Сталин и разведка - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 44

О чем думал Сталин, подчеркивая эти строки? Об опасности, нависающей над страной и над ним лично, или о недальновидности детердингов всех мастей?

Иногда на стол Сталина ложились перехваченные документы, свидетельствующие о том, как к противоборству Сталин — Троцкий относились иностранцы. У нас есть возможность ознакомиться с письмом не политика, а ответственного дипломата, советника германского посольства в Москве, герра Твардовского, направленное в адрес доктора Трейгерца в Берлин. Оно датировано 4 января 1930 года. Автор письма дает характеристику экономическому и политическому положению СССР, довольно остро критикуя недостатки и в то же время объективно упоминая достижения. Но нас интересует другое. Итак, что же пишет герр Твардовский насчет Троцкого и Сталина?

«…Книгу Троцкого я читал и нахожу ее чрезвычайно интересной. Только в самом решительном месте непонятно, почему Троцкий в 1924 году, то есть в то время, когда он стоял во главе Красной армии и якобы пользовался такой огромной любовью, отошел без сопротивления и не выступил на основании своей реальной силы против Сталина? Я нахожу причины этого лишь в том, что Троцкий является, в конце концов, лишь литератором и краснобаем, в то время как Сталин — человек действия и воли, который знает, чего хочет. Троцкий — крупный писатель. Однако, несмотря на все свое искусство, он не может отрицать того, что Сталин, безразлично какими средствами, захватил в свои руки всю власть и является настолько абсолютным диктатором, какого до сих пор вообще не было. Он обладает необходимыми для этого качествами. Одними только интригами этого нельзя достигнуть и, в конечном счете, каждый диктатор каким-либо образом захватил власть. Применять к этому моральный масштаб кажется мне чрезвычайно мелочным, в особенности сравнивая его с таким характером, как у Троцкого, который стоит ведь на 100 процентов ниже.

Сталин — человек, который все ставит на карту, человек с железными нервами, гигантской волей и ужасающей последовательностью. Будет ли его политика иметь успех, никто не может сказать; в данный момент положение кажется даже очень смутным; но огромный плюс этого человека в том, что он твердо знает, чего он хочет. Я также думаю, что он окончательно разорит Россию (подчеркнув эти слова, Сталин написал на полях: «Ха-ха-ха»/ — И.Д.). Но, в конце концов, это ведь соответствует сущности большинства диктаторов, которые для осуществления своей личной идеи счастья всего мира не задумываются перешагнуть через судьбу собственной нации».

Письмо расписано Сталиным в «Мой архив» без каких-либо дополнительных комментариев.

Дух войны все время витал у границ Советского Союза. В середине октября 1929 года Сталину докладывают агентурное сообщение неназванного агента от 8 октября. Почти все его строки подчеркнуты Сталиным: «Турецкий штаб в Анкаре получил из Германии, Польши и Англии сведения, что война СССР с Польшей произойдет в начале 1930 года. …Польша через шведское посольство в Берлине обращалась к немцам с просьбой в момент войны пропустить через территорию Германии все то, что потребует Польша из Франции в момент войны, включая и войска… Несмотря на поддержку шведов, немцы в этом категорически отказали… Англичане предлагают туркам в момент войны или быть нейтральными, открыв свободный проход в Дарданеллы английскому флоту, или принять участие в войне против СССР… Среди военных атташе в Москве также циркулируют слухи о близкой войне».

В связи с предстоящим визитом английской делегации в СССР ИНО представил Сталину доклад английского деятеля Ремнанта в ЦК консервативной партии о взаимоотношении с Россией.

Сталин выделил строки о том, что деловое сотрудничество с СССР даст тысячи рабочих мест и будет способствовать решению проблемы безработицы в Англии. Заявление Ремнанта о том, что капитальные вложения в Россию в размере 460 млн фунтов стерлингов и все проекты могут быть выполнены английской промышленностью, Сталин сопроводил пометой «М-да…».

Далее Ремнант говорит о перспективах англичан путем экономического проникновения влиять на политическую обстановку в СССР. Его слова: «Если удастся прочно захватить в свои руки положение в настоящее время, то вполне разумно предполагать, что можно будет руководить им достаточно долго, чтобы обеспечить образование режима, основанного на фундаменте благосостояния владельца-крестьянина», Сталин сопровождает издевательским «Ха-ха!»

Но относительно миролюбивое выступление Ремнанта было редкой ласточкой. Уже следующий приводимый документ отвечает на вопрос, являлись ли пропагандистской выдумкой Сталина планы интервенции капиталистических государств против СССР.

19 марта 1932 года за подписью Балицкого и Артузова на имя Сталина поступает справка № 4215 о подготовке Францией и другими державами войны против СССР: «В результате последней встречи с известным вам источником получены нижеследующие дополнительные сведения о подготовке французским Генштабом интервенции против СССР.

Начальник штаба польской армии, Гонсяровский, категорически утверждает, что план существует и все глубже разрабатывается… В дополнение к прежним сведениям Гонсяровский рассказал: 1) Генерал Дебней совместно с маршалом Летьеном ведут переговоры с английским Генштабом о вовлечении его в число участников плана… 2) Между польским и японским Генштабами заключено соглашение. Согласно этому соглашению, Польша обязана быть готовой оттянуть на себя силы большевиков, когда японцы начнут продвигаться на территории СССР. 3) Штаб считает, что Советы будут испытывать особенно сильные экономические затруднения перед сбором урожая. Гонсяровский лично руководит разведкой против СССР. 4) Пилсудский посвятил в военные планы узкий круг лиц. Каждому из них даны специальные задания: а) Перацкий подготавливает соглашение с галичанами и окончательный разгром оппозиционных партий. Намечен премьером во время войны. Обещал Пилсудскому разгромить компартию «в 24 часа». (Перацкий — военный министр Польши. Будет убит украинскими националистами. — И.Д.)

Далее в справке говорится, что Пилсудский недоволен французами и румынами, которые слабо готовятся к войне с СССР.

В справке отмечается мнение французов о том, что Гитлер на предстоящих выборах получит лишь на 3 млн голосов меньше, чем Гинденбург, и будет иметь моральное право с оружием в руках сделать переворот.

Отмечено также, что французские правящие круги поддержат Гитлера, а далее Гитлер «выступит в какой-то роли против СССР (в какой именно — пока источнику неизвестно)»… «Гитлер действует и будет действовать в полном соответствии с заранее разработанным с французами планом».

Сталин расписал эту справку: «В мой архив».

В течение 1933 года Сталину докладывалось значительное количество перехваченных документов, касающихся положения в Германии и ее внешнеполитических шагах после прихода к власти Гитлера. При этом Сталин обращал внимание на информацию об отсутствии на первом этапе у Гитлера агрессивных планов против СССР.

Но уже в 1934 году стали поступать настораживающие Сталина документы. В начале года ему было доложено письмо нового английского посла в Германии Фиппса министру иностранных дел Англии Джону Саймону. В беседе с Гитлером Фиппс спросил Гитлера, как тот собирается строить отношения с Францией. «Как только я произнес эти слова, г-н Гитлер посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Он уже больше не видел перед собой британского посла, а перед его умственным взором, по-видимому, стали проходить отряды преданных и полных энтузиазма штурмовиков и защитных отрядов; последовавший поток его красноречия относился скорее к ним, чем ко мне».

В следующем письме Фиппса Сталин выделил строки: «2. Германская проблема, как и многие другие, осложняется весьма понятным нежеланием людей вставать лицом к лицу с неприятными для них фактами».

Сам того не осознавая, Сталин обратил внимание на слова, которые характеризовали его отношение к «германской проблеме» семь лет спустя, накануне начала Великой Отечественной войны.