Схватка за Рим - Дан Феликс - Страница 35

Крик негодования и боли пронесся среди готов.

– Я хотел тотчас повернуть все наше войско, но граф Витихис, мой начальник, не позволил. Он велел войску остановиться, а сам со мной и несколькими всадниками бросился сюда, чтобы предупредить вас. Мести! Мести требую я изменнику Теодагаду! Не по глупости, а по измене оставил он страну беззащитной! Сорвите с головы его корону готов, которую он позорит. Долой его! Смерть ему!

– Долой его! Смерть ему! – как могучее эхо, прогремел народ. Только один человек остался спокоен среди разбушевавшейся толпы – граф Витихис. Он вскочил на камень под дубом и обратился к народу.

– Готы! Товарищи! Выслушайте меня! Горе нам, если справедливость, которой мы всегда так гордились, уступит место силе и ненависти. Теодагад слаб и неспособен быть королем – он не должен сам управлять государством: дайте ему опекуна, как неспособному, даже низложите его. Это будет справедливо. Но требовать его смерти, крови – мы не имеем права. Где доказательство его измены? Он мог не получить писем Тотилы. Берегитесь несправедливости: она губит народы и государства.

И столько благородства было в его высокой, освещенной солнцем фигуре, что тысячи любовались этим человеком, так далеко превосходившим других своей справедливостью. Наступила торжественная тишина. Вдруг раздался топот скачущей лошади. Все с удивлением обернулись и увидели всадника, который вскачь несся прямо к ним.

Глава IX

Через несколько минут он подъехал. Все узнали Тейю. Он спрыгнул с лошади и с криком: «Измена! Измена!» стал подле Витихиса.

– Что случилось? – спросил Витихис. – Говори!

– Готы! – начал Тейя. – Нам изменил наш же король. Шесть дней назад мне было приказано вести флот в Истрию. Я убеждал короля и просил его послать меня к Неаполю. Он отказал, и я должен был повиноваться, хотя заподозрил измену. Когда мы были в море, разразилась сильная буря и нагнала на нас много мелких судов с запада. Среди них был «Меркурий» – почтовое судно Теодагада, я узнал его, потому что раньше оно принадлежало моему отцу. Заметив меня, судно, видимо, старалось скрыться. Я нагнал его, и вот письмо Теодагада, которое оно везло Велизарию. Слушайте!

«Ты должен быть доволен мной, великий полководец: все войска готов в настоящую минуту стоят севернее Рима, и ты можешь безопасно высаживаться. Четыре письма Тотилы я порвал, а гонцов засадил в темницу. В благодарность за все это я надеюсь, что ты в точности исполнишь наш договор и выплатишь всю условленную сумму».

Рев ярости раздался со стороны толпы.

– Я тотчас возвратился, – продолжал Тейя, – скакал без передышки три дня и три ночи и прибыл сюда.

Тут старый Гильдебранд встал на стул судьи. Он схватил в левую руку маленькую мраморную статую императора, которая стояла подле него, и, подняв ее высоко, вскричал:

– Продать! Изменить своему народу из-за денег! Долой его! Долой! И он ударил каменным топором по статуе – та разлетелась в куски. Этот удар послужил первым громовым ударом, за которым разразилась страшная гроза.

– Долой! Долой его! – повторяли тысячи голосов, потрясая оружием. Тут Гильдебранд снова торжественно воскликнул:

– Знайте, Господь на небе и люди на земле, и ты, всевидящее солнце, и ты, быстрый ветер! Знайте все, что народ готов, свободный, издревле славный и рожденный для оружия, низложил своего бывшего короля Теодагада, потому что он изменил своему народу и государству. Мы отнимаем у тебя, Теодагад, золотую корону, государство готов и жизнь. И делаем мы это не беззаконно, а по праву, потому, что мы всегда были свободны и скорее лишимся короля, чем свободы. Ты должен быть отныне изгнанником, лишенным чести, прав и покровительства закона. Твое имущество мы отдаем народу готов, а плоть и кровь твою – черным воронам. И кто бы ни встретил тебя – в доме или на улице, или во дворе, – тот должен безнаказанно убить тебя. И готы будут еще благодарны ему. Так ли, народ готов?

– Да будет так! – подтвердил народ, потрясая мечами.

Как только шум стих, на возвышение взошел старый Гадусвинт.

– Мы освободились от негодяя-короля. Он найдет своего мстителя. Теперь же, верные готы, мы должны выбрать себе нового короля, потому что, пока будут жить готы, среди них всегда найдется человек, который будет образцом могущества, блеска и счастья готов, – и будет их королем. Род Амалунгов взошел, подобно солнцу, полный славы. Долго сияла его блестящая звезда – Теодорих. С Теодагадом род этот постыдно угас. Но ты свободен, народ готов! Выбери себе достойного короля, который поведет тебя к славе и победам. Приступим же к избранию короля!

– К избранию короля! – на этот раз радостно закричал народ. Туг снова поднялся Витихис. Он снял шлем с головы и поднял правую руку к небу.

– Боже, живущий среди звезд, – сказал он. – Ты видишь, что только священное право необходимости вынуждает нас низложить короля, только из уважения к короне мы отнимаем ее от Теодагада. Но кого же мы выберем вместо него? Среди нас много достойных короны, и легко может случиться, что одни предпочтут одного, другие – другого. Но, ради Бога, готы, не затевайте споров и ссор в это опасное время, когда враг находится на нашей земле! Поэтому, прежде чем начать выборы, поклянемся: кто получит хотя бы одним голосом больше других, того мы все признаем беспрекословно. Я первый даю эту клятву, клянитесь и вы.

– Клянемся! – закричали готы.

– Но помните, храбрые готы, – начал старый Гадусвинт, – что король должен быть не только воином, но и блюстителем права, справедливости, защитником мира. Король должен быть всегда спокоен, ясен, как синее небо, он должен быть силен, но еще больше сдержан: никогда не должен он забываться – ни в любви, ни в ненависти, как это часто делаем мы, народы. Он должен быть не только приветлив к другу, но справедлив даже к ненавистному врагу. В чьей груди живет ясный мир рядом со смелостью и благородным спокойствием, тот человек, хоть он последний крестьянин, создан быть королем. Не так ли?

Громкое одобрение было ему ответом, старик между тем продолжал:

– Добрые готы! Мне кажется, среди нас есть такой человек. Я не назову его – назовите его сами. Я пришел сюда с далеких гор нашей северной границы, где дикий Турбид с пеной разбивается о скалы. Там живу я уже много-много лет, свободный и одинокий. Мало знаю я о делах людей, даже о делах своего народа, разве когда заедет заблудившийся Торговец или путник. Но даже и до этих пустынных высот достигла военная слава одного из наших героев, который никогда не поднимал своего меча в неправой битве и никогда еще не опускал его, не победив врага. Его имя слышал я каждый раз, когда спрашивал: кто будет защищать нас, когда умрет Теодорих? Его имя слышал я при всякой победе, которую мы одерживали, при каждом деле во время мира. Я никогда не видел его, но мне очень хотелось увидеть. И сегодня я видел и слышал его. Я видел его глаза, кроткие и ясные, как солнце. Я слышал, как он требовал справедливости к ненавистному врагу. Когда всех нас увлекла ненависть, я слышал, как он один оставался спокоен и справедлив. И я сказал себе: этот человек создан быть королем, он силен в битве и справедлив в мире, он тверд, как сталь, и чист, как золото. Готы, этот человек должен быть королем. Назовите мне его!

– Граф Витихис! Да, Витихис! Да здравствует король Витихис! – закричали готы.

Витихис, внимательно слушал речь старика и до самого конца не подозревал, к кому относятся все эти похвалы. Когда было названо его имя, он испугался, и прежде всего у него промелькнула мысль: «Нет, этого не должно быть!» Быстро оттолкнул он Гильдебранда и Тейю, которые радостно пожимали ему руки, вспрыгнул на судейский стул и вскричал, с мольбой простирая руки:

– Нет, друзья мои! Нет, не меня! Я простой воин, а не король. Быть может, я хорошее орудие, но не мастер. Выберите кого-нибудь другого, более достойного!

Но в ответ на его мольбу снова, точно гром, раздался крик: «Да здравствует король Витихис!» И тогда старый Гильдебранд подошел к нему, взял его за руку и громко сказал: