Не все так однозначно (СИ) - Ди Ариана - Страница 7

Третья — отгородиться от окружающих. Для поддержания стабильных взаимоотношений нужны деньги, время и желание. Ничем из этого я не обладаю.

И четвертая — врать. Парадоксально при моей любви к правде, но, нужно признать, ложь очень полезна. Она защищает меня и никому не наносит вреда.

До сих пор не понимаю, как я с таким набором асоциальных привычек была втянута в авантюру с подставной невестой. Разумеется, я продалась. Перспектива лучшей жизни манила, и плата за нее не нарушала мой моральный кодекс. Но сам факт того, что события привели именно к такому исходу, заставляет задуматься. Что это: судьба, провидение или, может, обычное невезение?

***

— Скажу честно, ты не справилась, — заявил Гриша в машине. Водителю было велено пока подождать на улице. — Тебе нужно поработать над собой.

Не ожидала услышать критику в свой адрес. И без этого мероприятие далось очень тяжело.

— Какая разница, как меня воспримут? Важна лишь моя роль. Временная, кстати говоря, — я старалась сдерживать эмоции, но злые нотки все равно проскользнули.

— А ты тут не при чем. Должны воспринимать нас. Как пару, будущих мужа и жену. Выглядеть влюбленной твоя прямая обязанность, — жестко заключил Гриша.

Он был абсолютно прав, и сказать тут нечего. Не могу же я поведать о всех своих злоключениях, которые в основном связаны с его главным врагом.

— Прости, — сдалась я.

Мужчина глубоко взохнул, явно успокаиваясь после моих слов.

— Ты растерялась, я понимаю, — теперь его голос звучал мягко. — В следущий раз будет легче, обещаю.

Гриша привлек меня к себе, обнимая, и напряжение, копившееся внутри очень долго, сразу ушло. Я не испытывала к нему никаких романтических чувств, до сих пор боялась, но потребность в обычном человеческом участии сделала свое дело, и я расслабилась.

***

Утро следущего дня началось для меня с вопросов. Кто такой Тимур и как он связан с Виталиной? А все этот след на шее, который служил красноречивым напоминанием о том, что сложившаяся ситуация касается меня лично.

За завтраком я внимательно следила за Виталиной, пытаясь найти ответы. Надо признать, девушка была красивой: густые светлые волосы, большие глаза, нежные черты лица. Даже дурацкая форма горничной не портила ее внешний вид. С другими работниками она держалась приветливо, только дворецкий Николай заставлял ее зажиматься и опускать глаза в пол. Это я могла понять, меня он тоже умудрялся подавлять своей странной предупредительностью. Ему было лет 50, высокий, худощавый, без единого седого волоска, вряд ли это гены. Будь мы в романе Агаты Кристи, то я бы с уверенностью заявила, что убийца — дворецкий.

С каждым днем во мне копилась решимость разобраться в происходящем. Нет бы сидеть и не отсвечивать, но куда там. Внутри бурлила энергия и желание…Не знаю чего, но это не давало покоя. И есть только один человек, который может помочь мне.

В огромном особняке было на удивление тихо, когда я вернулась с очередной прогулки на машине. Обычно в это время с кухни доносятся голоса персонала и неясный шум. Я почему-то стала передвигаться по дому на носочках, как будто ожидала за следующим поворотом обнаружить нечто ужасное.

Неожиданно до моих ушей донесся приглушенный всхлип.

— Дай руку, — послышался тихий голос Николая за одной из дверей. Я аккуратно приоткрыла ее, оставляя небольшую щелку для обзора.

Увиденная сцена заставила волосы встать дыбом. Дворецкий стоял полубоком ко мне и очень медленно ножом резал руку Виталины чуть выше локтя. Впервые на моих глазах мучали другого человека, и смотреть на это было невыносимо. Но еще хуже бездействие…Я старалась собраться с мыслями, чтобы ворваться в комнату и прекратить страдания несчастной девушки, но странная паника и неуверенность тормозили. Теперь понятно, откуда взялась кровь на лестнице. Пока я мялась у двери, Николай убрал нож, предварительно вытерев его белоснежным носовым платком.

— Уже три. Ты помнишь, что я обещал тебе на четвертый? — вкрадчивым тоном спросил садист. Виталина судорожно кивнула. — Умница.

Я быстро спряталась за угол и, когда дворецкий ушел, незаметно проскользнула в комнату.

— Что происходит?! — громким шепотом спросила я, надвигаясь на девушку. Она прижимала руку к ране, которя очень сильно кровоточила. — Господи, тебе надо в больницу.

— Нет. Он всегда идеально рассчитывает глубину пореза. Так, чтобы остался шрам, — безэмоционально проговорила Виталина.

Я судорожно пыталась найти хоть какую-нибудь тряпку, но на диване лежали только подушки. Пришлось снять наволочку, чтобы накрыть рану.

— Тогда скажи, где аптечка.

— На кухне есть. В ящике белом внизу, рядом с плитой. Постарайся не наткуться на Николая.

Я в рекордные сроки принесла все необходимое и сразу принялась за дело. Усадила девушку на диван, а сама устроилась возле нее на полу.

— Рассказывай, — потребовола я, вытирая окровавленную руку постарадавшей мокрым полотенцем. На чистой коже показались еще два рубца. Идеальная симметрия. Чертов эстет!

— Я разбила очень дорогое вино и получила наказание, — прозвучало так, будто она верила в то, что заслужила это.

— За подобное штрафуют, а не режут!

Виталина только пожала плечами и отвернулась, но обработка йодом не позволила ей оставаться равнодушной.

— Почему так? — я упорно пыталась добиться вменяемого ответа. — Гриша знает?

И тут произошло невообразимое: хорошенькое личико превратилось в застывшую маску и глаза зло сверкнули. Это был ответ. Мне вдруг стало так больно. Белое стало черным. Я помогала жестокому сукиному сыну. И самое отвратительное — буду и дальше помогать.

— Когда я здесь появилась, Григорий сказал, что со мной можно обращаться как угодно. Все, кроме сексуального насилия. Это условия моего договора.

— Ты не просто так здесь, — догадалась я.

— Отрабатываю долг, — просто призналась девушка, осматривая свою перебинтованную руку. — Я пьяная за руль села и сбила человека. Не насмерть, он выжил, но под статью я попала. Здесь всяко лучше, чем в тюрьме.

— Гриша тебя отмазал в обмен на уборку по дому? — попыталась уловить логику действий я.

— Это все из-за Тимура.

Я резко вскинула голову и во все глаза уставилась на Виталину. Моя бурная реакция не осталась незамеченной и вызвала очень подозрительный взгляд.

— Понятно. Вы уже познакомились. Теперь он от тебя не отстанет. Все сделает, чтобы насолить давнему врагу.

— Объясни, наконец, что все это значит! — взмолилась я.

— Эти двое много чего друг другу сделали. Сначала по мелочи в бизнесе соревновались, потом по-крупному…Не знаю, кто первый перешел черту, но сейчас все очень плохо. Меня это не волнует, и тебя не должно. Если уж решила остаться, просто не позволяй сделать из себя разменную монету… Я вот, как сестра Тимура, стала таковой.

Это объясняло многое, но не все. Он же приходил за ней той ночью.

— Тебя здесь не держат силой? — решила уточнить я.

— Нет. Мне от Тимура ничего не нужно, за свои ошибки сама расплачусь. Единственное, что скажу — он полный м*дак! Бросил нас с мамой одних, чтобы зарабатывать свои грязные деньги, — кажется, Виталину прорвало. Она высказвала мне всю свою обиду на брата с горящими глазами и нервно подрагивающими руками. — Он мог выбрать, что угодно, и быть рядом, но нет, криминальные авторитеты оказались дороже семьи. Мне было 14…7 лет прошло, а я до сих пор помню безжизненный взгляд мамы, когда она каждый день смотрела в окно, надеясь, что единственный сын вернется. Все деньги, которые он присылал, она отдавала в детские дома, не простила такого отношения. Весь в отца, тот тоже ушел.

— Неужели роль рабыни в этом доме лучше? Ты же понимаешь, что тебя используют, — не поняла я странную гордыню девушки.

— И пусть. Знаешь, что было, когда я через несколько месяцев выследила Тимура и пришла повидаться? Он накричал на меня и вышвырнул из своей новой квартиры. А три года назад объявился, просил прощения, опять деньги предлагал…Но поздно, для меня поздно. Мы уже давно чужие люди. Мама, конечно, виделась с ним. А полтора года назад она умерла, и Тимура на похоронах не было! Я лучше буду одна, чем с таким братом. Осталось проработать всего полгода, а потом новый паспорт и новый город, где меня никто не найдет.