Даже хорошие девочки делают это (СИ) - Майер Жасмин - Страница 9

Кирилл взял билет на «50 оттенков темнее». Любимый фильм? Ну-ну.

Когда на экране девушку раздели и связали, Кирилл отодвинулся от нее, в самую дальний угол кресла. Он поглядывал на часы и нервничал.

Ася придвинулась ближе.

– Что ты делаешь? – спросил Кирилл, когда он коснулась рукой его бедра.

– А на что это похоже? – спросила Ася. – Тебе можно меня раззадоривать, а мне нет?

– Ася, послушай…

Она выгнулась и поцеловала его.

Он целовался как первокурсник, Асю это рассердило. Она провела рукой по ширинке – член отозвался. А девушка на экране громко застонала.

Кирилл стал целовать ее жарче. Задел ногой попкорн и тот покатился белым снегом. Следом с шипением разлилась кола.

Он шарил рукой по ее груди, а она, пользуясь темнотой, извиваясь, незаметно для него стянула с себя трусики. Оторвала его руку от груди и опустила себе между ног.

Он замер. Она увидела в полутьме, как его глаза расширились.

Кажется, на этот раз он был не намерен повторять подвиг в ресторане. Попытался вырвать руку, но Ася держала его пальцы и сама стала водить ими, лаская себя.

Он стерпел. Секунды три.

Потом отбросил ее руку и очутился перед ее креслом на коленях. Забросил ноги на плечи и провел языком по влажным складкам.

– А ты плохая девочка, Ася, – прошептал он. – Кто бы мог подумать.

Девушку на экране звонко шлепали. А Кирилл нагнулся и сделал с ней это в сто раз лучше, чем на экране. Внизу под ними сидели человек сто человек, а Ася стонала, почти не сдерживаясь, все равно на экране происходило почти то же самое.

Она прижала к себе его лицо, сжала бедрами и выгнулась от скорого оргазма.

Кирилл поднялся, поцеловал ее и сел обратно. Но Ася еще не закончила.

Она спустилась с кресла и подползла к нему на коленях.

Он снова испугался. Ага. Но это нельзя считать результатом эксперимента. Надо идти дальше.

Минет она ему уже делала. С этим у него все хорошо. Но почему он тогда не берет ее, как полагается мужчине брать женщину?

Она расстегнула его ремень, он позволил ей это сделать. На губах Кирилла играла легкая улыбка. Ася провела рукой по члену, лизнула головку, взяла в рот. Но потом быстро задрала юбку, пока он не опомнился, и взобралась на его сидение сверху.

– Ася, что…

Она повела голыми бедрами над ним, касаясь мокрой киской его члена.

– Ася… – выдохнул Кирилл.

Ася заставила его замолчать поцелуем, обхватила член рукой и направила туда, куда надо. Член без труда проник в нее. Она опустилась еще немного, и член почувствовал преграду, запнулся. Она замерла от ощущений, страха, испуга и нерешительности.

Подвигала бедрами, едва-едва, из стороны в сторону. Кира перехватил ее предплечья. Ей казалось, что еще миг и он отшвырнет ее в сторону, на ковер. Поэтому Ася выдохнула и села на член полностью.

Тело прошила боль. Кирилл зарычал, впившись руками в ее бедра.

Она сидела, обхватив его ногами, руками и уткнувшись губами в щеку.

– Что же ты сделала, девочка, – прошептал он, поглаживая ее попку. – Что же ты сделала… Больно?

Она потрясла головой. Двинулась нерешительно, не понимая, что делать дальше. Приподнялась, поерзала на нем.

Он застонал сильнее. Задвигался вместе с ней, стал показывать, как двигаться, она приподнималась и насаживалась, все глубже. Боль проходила. Удивление отступало, удовольствие становилось глубоким, полным, объемным, как фильм с 3D-эффектом.

Он вбивался в нее все быстрее, шептал ее имя и терзал ее губы. Она прыгала на нем уже во всю, чувствовала, как он заполнил ее всю, как она хотела его еще и еще, всего. Внутри.

Он насадил ее на себя, вцепившись руками в бедра, ударился в последний раз, и Ася увидела, как он прикрыл глаза от удовольствия, а на губах растеклась блаженная улыбка.

****

Кирилл вышел из такси у кинотеатра. Вени на улице не было.

По расписанию шла вторая часть «50 оттенков серого», неужели Веня пошел на этот девчачий фильм? И черт возьми, опять не один? Кирилл, например, собирался сводить Асю на историческую драму, но та уже час как кончилась.

Искать Веню в зале Кира не собирался. Слишком напоминало тот случай на вечеринке. Опять спутает все карты. Так что он зашел в фойе, заказал там кофе и тогда к нему вылетел Веня.

Глаза горят, на лице улыбка, которая бывает у него только после секса. Но Веня же был в кинотеатре!

– Кира, бог ты мой, Кира!

– Сядь.

Веня рухнул на соседний стул, запустил руки в волосы и посмотрел на него снизу вверх. Он всегда так делал, с детства, когда чувствовал вину за проказы, но вымаливал взглядом и пламенными речами прощение у Кирилла. Кире родители прощали куда больше, чем Вени. Говорили, что такой характер надо держать в узде. Они, наверное, понимали, что за все те выходки Кира извинялся за брата. Не могли не понимать. Потому что Киру в угол никогда не ставили, а вот Веню ставили. Для профилактики, как говорила мама.

Не сработала, мама, твоя профилактика, думал Кира, глядя на брата.

– Что ты сделал?

Когда он разбил машину и чудом уцелел, вид у него был такой же. Когда отымел на переговорах жену финского директора, вид у него был такой же. Когда в детстве он съел всю банку малинового варенья, хотя болел Кира и открыли ее для него, вид у него был ровно такой же.

Ничего не меняется.

– Я… кажется, лишил ее девственности.

Фарфоровая чашечка в руках Кирилла треснула.

– Кажется? – повторил он тихо. – То есть ты не уверен?

Веня засуетился, достал телефон, стал тыкать в страничку на википедии.

– Смотри, смотри. Я погуглил. Оказывается, эта… как ее…. Плева, во. Она с первого раза может и не деформироваться, то есть технически… как бы почти ничего не было.

Кира отложил треснувшую чашку. Кофе растекалось на тарелочке. Подбежала официантка, охнула и всплеснула руками. Извинилась, сказала, что принесет новый кофе. Решила, что чашка была такой изначально. Даже в голову не пришло, что этот мужчина в разговоре с братом-близнецом в кинотеатре мог сжать ее пальцами так, что фарфор приказал долго жить.

– Почти ничего? – снова повторил Кирилл, делая ударение на первом слове.

Его словно огрели сковородкой по голове. Он так надеялся быть первым, надеялся окружить ее нежностью и любовью, сделать так, чтобы этот опыт прошел как можно безболезненней. И что?

В кино! В одежде! Сидя!

– Она сама, все сама, Кира!

– Сама лишила себя девственности?

– Технически… – протянул Веня. – Конечно, не сама. Но я ничего не решал, она сама сняла с себя трусики, а потом как села на меня.

– Не кричи. Люди смотрят.

Веня не слышал. Он жестикулировал, махал руками, говорил страстно и выглядел… да, уже выглядел напуганным. Стандартная улыбка после секса померкла. Настало раскаяние. Раскаивался Веня тоже всегда искренне. Вообще коварство не было его стезей, так что вряд ли он провернул это на зло Кириллу.

А в то, что Ася могла принять решительные меры, Кира верил. Он видел ее решимость еще в ту ночь в офисе, а с тех пор прошел не один день и даже не два.

– Ей было больно? – спросил он.

– Да вроде… Не было.

– Тебя что же, получается, поимели, Веня?

– Да! Именно так, Кира! Тебе смешно! А я вот… я в осадок выпал. Я хотел тебя дождаться… Но ты так задерживался… Черт, короче! официально заявляю, с этого дня я к ней близко не подойду, понял? Расскажи ей обо всем. Хватит играть в кошки-мышки.

– Я и собирался.

– Это хорошо. Прости, бро. На меня так еще не набрасывались. Я думал, ну минетом ограничится, а она…

Кира вдруг расхохотался.

– Видел бы ты свое лицо, – сказал он.

– Тебе хорошо смеяться, Кира. А ты это.… стало быть, не ревнуешь, нет? Не сердишься? Не злишься?

Кирилл и сам не знал, почему, но ревность и злость улетучились сразу, стоило ему увидеть всю степень Вениной озадаченности. К тому же, в том, что именно Веня стал для Аси первым, можно было найти и свои плюсы. Их было немного, но Кира очень старался держаться именно их. Так было проще, и можно было улыбаться, глядя на брата, а не выбивать ему зубы. Один за другим…