Сновидения шамана (СИ) - Варлашин Сергей Александрович - Страница 38

После того, как были предприняты все меры предосторожности и отброшены иллюзии, касательно того что лес и место этого мира ненастоящие, редкое проявление ночного звёздного неба, сквозь вездесущие кроны могучего леса, почти закрывшего всю обозримую верхвь древнего леса, стало особенно интересно разглядывать. Сотни, тысячи гигантских ветвей. При желании можно было бы разместить здесь не просто города, а развернуть жизнь целых цивилизаций. Но место священно и немногие допускаются в эти скрытые от миров и их обитателей края. 

Святая святых, о которой так часто рассказывал КерукЭде. Святая святых, где проходят встречи самых могущественных шаманов, со всех миров, чтобы держать совет и дружбу, чтобы подпитаться беспрецедентным уровнем энергетики, закодированной от самой поверхности коры до самой глубины сердцевины, Великого Пробуждающего Древа. 

Не зря я о нём вспомнил. Далеко впереди значилось оно. Я ускорил своё передвижение к нему. Через каких-то пару минут, оказался у его основания. Не видно ни высоты, ни конца, ни края. Сознание не в силах охватить его действительный размах и размеры. Потому большинство шаманов подобно мне, особенно ещё не доросших до великого уровня, возвращаются к нему в своих странствиях, именно посредством вторичной копии, в уменьшенном виде. Подобно встрече с уменьшенной голограммой, для более удобного совершения ритуалов и камлания посредством видения его целиком.

Шаманы подобно мне, раз в году собираются под ним, в живую, чтобы прикоснуться к нему рукой. Или как это сделал в детстве я, поев его плодов и проспав под ним ночь. Приблизившись совсем вплотную, с виду, просто к чёрной стене, с перемежающейся по ней в бесчисленном множестве столбцам рун и иероглифов, я прикоснулся сначала одной рукой, а потом второй. Сознание, слилось с Великим Пробуждающим Древом. Не осталось, ни загадок, ни вопросов. Ничего.

Когда я очнулся, было уже светло. Крайне высоко, в его бесчисленных молодых побегах, называемых, в миру – деревьями, голосили птицы. Чёрная кора, стала на пару оттенков светлее, так видишь, когда крайняя степень коричневого тона становится чёрным, при наброске любой, даже самой незначительной тени. Я убрал руки от бескрайнего нечто, в виде одной большой стены. Ноги стали пропадать из виду, потом стали прозрачными руки и исчезли почти целиком.

- Вот так надо спать, – с умным видом кивая головой, готовила нам завтрак Намаах из ингредиентов Гора. – Еда уже готова. Мы говорим в полный голос, а он спит так сладко и никуда не торопится вставать. Даже не шевелится. Вы там, в Грагуркле точно от волколаков отбивались, а не на каменоломне работали пару лет?

- Это твой фирменный отвар так его срубил. Он жив вообще? Не дышит вроде.

- Да ты что родной, акстись-ка. Агритцка - отвар укрепляющий. После него мужчины потенцию не знают куда девать.

- Это правда, – как-то смущённо сказал Гор, а я с ним согласился.

- Доброе утро, – поднялся я, снимая капюшон. – Завтрак готов, вижу.

- Ну, точно шпиён. Делал вид, что спит. Чтобы выведать у меня тайны.

- Тоже мне тайны, – не поверил Гор. – Про силу потенции от обычного отвара афродизиака.

- Ну, хорошо друг. А какие ты видел сны.

- Обычные, – присел Гор, чтобы раздуть угли.

- Ну а ты расскажи нам, – настаивала Намаах, пока я умывался водой из деревянных фляжек, данным нам в дорогу на седельные сумки, в щедрой Грагуркле. – Раз обычные. Чего таить то.

- Ладно, Намаах. Иду я значит по лесу. Огромные кругом деревья. Темнота жуть. На меня смотрит со всех сторон такое аномальное нечто, что я автомата не выпускаю из рук ни на секунду. Жуть берёт. А потом всё это кончилось. Добежал я до стены. Куда идти дальше не знаю. Ну, я давай идти вдоль неё. Вдруг думаю, вход будет. 

- Дай угадаю. Стена до неба была да. И конца края у неё не видно.

- Откуда знаешь?

- По глазам вижу, – плутовски засмеялась Намаах. – Ну ладно. Дальше что было.

- Дальше я шёл, пока, наконец, не понял, что стена имеет лёгкое закругление. Понял я это, спустя часов пять. Может семь. Уже не помню. Будто бы ноги даже устали идти. Но это мне ум так говорил. Ног то я почти не чувствовал. Потом начался плавный подъём. Я взошёл достаточно высоко. Подъём как бы шёл по спирали этой бесконечной закругляющейся стены.

- Так ты что этой «стены» даже не коснулся, – уже чуть ли не смеялась Намаах.

- Почему не коснулся. Коснулся, конечно. Ногами. Пока шёл. А ещё, когда почувствовал что сейчас упаду. Коснулся. Меня это ещё так сильно потрясло. Осознание того, что я в другом совершенно мире. Не в своём, не в этом, а, как бы выразиться «в том». Вернее в том месте. Я кстати всё-таки сорвался. Хотя больше похож, что концентрические выступы, по которым я шёл, просто ушли в одномоментье из-под ног. А оказалось, это меня Лууч будил, сменить его.

- А ну тогда всё благополучно Гор. Я уже переживала, что ты непроходимо далёк от сути. Но ты хотя бы к нему прикоснулся. Это уже хорошо. Оно тебя хотя бы не отвергло. Это уже прогресс. Поздравляю.

- С чем же?

- Ты пытался взобраться на Великое Пробуждающее Древо, – ответил я ему, чтобы убрать неясность.

- ВПД? Внатуре?! Так вот это было оно! Ёлы-палы! Вадим узнает, как я провалил первый и возможно последний контакт – убьёт.

- Не расстраивайся Гор. Оно тебя приняло. Это лучшее что может произойти в твоей жизни. Теперь ты под его пробуждением, защитой и опекой.

- А возможность вернуться к нему ещё раз будет? Ты бы хотя бы предупредила Намаах. Лууч, ну уж ты-то я думал, мне другом стал…

- Как брату и земляку говорю. Я не знал.

- О таком не говорят вообще-то, – обычно сказала Намаах, хмуря брови. – Никогда. Процесс «знакомства» должен быть естественным. Однако я удивлена, оказывается ты Лууч шаман. Хоть всячески хитро прячешься, за своим стройным и деликатным образом, воина, монаха, травника, змееведа и кого только ещё не ставишь, перед собой, чтобы никто не знал о тебе истинной правды. Но ты не волнуйся. Я – могила. 

- Постойте ка. Ян говорил ты ученик шамана.

- Нельзя быть вечно учеником Гор. Это можно было понять самому. 

- Нет, друзья, подруги, давайте ка во всём разберёмся… - не унимался возбуждённый до крайности гор, словно энергия его распирала.

Мы с Намаах переглянулись мельком, встретились глазами и тут же разошлись, прекрасно всё понимая без слов. Вдруг подул сильный ветер и взметнул столп белой золы, окативший Гора с головы до ног.

- Дует ветер Армажных земель! – вскочила Намаах, быстро закидывая все подряд вещи в седельные сумки гнедой спутницы. – Быстро по коням! Пока не закрылся проход!

Мы с земляком понятливые парни. Нам два раза повторять не надо. Быстро бросив так хорошо начавшийся на рассвете завтрак, мы заспешили с дорогу. Только не на конях, конечно. На лошадях.

Двигались мы в темпе неторопливого галопа. Впереди на гнедой кобыле вела Намаах, Гор замыкал. Местность менялась на глазах. Лес таял, вместе с гористой местностью, оставляя холмы всё более пологими. Это совершенно не соответствовало тому бурелому, какой мы наблюдали с вечера и утром со своей вершины холма. Странный момент, нам не встретилась неизбежная река, бывшая в этой местности обычным явлением, с высокими скалистыми обрывами, вместо пологих берегов, попадавшаяся нам ещё вчера.

Останавливаться и дискутировать было некогда. Ветер усиливался, трепля макушки деревьев. Как Намаах на беглом ходу выбирает дорогу, не сбавляя скорости и не опасаясь соскочить с внезапного обрыва в пропасть, таящегося за очередными кустами, мне было невдомёк. Я огляделся мельком на Гора. Он тоже с подозрением глядел по сторонам, не понимая, как могли произойти столь разительные перемены на местности, когда вот только час назад, ничего подобного сверху мы не видели, когда каждый про себя, мысленно настраивался на сложный путь.

Теперь местность напоминала пустоши, заполненные причудливыми кустарниками, огромными камнями и редкими молодыми рощицами. Внезапно Намаах остановилась. Далеко внизу, после длинного полого склона, начиналась долина. Она словно вся была укрыта то ли песчаными бурями, то ли туманами.