидно, прибыль от подобных операций выражалась в форме простых процентных отчислений. Однако в то время, когда размер прибыли в текстильной промышленности мог достигать 20 %, тариф Натана был скромен: 5 % от себестоимости для покупок наличными с его склада и всего 9 % за товары, которые отправлялись в континентальную Европу. То была уловка для привлечения новых клиентов и увеличения доли на рынке. В письмах к потенциальным покупателям Натан постоянно подчеркивал, что его посредническая наценка ниже, чем у его конкурентов. Как он писал отцу в сентябре 1802 г.: «Ни один торговый дом в Манчестере не покупает товары дешевле – и даже так же дешево, – как я, и ни один не предпринимает столько усилий, как мы, чтобы получить прибыль». «Вы не сумеете найти в Манчестере другого такого посредника, который готов служить вам из такой же маленькой прибыли, как я, – заверял он нового клиента. – Я имею удовольствие прямо изложить вам свои планы: если вы будете иметь со мной дело в будущем, можете рассчитывать, что я пришлю вам товар не дороже любого…» Более того, по мере того, как его бизнес расширялся и он начал поставлять ткани не только фирме своего отца, Натан начал предлагать не только низкие цены, но также и разумные кредитные условия. Тому же самому покупателю он писал, что считает его деньги «в таком же надежном месте в ваших руках, как будто они… у меня в кармане». Его европейские покупатели обычно расплачивались векселями, подлежащими оплате через три месяца – а на самом деле проходило пять месяцев после того, как товар был поставлен (и оплачен) Натаном. Чем больше Натан мог заплатить наличными или «векселями на предъявителя», тем меньше он платил поставщикам. Чем больше кредита он предоставлял своим клиентам, тем больше клиентов привлекал. Вот в чем заключался его основной принцип.

Из писем того периода становится ясно, что на практике подобная система была очень напряженной. Во-первых, самому Натану приходилось много ездить для налаживания сети поставщиков и клиентов. Уже в ноябре 1800 г. он уехал из Манчестера в Шотландию, где, очевидно, нашел лучшую ткань или лучшие цены. Он ездил туда снова в 1801 и 1805 гг. Частые поездки в Лондон (вроде той, что он предпринял летом 1800 или 1801 г.) также были необходимы для поддержания хороших отношений с банкирами, поскольку он надеялся, что ему позволят превышать кредитный лимит. И хотя некоторые крупные покупатели присылали в Манчестер своих агентов, Натан предпочитал вести дела напрямую с европейскими фирмами. Он совершил не менее двух деловых поездок на ту сторону Ла-Манша, чтобы привлечь новые компании. Весной 1802 г. он побывал во Франции и Нидерландах, где наладил связи с фирмами в Париже, Нанси, Лионе, Льеже, Метце, Брюсселе, Маастрихте, Антверпене и Амстердаме. Перед возвращением в Англию он заехал также в Германию и Швейцарию, получив заказы от фирм из Гамбурга, Нюрнберга, Гейдельберга, Кельна, Мюнхена, Меммингена, Зальцбурга, Лейпцига, Кенигсберга и Базеля. В списке его клиентов на 1803 г. значится даже одна фирма из Москвы. Один из каталогов, которые он брал с собой в такие поездки, сохранился до наших дней; многочисленные страницы с наклеенными квадратиками ткани демонстрируют необычайное разнообразие узоров и фактуры ткани, какую могли тогда производить британские промышленники15. В свою очередь, частые отлучки означали, что значительная часть работы переходила к его служащим, главным образом Джозефу Барберу, англичанину-счетоводу, которого Натан нанял вскоре после своего приезда в Манчестер.

Однако никакие поездки не могли гарантировать своевременные поставки, а также, если уж на то пошло, соответствие поставленных товаров заказанным. Поэтому большая часть переписки Натана посвящена умасливанию фабрикантов, уговорам, чтобы те поставляли именно то, что было заказано. В то же время не было гарантий, что клиенты всегда будут довольны полученным товаром. Поэтому почти столько же времени приходилось тратить на торговлю задним числом из-за цены и качества партий товаров. Как он с горечью писал Гайзенхаймеру, «если я отсылаю товар, проходит два месяца, прежде чем я могу выставить счет, подлежащий оплате через 3 месяца, а потом… я не вижу своих денег пять или шесть месяцев… получить заказ не составляет труда, но совсем не так легко получить за него плату». Кроме того, Натан постоянно торговался со своими лондонскими банкирами из-за процентной ставки и очень высокой стоимости страхования, которую они запрашивали. Похоже, что такой напор с трех сторон вел к определенному расширению области деятельности самого Натана. Примерно в 1801 г. недовольство поставщиками вынудило его самого заняться производством – он приобрел уточно-мотальную машину в фирме «Бултон и Уоттс». Затем, в 1805 г., он объединил усилия еще с одним иммигрантом из Франкфурта, Немом Беером Риндскопфом (сыном делового партнера Майера Амшеля, Беера Нема), поручив последнему заниматься продажами. Вскоре Риндскопф уговорил Натана еще больше расширить сферу деятельности. Риндскопф размещал от имени Натана заказы не только на ткани, но также и на индиго, а позже на жемчуг, черепаховые панцири и слоновую кость (так называемые колониальные товары, ввозимые в Великобританию из заморских колоний). Постепенно Натан уделял все больше внимания различным кредитным операциям, связанным с его делами. Он постоянно интересовался лучшими условиями займов и учета векселей. Он вел дела с многими лондонскими банками, в число которых входили «Лион де Симонс» (Lyon de Symons), «Голдсмид и Д’Элиасон» (Goldsmid & D’Eliason) и «Даниэль Мокатта» (Daniel Mocatta), а также с континентальными банками, особенно «Пэриш и Кº» (Parish & Со.) и банком братьев Шрёдер. Как и его отец, он постепенно из купца превращался в торгового банкира.

Исступленная, нервная атмосфера тех начальных лет живо схвачена в уцелевших письмах Натана. Для того чтобы выжить и процветать на рынке, переполненном многочисленными малыми предприятиями, подверженном стремительным колебаниям цен, процентных ставок и почти полностью неурегулированном, требовалось сочетание сильной агрессивности и холодного расчета. Натан Ротшильд в изобилии обладал обоими этими качествами. Он с самых первых дней старался наладить со всеми партнерами особые отношения. В одном случае он послал банкиру Соломонсу бочонок вина в надежде получить лучшие условия страхования16. Но скоро в его переписке начинает преобладать дерзкий, даже задиристый тон, который, как кажется, давался ему естественнее всего. Уже в декабре 1800 г. он самоуверенно писал одному шотландскому фабриканту, у которого заказал партию ткани: «Если вы приложите все усилия к тому, чтобы угодить мне, и пришлете товар быстро, можете быть уверены, что в моей власти регулярно снабжать вас значительными заказами». Через две недели он подчеркнул следующее: «Со дня на день ожидаю заказов с континента. Я непременно окажу вам предпочтение, но хотел бы, чтобы… прежде чем я дам вам новые заказы, вы сначала исполнили уже полученные. Вы просите на исполнение еще 3 недели, но чем быстрее вы будете меня обслуживать и чем дешевле запросите, тем на большее число зак[азов] можете рассчитывать». Не получив ответа, Натан возмутился: «Странно, что от вас до сего дня нет никаких вестей. Когда я был в Глазго, вы обещали честно исполнить мой заказ немедленно, и вот прошло много времени, а вы не даете о себе знать. Если бы вы могли исполнять заказы за короткий срок, вы могли бы рассчитывать на более крупные заказы, ибо нет смысла передавать заказы, если они не исполняются к обещанному сроку». Другого шотландского фабриканта, затянувшего с поставкой заказанного им товара, он распекал еще энергичнее: «Полагаю, они находятся у вас в виде залога до тех пор, пока я не пришлю вам очень большой СЧЕТ, каковое поведение я считаю весьма неблагородным… Наверное, вы думаете, что я больше никогда не приеду ни в Глазго, ни в Пейсли, но даю вам честное слово, что я приеду снова через два ме[сяца], и надеюсь, что получу много товаров при помощи моих методов платежа».