Мгновение до безумия (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton" - Страница 14

— Поздно уже, поехали домой, — Стас поднялся и пошёл к мотоциклу.

По дороге я снова почувствовала свободу и кайф, которые ощущала каждой клеточкой тела. Казалось, то, чего я всегда боялась, стало для меня чем-то жизненно необходимым. Когда мы подъехали к моему подъезду, Стас вместе со мной снял шлем и встал, оставив мотоцикл, чтобы провести к парадной двери. Хотелось что-то сказать, но не знала, что именно. В какой-то момент я поняла, что сейчас — после этого дня, после всех откровений — мне просто необходимо это.

В одно мгновение, что я, что Стас, сократили расстояние, отделяющее нас друг от друга. Казалось, мы думали и хотели одного и того же. Наши губы соприкоснулись, и поцелуй в один момент углубился. Мои руки обнимали тело Стаса, прижимаясь ещё ближе, а его ладони были запущены в мои волосы и прижимали моё лицо к своему. От удовольствия мои глаза были закрыты. В этот момент не существовало совершенно ничего кроме нас. Я ощущала его горячие губы на своих, в то время как его язык уже по-хозяйски исследовал мой. Внутри бушевала буря эмоций, и я затаила дыхание, будто боясь спугнуть его. Но на самом деле, именно в этот момент я совершенно ничего не боялась.

Это длилось недолго. Напоследок Стас скользнул к моей нижней губе, немного прикусив ее и проведя по ней языком. После чего отстранился. Всё так же держа руками мою голову, ещё на мгновение коснулся своими губами моих. Открыв глаза, я заметила его улыбку и не смогла не ответить тем же. Он отпустил меня и ушёл, а я зашла в подъезд. Меня переполняло чувство внутреннего спокойствия и воодушевления, будто сначала из меня выдавили все силы, а потом вдохнули их обратно.

========== 8. Противоположности притягиваются или как найти приключения на свою задницу? ==========

Не успела я зайти домой, как на пороге появилась мама:

— Вероника! — женщина немного подняла голос, что было для неё не свойственно. — Ты время вообще видела? Одиннадцатый час! — в последнее время я всё чаще замечала, что мама стала более неровной, вероятно, потому что отношения с папой близятся к разводу.

Сколько бы я не готовила себя к этому морально — этот факт оставался тяжёлым для меня. Кажется, ещё немного и все мои детские иллюзии на счастливую семью рухнут и никогда не станут реальными. Должна признаться, что с этим я уже смирилась, но развод ставил крест на нашей семье, принося в жизнь каждого из нас большие перемены, которые, к слову, я не любила.

— Мам, ты чего? — я нежно улыбнулась, чтобы успокоить её. — Я сначала ходила к Маше, а потом гуляла с Ваней, — честно призналась я, но упустила из виду то, что последние три часа провела с учителем географии.

Мама ничего не ответила, но в её глазах читалось сожаление за свой повышенный голос на меня. Женщина улыбнулась и скрылась за дверью.

Я осознавала как ей сейчас тяжело и корила себя за то, что не могу ничем помочь, потому что знала — мама, как и я, не любит жаловаться и изливать кому-то душу. Видимо это у меня в неё.

Теперь я могла спокойно подняться к себе в комнату, переодеться и выполнить домашнее задание, которого накопилось больше обычного. И, конечно же, я начала готовить следующий доклад на географию на тему: “Характеристика Италии: география и территория, населения и хозяйство”. Наверное, после разговора со Стасом, я поняла что-то для себя. Возможно именно поэтому, очередной доклад не вызывал у меня такой ненависти как первый и это помогло мне нормально подготовится и усвоить важную информацию.

Перед сном я задумалась о нашем с учителем поцелуе. На самом деле, во мне не было никаких надежд на какое-либо продолжение. Я трезво осознавала, что просто так сложилось и, в тот момент, этот поцелуй был необходим нам обоим. Во мне не было ни стыда, ни страха, только лёгкость, которая осталась после проведённого дня. Чувство, что скинула с себя лишний балласт, который, до этого момента, топил. Именно благодаря Стасу я ощущаю это воодушевление, поток энергии и жизненных сил. И это непередаваемое моральное состояние. «Снять розовые очки с глаз» — сегодня я на себе поняла суть этого выражения.

***

День в школе прошёл чудесно. Наконец-то вернулась Машка, которая, ещё вчера, казалась мне полностью здоровой. С ней было что-то не так: сидит грустная, особо не разговаривает и не говорит о том, что случилось.

Ваня начал спокойно подходить ко мне на переменах и разговаривать. Конечно, без всеобщего удивления не обошлось. Как и раньше, ученики классов, начали обсуждать новые события и шушукаться за спиной. Стоит ли говорить о том, как обозлилась Инесса, которую, в придачу, ещё и с компании «выгнали». Она просто метала на меня искры из своих глаз. Естественно я немного злорадствовала и уделяла Ване ещё больше внимания, когда видела её поблизости. Мне кажется, на моем месте, так поступила бы каждая, а если и нет, то большая половина девушек. И дело тут вовсе не в человеческих и душевных качествах, а в том: как люди относятся к тебе — так и ты к ним. Закон бумеранга, но только не в поступках, а в человеческом общении.

Довольно странно наблюдать, как, второй раз за два месяца, меняется моя жизнь, цели, приоритеты и мировоззрение. Ещё в сентябре я потеряла, как мне казалось, всё и училась жить без этого, а сейчас это снова врывается и переворачивает мир с ног на голову. И вот уже вроде ничего можно не боятся, всё стало на свои места, именно как я и хотела месяц назад, о чем так трепетно мечтала, чего желала больше всего. Всё прекрасно, если бы не одно но. Во мне что-то изменилось, сломалось в тот момент когда я столкнулась с натиском, злорадством и безразличием других людей, и с того момента, как я это преодолела, меня переменило внутри.

Вероятно, прошлая Вероника, кинулась бы на шею Ване ещё в первый вечер, когда он позвал посидеть с сестрой. Но не сейчас, теперь мне нужно научиться снова верить ему. В том, что он ищет способы нашего примирения — сомнений не возникало. Это чётко читалось в его глазах, фразах, жестах, действиях. И пускай, в его голове, виноватой в нашем разрыве являлась именно я, потому что предала его доверие и изменила. Но, по правде говоря, теперь, я не считала, что он совершенно не в чем не виновен. Виновен, в том, что не поверил мне и не выслушал тогда, когда просила об этом. Не скрою, с каждым днём мы сближаемся, но я изо всех сил стараюсь держать дистанцию. Мне нужно время.

Что касается Стаса… Точнее Станислава Алексеевича, он не перестал поддевать меня и с сарказмом наблюдать за моей реакций, иногда, даже, отпуская пошлые шутки в мою сторону. Сейчас для меня это уже не казалось проявлением злобы и агрессии, потому что он такой человек, для него свойственно такое поведение и, кажется, оно начинало мне нравится, я находила в этом, что-то особенное, что влекло меня.

Наблюдая за учителем — хотелось брать с него пример. Переполняло желание жить как он, полной жизнью, в которой есть место для драйва и бури эмоций. Быть такой же открытой, весёлой, позитивной… К сожалению, моя жизнь не кишела такими возможностями и свободой, как его, но, в тайне я об этом мечтала.

Сейчас я не осуждала его вольное поведение на уроках и даже то, что позволял себе курить в кабинете, а раньше меня бесило это. Ко мне, учитель, стал более добродушным, что ли , возможно, потому что увидел мои старания. И действительно, следующие два доклада были хорошо подготовлены мною и неплохо рассказаны на уроке. За первый я получила твёрдую четвёрку, а за второй — пятёрку, которой действительно гордилась. Что касается нашего поцелуя: я была полностью права, когда решила не томить себя вопросами об этом. Что сделано — то сделано и об этом не стоит жалеть. В тот момент мне было хорошо и эти тёплые воспоминания останутся при мне.

Мы не обсуждали тот случай, нам хватило одного взгляда, чтобы понять, что между нами ничего не изменилось. Нет, это был не грозный взгляд учителя, который хотел убить меня, грешную ученицу. Всего лишь улыбка, такая спокойная, притягательная, от которой и с его, и с моей души, будто камень упал. Я не испытывала к нему чувств, кроме того, что он начал нравится мне, как человек. Не скрываю того, что в момент нашего поцелуя — была счастлива и мне это нравилось. Но, возможно, это было, потому что наш поцелуй был чем-то запретным, непозволительным для учителя и ученицы.