Школа ведьмовства №13. Сладкий запах проклятия (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 5

Оказалось, что тихо и безлюдно на улице из-за жары полуденной и времени обеденного. Все прятались в прохладных домах или расслаблялись на берегу озера, который находился за частоколом, недалеко от школы. Озеру я обрадовалась. Очень. Воду я люблю, а уж в такую жару просто необходимо рядом иметь хоть какой-то водоем. Но радость моя была недолгой.

— Там у озера и баньки стоят. Напаришься и в воду. Ух! Банный день по вторникам и четвергам.

— П-подожди, — остановилась я недалеко от ступенек, ведущих в школу, — а в остальные дни?

— А что остальные дни? Ну, если дело какое шибко грязное, то и в другой день баню затопят, а так, хочешь в озере купайся, хоть три раза за день. Когда дел других нет.

— О, нет, — застонала я. — Ни душа, ни ванной, как в настоящей деревне? — последняя надежда осыпалась пеплом, когда Злата покачала головой. — А туалет? — решила сразу добить себя плохими новостями, чтобы не растягивать эту пытку. — Тоже на улице?

— Ну да, — протянула Злата, там, — мотнула головой в сторону, — у самого частокола. Ну что бы это, не пахло, в общем. Да ладно тебе, не печалься, привыкнешь.

Ага, куда уж там, после белого фаянсового друга, такого родного и удобного, привыкнуть к деревенской деревянной коробке, по-моему, невозможно. Но не в поле с лопухом наперевес — и то хлеб.

— А у Ясноликой уже была? — спросила Злата, сверкнув глазами и широко улыбнувшись.

— Н-нет, а кто это?

— Так хранительница наша, та, в честь которой школа названа.

— А-а-а, — понятливо протянула я, вспомнив о надписи на табличке у входа в школу. — Э-э-э, на могилу, что ли? Я кладбища не люблю. Может, не надо.

— Ну, ты темная, — фыркнула Злата, — на какую могилу? Идем, покажу!

Не успели мы и шагу ступить, как нас накрыла огромная тень, а все вокруг заполнил жуткий, оглушающий и внезапный рев, от которого у меня колени подкосились. Я пригнулась и накрыла голову руками. Ну все, мне капец!

Глава 4

Выглянула из-под своего локтя и выпрямилась от удивления.

— Ох, ё! — невольно вырвалось, и я попятилась, прижав руки к груди — д-дракон, — заикаясь, проговорила и пальцем указала в огромную тушу, которая загородила своей массивной фигурой солнце и приличный кусок неба.

Я бы и дальше продолжила пятиться, в подсознательном желании увеличить расстояние между собой и драконом (который, кстати, летел очень низко, и едва не цеплял крыши домов своим длинным хвостом), но наступила на какой-то камушек и смачно встретила землю своим мягким местом. Но и это меня не остановило. Быстро перебирая ногами и руками, продолжила свое отступление в позе очень поломанного, кривого мостика.

Мое отступление вызвало у Златы ступор. Она огромными глазами, в которых плескалось что-то совсем непонятное, следила за каждым моим движением и даже не думала двигаться с места. Самоубийца! Сейчас как полыхнет огнем, останутся одни рожки да ножки!

— Мила! — соседка конвульсивно дернулась, пошатнулась и рванула ко мне, — что с тобой? А ну вставай! Ты что? Это же дракон. Тьфу ты, тёмные городские! Они ж не опасны даже в дикой природе, если им ничего не угрожает. А этот и вовсе с погонщиком.

— Не опасны? — замерла и спустя несколько секунд села. — С погонщиком?

— Конечно! Дикие-то к нам редко забредают. Им тут и делать нечего, в горах они живут. А этот наш, местный. Тут за холмом школа погонщиков, они у нас частые гости, — она хитро улыбнулась и снова ухватила меня за руку. Потянула вверх и помогла подняться, — к девчонкам прилетают, — шепотом добавила она. — Полюбиться, — на ее щеках заиграл легкий румянец. Но я заметила его лишь краем глаза, потому что неотрывно смотрела на сказочное создание, которое и существовать-то не могло (в моем понимании). А Злата тем временем развернула меня и от души отряхнула мое платье. Так, словно пыль из ковра выбивала. Или душу из меня. Еще бы чуть-чуть и получилось бы. Маленькая, хрупкая, а силы в ней ого-го.

— Даже не испачкалась почти, — констатировала она, — все, не стой столбом, всего лишь дракон. Привыкнешь. Слу-ушай, — протянула она и взглянула на меня сияющими глазами, — а пойдем я тебе еще кое-кого покажу. Хочу увидеть твою реакцию, — она была в восторге от своей идеи, а вот я ее энтузиазма не разделяла, поэтому, уперлась ногами, как баран на веревочке, и не сдвинулась с места, когда Злата потянула меня куда-то обратно, к домикам.

— Этот кое-кто тоже огромный, с зубами и мясом питается? — осторожно поинтересовалась я.

— Да нет же! Пошли, сейчас все увидишь. Они вообще безобидные.

— Точно-точно? — моя подозрительность вдруг разродилась хаотичными сигналами и никак не хотела замолкать. — Может, к этой? Ясноликой?

— Да потом и к ней сходим, — отмахнулась от меня соседка и с большим рвением потянула в неизвестном направлении.

Тревога в душе заголосила с новой силой, когда мы вышли за пределы школы. Нырнули в странную, обдающую прохладой калитку, оставили за спиной высокий частокол, и спрятались от палящего солнца в тени разлапистых высоких сосен и редких, тоненьких березок. Но пролесок оказался совсем крохотным, а мы шли по хорошо вытоптанной тропинке. Видимо, ученицы и ученики были частыми гостьями этого места.

Через десяток минут мы преодолели лесок и вышли на небольшую полянку, покрытую по обеим сторонам от тропинки высокой травой. Такой высокой, что ее немного колючие колоски доставали до пояса. А вот в конце этого зеленого коридорчика виднелось озеро, край которого порос высоким рогозом, чье бархатное соцветие немного покачивалось на ветру.

Но тропинка ширилась и уводила нас на другой край берега — песчаный.

Мы совсем немного не дошли до пологого спуска к маленькому, укрытому с другой стороны пышными кустарниками берегу, как из-за этих кустов вышел никто иной, как мой недавний почти знакомец Покровский в сопровождении совсем незнакомого парня.

— Блеск! — сквозь зубы проговорила я и остановилась, ухватив за локоть соседку, — Злат, давай в другой раз, а? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — сложила руки в умоляющем жесте и посмотрела на нее просящим взглядом.

— Что такое? — она повернулась и взглянула в ту сторону, откуда приближались двое парней. А мне сейчас, встрепанной после падения, немного напуганной и чрезвычайно смущенной после нашей первой встречи, совсем не хотелось общаться с этим Покровским. — Покровский, — сквозь зубы выплюнула Злата так, словно ни фамилию произносила, а настоящее оскорбление. — Уже познакомились? — она подозрительно на меня посмотрела.

Покачала головой и потянула ее в обратную сторону, пока увлеченные беседой, видимо друзья, нас не заметили.

— Нет, не успели, но я не очень-то и хочу.

— И правильно!

Злата расправила плечи, выпятила грудь, очень выразительно фыркнула и поспешила вместе со мной обратно, подальше от озера. Но судьба, видимо, решительно не хотела поворачиваться ко мне приятным глазу местом, потому что уже через несколько минут до моего слуха донесся знакомый голос с лениво-ласкательными нотками:

— Ры-ыжи-ик, — протянул этот голос.

Я на рыжика ну никак не годилась со своими светлыми, пшеничными волосами, а вот Златка — да. Ее волосы на солнце приобретали цвет темного золота, красивый такой, глубокий. И, видимо, очень узнаваемый.

А судя по тому, как она вспыхнула, речь точно шла о ней. Видимо, Покровский тут местный катализатор румянца на женских щеках. И если я пыталась мысленно дать себе затрещину, чтобы не смущаться, то Златка, резко развернувшись, пылала гневом и даже не пыталась этого скрыть.

— Покровский, — прорычала она, сжимая на бедрах ткань своего светло-зеленого сарафана на широких лямках, в кулаках, — не смей меня так называть.

— Что ты, как не родная? — он вскинул одну четко очерченную бровь и обвел соседку ласковым взглядом.

Вот кобелина!

— А я тебе и не родная, — фыркнула Злата, — и даже не планирую, ясно! Не по зубам тебе, понял?!

«Ага-ага, — мысленно проговорила я и хмыкнула, — а чего это мы так бесимся тогда на ровном месте?»