Завидный жених - Д'Алессандро Джеки - Страница 25

? Что?

? Ты!

Сокрушенно пощелкав языком, Эндрю подошел к буфету, положил себе щедрую порцию яичницы и обжаренных ломтиков бекона, а потом устроился за столом рядом с Филиппом.

– Послушай, я тут подумал, – Филипп старался, чтобы его слова звучали как можно беззаботнее, – может, ты сегодня пойдешь со мной на склад?

– Вместо того, чтобы продолжать поиск в музее? – Эндрю удивленно поднял голову от тарелки. – Почему?

– Ну, ты же сказал, что в музее будет работать Эдвард, а мне на складе не помешают лишние руки.

– А разве мисс Чилтон-Гриздейл не придет сегодня?

– Не знаю, мы ни о чем не договаривались вчера.

– Но думаешь, она может прийти?

– Не исключено. Но она не поможет мне открывать тяжелые ящики, и у нее недостаточно опыта.

Эндрю задумчиво жевал, потом, проглотив последнюю порцию яичницы, прикоснулся к губам салфеткой.

– Все понятно. Ты просто боишься оставаться с ней наедине.

Черт возьми! Неужели он действительно разучился скрывать свои чувства? У Филиппа было такое ощущение, словно он сделан из прозрачного стекла. Отрицать было бесполезно.

– Да, – кивнул он.

Эндрю опустил голову, но Филипп успел заметить снисходительную усмешку, промелькнувшую на его губах.

– Ну что ж, буду рад помочь. Тем более, подозреваю, что день окажется необычайно интересным.

С помощью Эндрю Филипп снимал тяжелую деревянную крышку с ящика, когда вдалеке хлопнула входная дверь. Он с досадой отметил, что его пульс зачастил при звуке голоса мисс Чилтон-Гриздейл, спрашивавшей, здесь ли он.

– Да, я здесь, – крикнул Филипп и обнаружил, что внезапно осип. Он поспешно откашлялся и попробовал еще раз: – Там же, где вчера.

Послышался негромкий разговор и звуки приближающихся шагов – легких женских и других – тяжелых и неровных. Должно быть, мужчина, подумал Филипп. Похоже, хромой.

Спустя несколько секунд из-за ряда ящиков показалась мисс Чилтон-Гриздейл в сопровождении Альберта Годдарда, причем последний напоминал грозного стража, охраняющего драгоценности короны.

Сегодня она надела простое коричневое платье, очевидно, подготовившись к грязной работе. Когда ее ярко-голубой взгляд встретился с взглядом Филиппа, ему показалось, что что-то тяжелое ударило его в солнечное сплетение. Она же, напротив, осталась совершенно спокойной и холодно приветствовала его кивком головы.

– Лорд Грейборн, – вежливо проговорила Мередит и повернулась к Эндрю, стоявшему в стороне. К досаде Филиппа, ее лицо выразило живейшее удовольствие: – Мистер Стентон, я рада снова видеть вас.

– Я тоже очень рад, мисс Чилтон-Гриздейл. Мередит немного отступила, и вперед, сильно хромая, вышел Годдард.

– Разрешите представить вам моего друга мистера Альберта Годцарда, который любезно согласился помочь нам в поисках. Альберт, это мистер Стентон, коллега лорда Грейборна.

– Рад снова видеть вас, Годдард. – Улыбаясь, Филипп протянул молодому человеку руку.

К его удивлению, Годдард смерил его свирепым взглядом, и Филиппу даже показалось, что его рука останется висеть в пустоте.

– Лорд Грейборн, – бросил Альберт враждебно и все-таки неохотно ответил на рукопожатие.

Филипп заметил, что приветствие, обращенное к Эндрю, звучало гораздо дружелюбнее.

– Я думаю, мы с Альбертом вместе разберем один ящик, и я покажу ему, как это делается. Если вы, конечно, не возражаете, лорд Грейборн.

– Разумеется.

Действительно, прекрасный план. Он означает, что им почти не придется разговаривать друг с другом. И что работа теперь пойдет гораздо быстрее. Почему же, черт возьми, он не рад?

Они разошлись по своим рабочим местам, и вскоре Филипп обнаружил, что вместо того, чтобы внимательно проверять содержимое ящика, он напряженно прислушивается к звукам тихого разговора между Альбертом и мисс Чилтон-Гриздейл, иногда прерываемого ее коротким грудным смехом. Он так увлекся этим занятием, что не заметил подошедшего Эндрю, который уже пару минут с интересом наблюдал за ним. Наконец Филипп повернул голову и вздрогнул, оказавшись нос к носу со своим другом.

– Какого черта ты подкрадываешься, Эндрю? – сердито воскликнул он.

– Подкрадываюсь? Да я битых пять минут стою здесь и пытаюсь привлечь твое внимание. Где ты был? В очередной пустыне?

– Да. – Только на этот раз пустыня простиралась вокруг мисс Чилтон-Гриздейл.

Эндрю наклонился к Филиппу.

– И что ты скажешь об этом друге? – шепотом спросил он, кивнув головой на пару, работавшую по другую сторону прохода.

– Это ее дворецкий, – тоже шепотом ответил Филипп, притворяясь, что изучает бронзовую лампу.

– Друг и дворецкий, – произнес Эндрю задумчиво. – И к тому же он влюблен в нее.

– Что ты сказал?

– Он в нее влюблен. Неужели ты сам не видишь? Филипп взглянул на мисс Чилтон-Гриздейл и Альберта, и возражение замерло у него на языке. Потому что все указывало на то, что его друг прав. То, как Годдард смотрел, улыбался и заботился о Мередит, говорило само за себя. Он не скрывал своих чувств. «Я люблю эту женщину и сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать ее в обиду».

– Да, теперь я вижу, – тихо произнес Филипп. – Похоже, и ей Альберт небезразличен, – с болью признал он.

– Возможно, – Эндрю многозначительно посмотрел на него, – но мне кажется, что она привела его сегодня с собой по той же причине, по которой ты пригласил меня.

Филипп замер. Неужели Эндрю прав? Она привела Годдарда специально, чтобы не оставаться с ним наедине? А если так, то почему? Только ли из соображений благопристойности, или она чувствует в его присутствии такое же жгучее волнение? Возможно ли, что ее влечение к нему так же сильно, как и его – к ней?

Оказавшись во второй половине дня дома, Филипп вздохнул с облегчением. Ему хотелось побыть одному. За утро они проверили больше десятка ящиков, но без всякого результата, и Эндрю отправился продолжать поиски в музее.

Все время, которое они провели на складе, Филипп старался как можно меньше смотреть на мисс Чилтон-Гриздейл, не приближаться к ней и даже не вдыхать слишком глубоко, чтобы не чувствовать исходящего от нее упоительного аромата – в это утро она пахла пончиками. Кроме того, он страшно устал от пристального и недоброго взгляда Годдарда, постоянно направленного на него. Если бы взгляды могли убивать, Филипп уже давно лежал бы мертвым на грязном полу склада.

Но и дома, даже после второго завтрака, состоявшего из жареной рыбы и нежнейшего молодого горошка, он не мог избавиться от нервного напряжения и тревоги.

– Как дела у щенка? – спросил он Бакари, когда тот вошел в комнату.

– Лучше. Беспокоится.

– Как ты думаешь, я уже могу прогуляться с ним в парке? Несколько секунд Бакари изучал хозяина своими непроницаемыми черными глазами.

– Гулять в парке быть полезно обоим, – изрек он наконец.

Двадцать минут спустя Филипп с собакой уже входил в Гайд-парк, или, вернее, его тащил на поводке сгусток энергии с рыжей шерстью и развевающимися ушами, от восторга не знающий куда бежать и что нюхать. Сначала поводок крайне возмутил щенка, но, выйдя из дома, он, очевидно, забыл и про него, и про Филиппа.

– Ты все перепутал, – кричал ему Филипп, задыхаясь и переходя на бег. – Это я – хозяин. Ты должен выполнять мои команды. А я должен вести тебя.

Щенок метался от одного дерева к другому, не обращая ни малейшего внимания на эти крики. Лапа была все еще перевязана, но, похоже, нисколько его не беспокоила, и он решил полностью вознаградить себя за дни, проведенные в бездействии. Заметив яркую бабочку, щенок – которому необходимо было срочно дать имя – рванулся в ее сторону. Филипп помчался за ним.

– Давай покажем этой бабочке, кто быстрее, – подзадорил он щенка, решив не портить ему сегодняшний праздник.

Второго приглашения не потребовалось.

– Какой чудесный день для прогулки, – сказала Мередит, поворачиваясь к Шарлотте.