Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Дан Феликс - Схватка за Рим Схватка за Рим

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Схватка за Рим - Дан Феликс - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

– Королева, – сказал горбун, – выслушай меня. Время дорого. За мной идут люди, которые не относятся к тебе ток хорошо, как я. Участь твоего государства уже решена, ты не можешь поддержать его. Прими же мое вчерашнее предложение.

– Предложение измены? Никогда! Я считаю его оскорблением и сообщу императору, чтобы он отозвал тебя. Я не хочу более иметь дела с тобой.

– Одумайся, королева, теперь уже прошло время щадить тебя. Знай, что Велизарий с войском уже идет сюда, он уже у берегов Сицилии.

– Невозможно! – вскричала Амаласунта. – Я отказываюсь от своей просьбы.

– Слишком поздно. Предложение, которое я высказал тебе вчера от своего имени, ты отвергаешь. Так знай же, что этого требует сам Юстиниан. Он хочет снова получить Италию, эту колыбель римского государства. Государство готов должно быть и будет уничтожено. Спасай же себя. Юстиниан предлагает тебе руку помощи, убежище при своем дворе – выдай ему Рим, Неаполь, Равенну и другие крепости и позволь обезоружить готов и вывести их за Альпы.

– Негодяй! Неужели ты думаешь, что я изменю своему народу? Прочь! Я не уступлю корону Юстиниану без борьбы.

В эту минуту вошел Цетег. По его знаку Петр вышел из комнаты.

– С чем пришел ты, Цетег? Я уже не верю тебе, – сказала Амаласунта.

– Да, вместо того чтобы поверить мне, ты доверилась императору. И вот следствия. Королева, я никогда не обманывал тебя: Италию и Рим я люблю более, чем готов. Более всего хотел бы я видеть Италию свободной. Но если это невозможно, то пусть она лучше управляется кроткой рукой готов, чем византийскими тиранами. Я всегда думал это, так же думаю и теперь. И чтобы устранить Византию, я готов поддержать твое государство. Но говорю откровенно, что тебя, твое господство уже невозможно поддерживать: если ты захочешь воевать с Византией, тебя не послушают ни римляне, ни готы, потому что ни те, ни другие не доверяют тебе.

– Почему? Что отделяет меня от моего народа, от итальянцев?

– Твои собственные поступки: ты сама призвала в страну византийцев, ты просила у Юстиниана телохранителей. Амаласунта побледнела.

– Ты знаешь?

– К сожалению, не только я, а все заговорщики-патриоты: Петр сообщил им. И они проклинают тебя и поклялись, как только начнется война, объявить всему миру, что твое имя стоит во главе списка заговорщиков против готов. Тогда готы оставят тебя. Итак, видишь, – Византия, готы, Италия – все против тебя! Если борьба с Византией начнется под твоим предводительством, тебя никто не будет слушать, среди латинян и готов не будет единодушия, и государство неминуемо погибнет. Амаласунта, нужна жертва, и я требую ее во имя Италии, имя твоего народа и моего.

– Жертва? Говори, какая, я принесу всякую.

– Необходима самая высшая жертва: твоя корона.

Амаласунта испытующе посмотрела на него, в груди ее происходила тяжелая борьба.

– Моя корона! – сказала она. – Она была так дорога для меня. Притом, могу ли я доверять тебе? Твой последний совет был преступлением.

– Я поддерживал твой трон всеми средствами, пока это было возможно, пока это было полезно для Италии, – ответил Цетег. – Теперь это вредит Италии, и я требую, чтобы ты отреклась, чтобы ты доказала, что любишь свой народ больше, чем корону.

– Клянусь, ты не ошибаешься. Я пожертвовала для этого народа чужой жизнью, – она охотно остановилась на этой мысли, которая облегчала ее совесть, – я не остановлюсь и теперь. Но кто же заменит меня?

– Последний из Амалов.

– Как? Этот трус Теодагад?

– Да, он не герой, но герои подчиняются ему. Подумай, он получил римское образование, и римляне охотно признают его. Короля же, которого могли бы выбрать Гильдебранд, Тейя и другие, они будут бояться и ненавидеть. Решайся же! Я всегда считал тебя выше других – докажи это теперь.

– Не теперь, – ответила Амаласунта. – Теперь я не могу: голова моя горит. Дай мне эту ночь, чтобы собраться с силами. Завтра я объявлю тебе свое решение.

Книга четвертая

ТЕОДАГАД

Глава I

На следующее утро Равенна была поражена манифестом, который гласил, что дочь Теодориха отказывается от престола в пользу своего двоюродного брата Теодагада, последнего в роде Амалунгов. Хотя новый король был известен, как человек коварный, трусливый и невероятно жадный, но как итальянцы, так и готы признали его. Итальянцы – потому что он получил римское образование, готы – частью потому, что он был из рода Амалунгов, и частью потому, что думали, что какой ни есть мужчина все же лучше, чем женщина. Правда, наиболее горячие готские патриоты – Тейя и другие – не захотели было признавать короля-труса. Но более благоразумные – Гильдебранд, Витихис – удержали их.

– Нет, – спокойно говорил Витихис, – влияние Амалов на народ очень велико, и Теодагад и Готелинда не согласятся отказаться от престола без борьбы. А борьба среди сынов одного народа может быть допущена только в случае крайней необходимости. Теперь же такой крайности нет. Теодагад, конечно, слаб, но им могут управлять сильные. Если же он окажется совершенно неспособным, то будет еще время низложить его.

Вечером в тот же день во дворце Равенны был дан роскошнейший пир по случаю восшествия на престол нового короля. Шумно веселились с полными чашами в руках и готы, и итальянцы, не подозревая, что в то же время в комнате короля состоялся договор, который должен был уничтожить их государство.

Король рано покинул залу пиршества, вслед за ним незаметно проскользнул и Петр. Долго и таинственно разговаривали они, наконец, по-видимому, пришли к соглашении).

– Еще одно, – прошептал король и, встав с места, приподнял занавес и осмотрел другую комнату. Убедившись, что там нет никого, он возвратился на прежнее место и продолжал. – Еще одно. Чтобы все эти перемены могли совершиться, было бы хорошо, даже необходимо, сделать безвредными некоторых из этих варваров.

– Я и сам уже думал об этом, – отвечал Петр. – Надо убрать с дороги Гильдебранда, Витихиса.

– О, ты хорошо узнал наших людей. Но, – и он нагнулся к самому уху Петра, – ты забыл одного самого опасного: Тейю… Он должен быть уничтожен прежде всех.

– Разве этот мрачный мечтатель так опасен?

– Опаснее всех! К тому же еще он личный мой враг, и отец его также был мне враг.

– Почему же?

– Он был моим соседом под Флоренцией. Мне хотелось иметь его участок, а он не уступал. Долго теснил я его, и наконец – земля моя. Святая церковь уничтожила его брак, отняла все его имущество и… очень дешево уступила его мне, потому что… я оказал услуги церкви во время его процесса.

– А, понимаю. И Тейя знает эту историю?

– Нет. Но ненавидит он меня уже за одно то, что я владею его землей. А он такой человек, что вырвет своего врага из рук самого Бога. Но вернемся к делу. Прочти еще раз наш договор, и подпишем его.

Петр начал читать:

«Во-первых, король Теодагад отказывается от Италии и принадлежащих ей островов и провинций готского государства в пользу Юстиниана, императора византийского, и его преемников. Он обещает открыть без сопротивления Рим, Неаполь, Равенну и все остальные крепости государства.

Во-вторых, король Теодагад всеми силами будет стараться обезоружить все готское войско и небольшими отрядами перевести его за Альпы. Жены и дети их по выбору могут или отправляться за войском, или идти рабами в Византию.

В-третьих, за все это Юстиниан оставляет Теодагаду и его супруге право носить пожизненно титул короля. И в-четвертых…»

– Этот параграф я должен прочесть своими глазами, – прервал Теодагад и, взяв из рук Петра документ, прочел:

«В-четвертых, император оставляет королю готов не только все земли, которые составляют его, короля, частную собственность, но и королевские сокровища готов, где одного чистого золота насчитывается сорок тысяч талантов. Кроме того, он уступает ему пожизненно половину всех государственных доходов Италии…»