Погребальная похоть - Блиденберг Саид - Страница 61

Светочка также спала и не заметила вновь прибывших, разгорячённых, пахнущих страстью. Немного посидев за столом, просто полюбовавшись друг другом всё в том же желтом свете, они поболтали ни о чем. Хоть она уже и поняла из разговоров на прогулке, что ему всё нравится, а узнавала всё равно и подробнее – Юзернейм был абсолютно доволен и считал, что здесь вполне себе можно выживать, если иметь капитал и доход, и ей это нравилось. Среди прочего было упомянуто, что нужно найти и разместить в дальнем углу коридора, под лестницей на второй этаж, ночной горшок – чтоб не бегать далеко по малым нуждам. Скоро им, впрочем, приспичило, посему искать ничего не стали и сразу вышли под усыпанное звёздами небо, в дальний уголочек участка. Вернувшись, они охотно разделись, ибо было всюду было одинаково тепло, и затушили свечи. Юзернейм улёгся по середине, на границе двух матрасов, а Кристи справа от него, повернувшись лицом, ненасытно разглядывая его глаза и обняв за руку.

XIV : ЛЮБОВНИКИ СМЕРТИ

Первее всех проснулась Светлана. Собрав, первым делом, волосы в хвост, она взяла свою сумочку, захватила со стола чашку с водой и отправилась шуршать в другую комнату. За окном рисовался ясный день. С таким нехитрым набором, а также припасёнными заранее зубною щеткой и пастой она отправилась за порог и выполнила рутинную гигиеническую процедуру. Где-то в далеке пели петухи, над цветущими садами отдалённых соседских участков суетились в воздухе бабочки, пчёлы, всевозможные жуки и мухи, было умеренно и кайфово тепло. На их люксовой даче в Т-ской области, где жили маменькины предки, тоже было хорошо, и ей ничто не мешало бы сидеть там сейчас уже который месяц, и никакого Юзернейма никогда не повстречать. Но ей обыкновенно не особо туда хотелось – пусть там было и хорошо, но очень скучно. Их современный роскошный коттедж предлагал полноценный и комфортный отдых на природе, с такими же мухами и комарами, как и тут, но без тёплой и ламповой атмосферы деревни, где нужно трудиться и что-то делать самому. Здесь же, она понимала это всё отчетливее, предлагалось настоящее выживание в таких условиях. Это был забавный вызов. А в противном случае можно было нашептать любимому просьбочку закончить всё это поскорее – и она не сомневалась, что он бы угодил ей, но всё таки предпочла бы так не поступать.

Светочка отправилась за дом, к границе участка, где немножко улавливался теперь запах мочи, и быстренько справила там свои нужды – свернутая щедрая лента туалетки ждала в кармашке, и после использования была засыпана землёю. В эти мгновения фемина просто мнила себя кошечкой. Но теперь рефлекторно хотелось помыть руки – спиртовая салфеточка могла бы помочь, но не даровала бы привычного ощущения чистоты, какое может быть только от контакта с водой.

Она направилась к колодцу и осмотрела его – на поверхности, среди занесённой как-то ветром листвы плавали дохлые представители фауны, отсюда не вполне различимые, скорее всего амфибии. Ведро с верёвкой на лебедке дежурило рядом. Прежде всего, решила она, нужно было сделать зарядку – особенно размять и растянуть руки. На все упражнения, которые она ещё три года назад выполняла каждое утро (а ныне по настроению) у неё ушло около десяти минут, в которые она тайно надеялась, что кто-нибудь проснётся и поможет. Но всё-таки оживления не произошло. Взяв ведро и перевернув дном вверх, Света выпустила его из рук и оно полетело вниз, гулко плюхнулось, а она принялась сразу же крутить ручку, рассчитывая собрать только верхний слой безобразия. Через несколько умеренно тяжких моментов засранец был поднят – на поверхности плавали среди трухи и тины останки двух лягушек и одной ящерицы. Всё это она собрала руками и швырнула подальше. Теперь стало всяко чище, и вода уже выглядела более-менее пригодной для ополаскивания рук. Найдя в металлическом шкафу подле сарая пластиковый тазик литров на десять, черноволосая обрадовалась и в следующий десяток минут подняла ещё два ведра. За вытаскиванием последнего её застала проснувшаяся Кристи, и поспешила помочь. Девушки вместе подняли тазик и перетащили на столик подле дома. Хозяйка такого от гостьи не ожидала и рассыпалась в благодарностях – обе засмущались. Также Кристи пообещала найти в доме уличный рукомойник и принести его сюда. Юзернейм проснулся от случайного шума при этих самых поисковых работах, а Светочка сидела за столом напротив и улыбнулась ему.

И он тоже улыбнулся ей. Кристина тем временем нашла громоздкую приблуду, и он спешно встал, помог установить оную, перелил воду из таза и сразу же умылся и почистил зубы под тонкой струёй.

Этот день проходил для него ужасно быстро с самого начала. Даже после курения, из головы не исчезали размышления о том, как быть. С одной стороны, бессердечный и бездушный, он жаждал наконец самореализоваться в фактическом акте умерщвления, и теперь был к этому ещё ближе, чем вчера – а вчера был близко, как никогда. С другой же, он смотрел на неё, встречался взглядом, и его пробирал сладостный мандраж. Мысленно Юзернейм уносился в глубь себя, ещё недавно старого девственника, с юности вечного отщепенца, затем отшельника-наркомана, который только смотрел на неприкасаемые декорации прекрасных женских тел... Тут-то и закипал старый-злобный котелок с праведными вопросами! А почему мне никого не досталось? Почему монстром должен стать я? Почему всегда только я? За что?... Да, сейчас ситуация сильно изменилась. Можно было начинать жизнь с чистого листа, только в ублюдочной роли альфонса, о коей он никогда и не помышлял – такое казалось просто смешным и невероятным, а при ближайшем рассмотрении даже можно было заподозрить какой-то большой обман. Это было слишком хорошо, чтоб быть правдой – поэтому Юзернейм не мог принять такой соблазнительный подарок из рук судьбы-злодейки. Поэтому он здесь. Поэтому он должен сделать это. Разве могут быть какие-то сомнения?

Конечно, могут. Ведь речь идет не о малолетней дурочке, всамделишно кромсающей вены из-за несчастной любви, а о личности, достойной восхищения. А ведь это, с одной стороны, даже большая честь – и он был уверен, что вполне её заслуживает. С высоты этой мысли, правда, можно было бы не откладывая аннигилировать и Светочку, и в итоге сразу же себя – чтобы ни единой лишней минуты не тяготиться самоосознанием. Хотя, возможно, оно вовсе и не окажется тяжёлым. Его занимали очень интересные вопросы, ответы на которые можно было узнать, только совершив поступок.

Между этими размышлениями они неспешно позавтракали и покурили – Кристина тоже причастилась травкой, уже смешанными остатками обоих сортов, и её лихо начало накрывать. Светочка надела камуфляжные штанишки, и теперь обе фемины образовывали дресскод: оливково-зелёный низ и чёрный верх. Банда отправилась на прогулку.

«С чего всё началось? — раздумывал он, — с бесславно погибшего Яна? Ну, не совсем. Это проишествие лишь стало триггером».

Задолго до этого, ещё в своей счастливой жизни, одинокий и неприкаянный Юзернейм приезжал в Петербург с фотоаппаратом дабы предаваться урбанистическому странствию. И на первый взгляд всё было чинно и благородно. Но никто не знал, что этот молодой человек с камерой одержим не только фотографией. Он преследовал красивых девушек и женщин, снимал их со всех возможных ракурсов, и чаще всего пути его определялись прекрасными незнакомками. Самопровозглашённый маньяк мог пройти за очередным объектом страсти сколь угодно долго – обычно всё заканчивалось у подъездов домов, калиток в закрытые дворы, входов в метро или в какие-нибудь другие заведения. В первые же мгновения определения своей "жертвы" и поспешного, скрытого и слепого выцеливания её в кадр прямо на ходу, у него начиналась эрекция, а в сознании всё мутнело и теряло значение. В реальности оставались только он и она – следовало лишь быть бдительным. Конечно, восхищение женской красотою, тайное её увековечивание и даже преодоление каких-нибудь трёхсот среднестатистических метров ради эстетического наслаждения оной – может иметь характер исключительно позитивный и утверждать мужчину как совершенно здорового, репродуктивного и энергичного индивидуума. Но в его случае это было началом большого помешательства. Скоро в увлечении проглянулась коварная природа наркотического воздействия и вообще зависимости – было кайфово погружаться в процесс, снова и снова выбирая цель, блаженно её преследуя; а в качестве же расплаты за удовольствие было тяжело наблюдать, как они неминуемо удаляются туда, куда ему уже нет пути. Но ещё труднее было бы не поддаваться этой мании – не преследовать, не фотографировать, не воображать. Это было невозможно. Он утверждался в своей принадлежности тёмной стороне и непостижимому простым смертным клубу маньяков и серийных убийц. Но обо всём по-порядку.