Сновидения шамана (СИ) - Варлашин Сергей Александрович - Страница 27

На этот раз Светич поднял кверху меч. Лучники запалили зажигательные стрелы. Сущая звериная прорва волколаков прошла, все острые преграды и приблизилась ко рву. Светич резко опустил меч. Лучники по его команде, разом отправили зажигательные стрелы в ров, судя по всему наполненный до краёв маслом и ещё не весть чем, чрезвычайно горючим, нестабильным и при возгорании летучим. Полыхнуло знатно. Ров не просто загорелся, а почти синхронно сдетонировал, озаряя округу вспышкой и грохотом продолжительной цепи взрывов. Столбы пламени превзошли частокол по высоте вдвое, чуть не опалив всю первую колонную. Но они были к этому готовы. Если бы не стоящий рядом дружинник, прикрывший и себя и меня своим широким щитом, я бы точно лишился и бровей и ресниц, и волос наверно в целом. Гора, видимо тоже прикрыл сосед, раз он сейчас не кричал.

В ярком свете пламени, заверещали сотни глоток. Ну и ночка выдалась. Отбушевав секунд с десять, пламя опустилось, вровень с частоколом и из него  яростно ревя, волчьи огарыши стали пытаться попасть наверх, карабкаясь друг другу на спины, чтобы впиться зубами перед смертью и унести с собой в бездну пламени любого, кто попадётся на пути. Заработала мечами и длинными копьями лобовая дружина. Протыкая, рубя и рассекая всех, кто появлялся из яростного трещащего огня и пытался залезть. Как правило, огненные волколаки, оставшись без передних лап, быстро падали назад. Самые ретивые же, быстро лишались головы и валились замертво со стены во внутреннюю часть, где их разделывали, если на то была необходимость подрастающие поколения воинов, стоящие, по сути третьей линией обороны, как раз для таких случаев прорыва.

Длилось это недолго, большая часть второй волны из погани, быстро сгорела, а остальных, не приближавшихся к огню, быстро добили лучники, среди которых, был и я. Первая линия обороны всё равно потом спустилась, когда пламя стало угасать. Чтобы обязательно обезглавить всех недобитков, истыканных стрелами и не дать им подняться, во второй раз с земли. 

Бойня закончилась. В воздухе стоял необыкновенно плотный душок жжёной плоти и шкур. Гор подошёл к висящему на пиках частокола огарку, с двумя стрелами в голове, между ушами, без задних ног и без большей части торса. Одним махом срубил ему голову и пинком отправил тушу дотлевать вниз. Подняв за стрелу клыкастую, обгоревшую местами до кости голову, он долго рассматривал её, а потом бросил в огонь рва.

- Куда ты меня привёл? – как-то отстранённо спросил Гор, смотря в темноту, что отдавала особой чернотой, за пределами огня.

- Это Грагуркла брат, – не придумал я ничего дельнее, чтобы ему ответить и решил разрядить напряжение. – Узнал в нём кого-то? – кивнул я на брошенную им голову. 

- Не похож на наших, – с трудом отходя от кровожадного ража, отвечал Гор. – Очень сильно другие, – было видно, что слова ему сейчас даются очень трудно.

- А у вас там они тоже ещё не перевились? – спросил я открыто, прекрасно понимая, что мы говорим про общий нам, знакомый мир. 

- Один даже у нас работает. Вернее работал. 

- И что частое явление?

- Скорее редчайшее. Там они хорошо шифруются. Чтобы их всех не извели. Но угрозы такой, как здесь нет. Здесь-то вон понятие кровавая луна есть и мне кажется, они людьми становится, не умеют.

- Умеют. Однако из этих, кого сегодня бьём, почти никто ничего не умеет. Просто это им ни к чему. Не перед кем скрываться. Оглянись вокруг, природа кругом. 

- Утратили возможность?

- Скорее никогда не умели. Порода не та. Все кто умеет, иногда живут в городах, но редко. В основном поодиночке в лесах. И в таких забегах участия не принимают. Знают о кровавой луне и заранее шхерятся по глубоким норам. 

И действительно, если присмотреться, можно было увидеть, отчасти деформированные после смерти тела полулюдей и одновременно полуволколаков. Жуткое и вдвойне неприятное зрелище, когда кто-то живёт с таким проклятьем всю жизнь, редко понимая в минуты прозрения в человеческом теле, что с ним происходит на самом деле. 

Кровавая луна куда-то ушла, тучи рассеялись и проступили звёзды. Наступило затишье. Несмотря на всё, темнота, как это бывает в подобных местах, стала обильней, словно сосредотачиваясь вокруг поля брани, словно приманивая всё и всех, кто и что питается энергией смерти.

- А что ты там за таблетку принял?

- Боевой стимулятор.

- Ещё действует?

- Двое суток. 

- Сейчас, не похоже.

- Без движения, приходит покой.

- Нормально, – внушительно покачал я головой. – Ещё есть?

- Есть.

- Хорошо.

- Надо? 

- Нет, пусть будут.

Внизу медленно в меркнувших огнях, догорали останки, как вдруг снова начался неспешный, но затяжной дождь. Частокол из толстых брёвен, служивший главной преградой, изрядно подкаптился и местами почернел до самых остриёв, но нисколько не потерял, от своей изначально заложенной крепости. Из чего сделаны эти брёвна, интересно? 

Из праздного любопытства и начинающейся скуки, ведь стояли мы уже пару часов кряду, как сошла на нет вторая волна, я потыкал острием меча преграду. Удалось расцарапать её только с трудом. Скорее всего, частоколу не менее столетия, ведь любая порода железного дерева, набирает такую крепость только спустя столетия, когда ссыхается насовсем и окончательно, так что потом внутрь не может попасть даже вода. 

С другой стороны, я не встречал в этой округе железного дерева, ведь насколько мне известно, оно произрастает только в районе Милейская Верхвъ, что на дальнем Юге, близ берега Длинного южного моря. Кому и зачем пришлось их оттуда везти сюда в таком большом количестве? Или в местных окрестностях они тоже имеют место быть, потому Грагуркла живёт и процветает, заняв столь стратегически важное и богатое этим ценным ресурсом место? 

Жаль вопросы эти я сейчас не мог никому задать, охотно перекидываясь дружескими разговорами с местными. Боевой приказ для всех, соблюдать тишину и не покидать стены без команды, чтобы каждый сидел или стоял, вслушиваясь во все уши и вглядываясь во все глаза, ведь стало нынче особенно темно и совсем уж подозрительно тихо. Я мельком глянул на часы, подаренные мне Гором и отметил, что они примерно соответствуют реальному времени. Это заметил стоящий рядом дружинник и покосился на меня так, словно я сейчас при нём взлетел, завис в воздухе, а потом опустился на землю обратно. Как-то совсем забыл, что здесь часы, да ещё и со светящимися в темноте стрелками, явление до крайности редкое, если не сказать невиданное. Гор постучал по голове себе пальцем, таким образом, критикуя моё неосторожное поведение, в столь мрачные и боевые времена, а сам не удержался и тоже посмотрел на свои.

В моём мире сейчас должно быть три часа ночи, ну здесь что-то примерно в том же роде. Так мы и простояли до самого утра, я всё ожидал третьей волны, но стояла такая тишина, что было кристально чисто слышно, каждую ночную птицу в округе, каждого ворона, чувствующего сладкий запах падали. Дождь всё шёл и шёл, пока все из них не промокли до нитки, кроме нас с Гором. Меня спасал наброшенный на плечи плащ, а про тактическую одежду Гора и говорить нечего, я не удивлюсь, что она ещё и огнеупорная ко всему окажется. 

С рассветом, когда солнце ещё не появилось, стало заметно, как вышли падальщики и начали пир. Их тут же разогнали лучники, стрельнув для острастки огненными стрелами. Светич был очень доволен, что на нашей стене не было потерь. Только с нашей стороны, удалось добить всех, кто пришёл. На остальных, насчитали пропавшими, семь человек. Четверым тяжело раненым повезло, их не дали уволочь в лес. Остальных пропавших, как выразился один дружинник: «Можно не искать. Сожрут. Вместе с костьми, без остатка. Поганая смерть». Я сразу заметил, что  жители Грагурклы умеют мотивировать, на то чтобы бороться за свою жизнь.

Глава 11 Седьмая ночь кровавой луны

- Волколаки не просто жрут людей, они ими как бы тебе сказать, насыщаются, – говорил мне молодой ещё, но дюжий парень, когда мы с ним таскали волоком огромные тела, изрубленных нами же волколаков. – А лощадьми они просто лакомятся. Нех-то мы их и запираем в подвалах, на всю неделю света кровавой луны. Чувствуя конину, они звереют ещё сильнее. За неделю стараемся извести весь запах и убрать навоз. Но один лапник, они чуют их, вот и идут. Хотя ты знаешь Лууч, я лично считаю, что им вообще все равно кого жрать. Людёв, кобылу или другую животину.  У волка ведь сам знаешь, аппетит неуёмный.