Слишком много врагов (СИ) - Розанов Вадим Вадимович - Страница 42

Канцлер приехал на Валдай буквально на один вечер, разговор шел за ужином совершенно неофициально. Угощение - подчеркнуто местное, еда простая. Места эти славились своей первозданной чистотой, так что и рыба из озера, и птица из ближайшего леса, гарниры и приправы из местных же грибов, ягод и дикоросов для знатоков и любителей были выше всяких похвал. Тема была такая, что лучше вообще бы обсудить в отсутствии чужих ушей, где-нибудь на прогулке, но оба не любили беседовать друг с другом стоя - уж слишком забавная была картина со стороны при разнице роста почти в полметра.

Приглашению Канцлер несколько удивился, ожидал, что коллега будет просить его поддержки на завершающейся в эти дни конференции по проливам, однако Верховный сумел в очередной раз удивить и этого собеседника. Когда он поделился с Канцлером своей задумкой, тот надолго замолчал, а потом осторожно спросил:

- Но Вы же не собираетесь действительно реализовывать эту идею? Вы же просто хотите добиться более выгодных условий своих контрактов?

Верховный помолчал и потом все же ответил:

- Не знаю пока. Да и рано пока об этом думать. Впереди еще почти двадцать лет. Не мы тогда будем решать - другие, потомки наши. Но обозначить американцам такую возможность надо. Однако, я что хотел с Вами обсудить. В свете того, что я Вам рассказал, события 17-18 годов выглядят несколько по-другому. У нас-то принято на немцев грешить, а я теперь даже и не уверен, что они виноваты. То есть понятно, что революционерам помогали они, но вот почему и чьи там деньги на самом деле были, теперь уже судить можно будет по-разному. Допускаю, что и после моей поездки будут новые попытки кол между нами воткнуть. Ведь ни мы, ни Вы, ни сибиряки в одиночку такое дело не потянем, нужны будут совместные усилия. В какой форме, как - опять же не знаю и рано пока об этом говорить, но поберечься надо. С омичем я тоже поговорю. Думаю, на обратном пути. Есть у меня мысль после Вашингтона проехать через всю Америку до Тихого океана, а дальше морем во Владивосток.

- Не опасно? Там же воюют...

- Попросим сопровождение. Да и севером можно. Кстати, и на Аляске побываем...

Канцлер обещал держать в памяти сказанное Верховным гетманом. В Питер он вернулся несколько озадаченным и вечером долго сидел над заветной тетрадью. Как бы понимая, что осталось ему стоять у руля федерации недолго, он последний год делал записи по наиболее важным вопросам в отдельной тетради. Хранилась она в его личном сейфе, а на обложке было написано "Для моего последователя". Стоит ли говорить о том, что новый Канцлер, пришедший на этот пост через два года, тетради этой никогда не увидел.

Сборы за океан несколько затянулись. Только следующей весной Верховный в сопровождении многочисленных членов правительства, помощников, переводчиков, референтов и охраны отправился в путь. Вернее, в начале пути его и большинства сопровождающих несколько разошлись. Верховный двинулся в Европу на поезде с небольшой свитой, побывал в Берлине и Париже и уже затем прибыл в портовый Брест. Остальные погрузились на пассажирский лайнер, прошли через Константинополь, который вот-вот должен был перейти в руки англичан и Дарданеллы, на европейском берегу которых уже появились довольные греки, и уже затем почапали через все Средиземное море, вокруг Испании в тот же Брест. Официально причина того, что Верховный так и не появился на Босфоре, звучала вполне серьезно: необходимость контактов с европейскими лидерами. Вот только в Европе никто его не ждал, а богатое воображение заранее подсказало Верховному, со сколькими неловкостями ему придется столкнуться в отвоеванном как оказалось для заморского дяди ценой русской крови Стамбуле.

Военные, конечно, обиделись, но на их обиды в дальнейшем он собирался обращать все меньше и меньше внимания.

Протокольные беседы в Берлине и Париже у него все же состоялись, цветистые коммюнике по их результатам тоже увидели свет, но главное он ждал от поездки за океан.

А Атлантике покачало. Все же апрель, время совсем не лучшее для морских путешествий. Зато потом ожидалось, что через весь американский континент Верховный поедет в мае, когда будет уже тепло, но до начала самой жары.

Америка поразила Верховного своими масштабами. Лайнер пришел в Нью-Йорк, прошел мимо статуи Свободы, из дымки вырастали небоскребы, улицы города кипели людьми и машинами. Страна воевала уже четвертый год, но победы пока было и близко не видно. Верховному показали верфи, где строились десятки кораблей. Когда ему назвали конечно не точное, но хотя бы примерное - все же военная тайна! - число крейсеров, авианосцев и эсминцев, ежегодно входящих в состав флота, он даже не поверил и переспросил. Флот и авиация рулили всем, сухопутные силы развивались медленно, современные танки американцы пока так и не научились делать. Но поскольку сражения с японцами разворачивались в основном на просторах Тихого океана, они им были особенно и не нужны.

Только посмотрев на все это Верховный понял, какой мелочью в общих масштабах войны, была его операция в Монголии. Так, булавочный укол для японцев. Он сумел вовремя сориентироваться и даже не упомянул о ней, когда наконец его привезли в Белый дом к Президенту.

"- Скромненько тут у них, - подумал про себя Верховный пока его вели на второй этаж в президентский кабинет, - все же нет у них здесь, за океаном, вкуса к таким вещам, - то ли дело у нас, европейцев. Не понимают, что власть должна внушать. С этого все и начинается. А нет внушения - нет и сильной власти".

Было, правда, не до конца понятно, как в это его представление о сильной власти вписывается все уже виденное им в Америке, и как эта, не сильная в его представлении, власть сумела аккумулировать такие ресурсы на защиту страны. Но дальше думать на эту тему стало некогда - надо было разговаривать с Президентом.

Тот был сама любезность. Довольно искренне поприветствовал. Иностранные гости такого ранга баловали его не часто. Поблагодарил за помощь в войне с Японией, но главное - сразу завел разговор о планах крупных поставок оборудования. Чувствуется, что в деталях контрактов ориентировался намного лучше Верховного, так что тот слегка поплыл и предложил перейти к главному, ради чего он совершает визит в Вашингтон.

Президент несколько удивленно взглянул на своего Госсекретаря. Да и тот, похоже, не очень понял, о чем с ними собирается говорить этот забавный гость типично крестьянской наружности. Оба выжидательно замолчали. Верховный набрал побольше воздуха в грудь и приступил.

- Мне хотелось бы поставить перед Вами, господин Президент, вопрос об Аляске.

Возникла пауза, поскольку теперь уже переводчик на минуту смешался и даже переспросил, чтобы убедиться, что он все понял правильно.

- Да, да об Аляске. Позвольте Вам напомнить, что в свое время она была передана Российской Империей Северо-Американским Соединенным Штатам на определенных условиях. Вкратце смысл их сводится к тому, что через определенные промежутки времени Россия имеет право выкупить эту территорию обратно. До наступления очередного срока, когда такой выкуп будет возможен остается еще почти 20 лет, но мне хотелось бы уже сейчас начать обсуждать с Вами возможные условия такого выкупа.

Президент в растерянности посмотрел на Госсекретаря, тот всем своим видом демонстрировал нежелание говорить на эту тему, по крайней мере сейчас.

- Не скрою, дорогой друг, - старого бойца, прошедшего уже две предвыборные президентские кампании было не так легко сбить с толку, - это очень неожиданная постановка вопроса. Не уверен, что я готов сейчас вдаваться в детали, но может быть Вы, хотя бы в предварительном плане, поясните, чего Вы собственно хотите?

- Если коротко, то многого.

- Например?

- Мы весьма признательны САСШ за экономическую помощь. Но это - вопрос взаимной выгоды. А имея такую общую тему, как судьба Аляски, нам хотелось бы получить от Вашей страны совсем иное содействие в первую очередь в политических делах.