Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия - Страница 45

  - Это когда мы успеем, - усомнился старший. - Рано мы не проснемся, правильно? Потом пока соберемся, приедем к вечеру. А в воскресенье в обед уедем. Лучше уж в пятницу давайте поедем, малые все равно в машине уснут.

  Я вопросительно посмотрела на мужа.

  - План хороший, только куда мы зверей денем на все выходные, - вслух подумал Саша.

  - Байкера Русановых можно попросить кормить, а Норда с собой брать придется, - рассудительно предложил Клим.

  - Ну что, решили? - потрепала по одинаковым вихрам младших. - Поедем к дедушке? Да?

  - Да! - звонко выкрикнул Андрюшка. - Деда!

  По дороге в Дубну младшие действительно уснули очень быстро, а старшие расспрашивали меня про город, про школу.

  - Да я уехала семнадцать лет назад и с тех пор больше, чем на день-два, не приезжала, и то редко-редко. Все изменилось, наверное.

  - Ты же рядом жила, - удивился Клим. - Почему редко? Сейчас-то понятно, а когда училась? Жил бы я раньше поближе, на каникулах обязательно бы к друзьям ездил.

  - У меня в школе друзей не было, - выдала я неприятную правду. - Два года назад пятнадцатилетие выпуска отмечали, мне пригласительный присылали, я отговорилась беременностью и не поехала. Но это был предлог, а не причина. Я и на десять не ездила, и на двадцать не поеду, и на двадцать пять.

  - Как это - друзей не было?! - не поверил Клим, обернувшись ко мне всем корпусом. - У тебя?!

  - А почему ты так удивился? - мне было очень интересно, что он ответит.

  - Ты клевая, потому что! Веселая, красивая! Умная!

  Пожала плечами. Что тут скажешь?

  - Ну и нефиг, - рубанул сын с плеча. - Правильно, нечего с ними водиться, раз они так с тобой!

  - Спасибо, сын, - погладила его по руке. - Наверно, и я виновата, что у меня друзей не было.

  - Не, - не поверил Клим. - Не может быть.

  - И я так думаю, - поддержал его отец. - Наша мама - лучше всех.

  - И вы у меня. Лучше всех!

  Смеялись остаток пути, отвешивали друг другу цветистые комплименты, петух с кукушкой бы обзавидовались. Ох, опять, похоже, не к добру!

   Глава 19.

  - Маша, успокойся, возьми себя в руки. Почему ты так остро реагируешь? - Саша зашел за мной в спальню, плотно закрыл дверь.

  Я рухнула на кровать, уткнулась в подушку, разрыдалась. Саша сел рядом, сжал мой локоть.

  - Машуль, я первый раз за все время не понимаю тебя. Нет, не то, что ты чувствуешь, а почему ты это чувствуешь. Из-за чего такая истерика?

  Приподнялась, перелезла к мужу на коленки, спряталась под руку. Обнял меня, целовал затылок, шептал ласковые глупости, как маленькой.

  - Не знаю, Саш, - я чуть успокоилась. - Наверное, это ревность. Только-только мы с папой стали сближаться, и опять - у него своя жизнь, и я к ней никакого отношения не имею. Он к нам стал чаще ездить - оказывается, вовсе не к нам, а к ней! Я-то думала, он внуков любит, по мне скучает!

  - Маня, но почему ты думаешь, что может быть только 'или', а не 'и'? Он мальчишек любит, и тебя. Зачем ты заставляешь отца выбирать - дочь, внуки или любимая женщина?

  - Я разве заставляю? - возмутилась я.

  - Ты так на них смотрела, как будто они тебя убивают. Нет, как будто они у тебя на глазах детей убивают!

  - Что ты все смеешься?! Я плачу, а он смеется!

  - Маруська, не плачь. Пойдем, умоешься, поговоришь с отцом...

  - Не буду! - я надулась. - Что я ему скажу?

  - Конечно, лучше прятаться и плакать.

  Посопела. Было слышно, как смеется и что-то оживленно рассказывает Клим, приглушенный голос отца.

  - Ладно, - я решительно вытерла слезы. - Мелкие спят?

  - Спят, - Саша заглянул в детскую кроватку. - Видишь, подумал же о внуках. Готовился.

  - Сашуль, мне так стыдно!

  - Да ничего особенного ты не сказала и не сделала. Убежала, я следом ушел, никто и не понял ничего. Скажем, мелкий заплакал.

  - Только давай вместе, хорошо?

  - Все, пошли, - поднял меня, поцеловал. Задохнулась, сердце заколотилось. Заглянула в ванную, и в кухню вышла почти спокойная.

  - Маша, все в порядке? - папа смотрел настороженно, Вера Васильевна, хлопотавшая у разделочного стола - виновато. Клим позвал из-за стола.

  - Мам, пап, вы где пропали ваще? Ждем вас, ждем...

  - Все нормально. Игореня запищал, а меня укачало, что ли, в машине, голова заболела как-то резко. Прошло уже, полежала.

  - Водички, может?

  - Спасибо, Вера Васильевна. Давайте ужинать, а то Клим в обморок упадет, в голодный.

  Поужинали почти спокойно, Саша с Климом хорошо обстановку разряжали. Они же вымыли посуду, и Саша предложил.

  - Клим, пошли на пробежку?

  - Пошли, - обрадовался мальчишка.

  Они ушли, мы остались сидеть.

  - Я пойду, мне там надо... - Вера Васильевна поднялась.

  - Вера, останься, пожалуйста.

  - Да, Вера Васильевна, не уходите, - попросила я. - Вы извините меня, Вера Васильевна, папа. Я немного растерялась, когда увидела вас здесь. Но я рада за вас, правда. Вы ведь вместе, я правильно поняла?

  - Маша, ты думаешь, вот дура старая, да? - грустно спросила меня Вера Васильевна.

  - Вовсе нет, - я посмотрела ей в глаза. - Однажды я прочитала... Написала очень резкая в высказываниях, категоричная дама. 'Одиночества никто не боится, но никто его не ищет'. И в этой фразе было что-то... очень личное. Разве я такая злая, что вы могли подумать, что я буду против?

  - Маша... - начал папа.

  - Подожди, папа, - не дала я ему договорить. - Я только попрошу тебя - чаще приезжайте. Клим к тебе привязался, и маленькие... И к вам, Вера Васильевна, особенно Андрюшка. И без няни нам трудно, - улыбнулась. - Я эгоистка, да?

  - Маша, так я в городке буду жить, Сева дома, а на выходные съезжаться. Ты своего отца не знаешь, что ли? Все дни допоздна в институте, что я тут одна куковать-то буду?

  - Эээ, - промямлила я. Гостевой брак, ездить в такую даль?! Надолго их хватит?

  - Я, дочь, только до нового года работать остаюсь, дела заканчиваю, передаю. Переезжаю к Вере. Работу попробую в городке поискать, а нет - так с внуками сидеть буду.

  - Папа, - я встрепенулась, обняла его. - Папа!

  Кажется, я опять заплачу!

  - Все равно, не понимаю, - бубнила я. - Она совсем на маму не похожа! Мама была идеалом женщины - красивая, утонченная... А Вера Васильевна - она ... обыкновенная! Приятная женщина, не спорю, и выглядит даже моложе своих шестидесяти, но...

  - Марусь, - Сашиного лица я не видела, но чувствовала его улыбку. Мы лежали в моей бывшей комнате, на моей бывшей полуторной кровати, сбоку от которой отец втиснул откуда-то добытую детскую кроватку. - Ты уверена, что для отца твоя мама была идеалом? А для тебя? Ты, действительно, хотела бы походить на нее? Во всем?

  - Ну... - я смутилась. По правде сказать, во мне говорила все та же ревность, а еще чувство вины. Особенно чувство вины - ведь пусть не идеалом, а примером для подражания, образцом женщины, матери была для меня совсем другая женщина.

  - Прости, но даже внешне Вероника Дмитриевна мне не кажется идеалом. Ты гораздо красивее.

  - Только для тебя если, - я поцеловала его в плечо.

  - Нет. Я вижу, как на тебя мужики смотрят. Нет, я не ревную, - правильно расценил он мое шевеление. - Но мне не нравится, что ты до сих пор не поняла, какая ты. Вот и сейчас - сравниваешь себя с матерью, и такой голос... Но ты молодец. С такой... с таким детством, - смягчил он все же. - И комплекс неполноценности ты в себе преодолела.

  - Это было не просто, - глухо, еле слышно, прошептала я. И не договорила: да и не смогла бы. Без мужа не смогла бы, без подруг, особенно без Милы. Подлезла повыше, в свете ночника всмотрелась в глаза, погладила любимое лицо, губы, потянулась поцеловать. Муж обнял за талию и пониже, притянул...