Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия - Страница 2

  Пришла домой в начале второго, полюбовалась на маленькую елочку в своей комнате, развернула подарки. Папа подарил новый телефон, последняя модель. Мама - очень красивое дорогое платье и белье. Я про этот подарок знала, конечно, в магазин мы вместе ходили. Бабушка традиционно прислала деньги на карточку. Когда я днем звонила ее поблагодарить и поздравить, долго расспрашивала меня обо всем, хвалила. Правда, и поругала.

  - Маруська, учить третий язык это хорошо, но нельзя же только на учебе зацикливаться.

  - Ба, да мне интересно... И потом, я и читаю, и в кино, и гулять хожу. А летом на велосипеде...

  - Машунь, а парень есть у тебя? - начинается.

  - Да, я же тебе говорила, - бодро и уверенно соврала я. - Зовут Богдан.

  - Прошлый раз вроде Степан был? - у бабушки тридцать лет педагогического стажа, и память не подводит, в отличие от меня.

  - Бабуль, Степанов это фамилия его, а зовут Богдан, - исправилась я. - Ой, он как раз звонит по второй линии, я перезвоню. Все, целую!

  После душа вытерлась, сняла с волос заколку, посмотрела в большое, во весь рост, мамино зеркало. Нет у меня никаких комплексов. Лицо у меня хоть и округлое, но симпатичное, а нос и подбородок даже красивые. И глаза большие, зеленые, папа говорит "славянские". Волосы тоже ничего себе, густые и длинные, ниже лопаток. В детстве совсем светлые были, а теперь потемнели, такие пшеничные стали, а летом немножко рыжеют. Волосы ухоженные, прыщей нет - мама меня в одиннадцать лет, когда они первый раз высыпали, к дерматологу отвела. И за телом ухаживать приучила, одеваться со вкусом. И не толстая я! Сорок восьмого размера у меня только юбки, блузки - сорок шесть. И талия шестьдесят пять сантиметров. Что толку? Про корову я слышу с шестого класса, когда переросла мамин сорок четвертый. И маме - общительной, веселой, любящей компании и развлечения, сложно понять, почему мне лучше дома с книжкой... С одноклассниками мне скучно, в сети я не сижу, тусить мне некогда и неинтересно ... Натянула халат, расправила плечи, уверенно улыбнулась. Все хорошо, каникулы. У папы выходные. Может, мы в кино вместе сходим, или нет, в Москву попрошу съездить. Погулять, сходить в музей или на новое ледовое шоу. И маму уговорим!

  Смахнула откуда-то взявшиеся слезы. Я не плачу. Я вообще никогда не плачу!

  С выпускного я ушла через полчаса после вручения аттестата. Вытерпела официальную фотосессию, искренне поблагодарила Екатерину Сергеевну, подарила огромный букет и флакончик ее любимых духов, переоделась в туалете в джинсы и кроссовки, сунула в пакет к босоножкам и платью аттестат с отличием и коробочку с медалью и под равнодушным взглядом охранника вышла на улицу. Был уже настоящий вечер, теплый и ясный. Пахло какими-то цветами и немного пылью. Я постояла, раздумывая, куда идти. На набережную, в парк? Там людно - вечер выходного дня, а скоро и выпускники гулять пойдут, 'праздник выплеснется на улицу' как сказала сегодня ведущая у нас в школе. Домой? С мамой придется объясняться... Я вдруг почувствовала прилив злости. Да, с мамой придется объясниться. Раз в жизни я могу получить ответ, почему они со мной так?

  До дома было двадцать минут ходьбы. Я добежала за десять, наверное. Открыла дверь своим ключом, без стука вошла в родительскую спальню. Мама в халате листала журнал.

  - Мама, скажи, вы меня удочерили? - выпалила я с порога.

  - Маша, ты почему не в школе? - спокойно спросила мама, не прерываясь.

  - Мама, ты слышала, что я спросила? - я постаралась говорить ровнее. Мама терпеть не может слез и истерик, и говорить со мной не будет.

  - Не говори глупости, - мама посмотрела на меня. - Ты не приемная.

  - Тогда... - я замялась. - Папа точно мой отец?

  - Мария! - мама села, выпрямилась. На щеках проступил неровный румянец. - Что ты себе позволяешь?!

  - Я подумала... - я смешалась и замолчала. Как я озвучу родной матери версию про изнасилование?! Но если ребенок родной, то единственная причина, почему мать меня не любит - она не хотела моего рождения.

  - Мама, - я села в кресло, сжала руки. - Ты сама много раз повторяла, что я уже взрослая. Я не буду плакать, жаловаться. Просто скажи, почему ты меня не любишь?

  - Маша, не понимаю, на что тебе жаловаться. У тебя есть все, о чем другие дети только мечтают. Ни я, ни папа тебе ни в чем не отказывали. В детстве - лучшие одежда, игрушки, развлечения, к семнадцатилетию - квартира в Москве, возможность учиться в самом престижном вузе. Мы тебя били, обижали? Как ты смеешь обвинять меня?

  - Мама, я не просила ни квартиру в Москве, ни МГУ, я могла бы жить и учиться дома, в Дубне. - меня начала бить дрожь, и я сильнее стиснула руки. - Но я очень благодарна тебе и папе за все, за все. Мама! Ты не приходила ни на один утренник в детском саду, на мои школьные выступления, ты даже на мой выпускной не пришла!

  - Маша, - мама, кажется, начала злиться. - Когда ты будешь чуть старше, начнешь работать, ты поймешь, что есть приоритеты, что нельзя бесконечно отпрашиваться по личным делам, даже если ты уборщица или продавщица. А я в банке работаю! А папа, если ты забыла - ведущий инженер в центре ядерных исследований, он занят научной работой!

  Прямо как доктор Стептлтон, пронеслось у меня в голове. Я с трудом сдержала глупое хихиканье.

  - Ты просто неблагодарная, вот что я тебе скажу, - мама пересела за туалетный столик, взяла расческу. - Избалованная и неблагодарная!

  - Мама! У половины города родители в институте работают, - я запнулась. - Вы... вы специально купили мне квартиру, что бы я уехала, да? Вы в отпуск одни... И в детстве ты мне даже книжки не читала, я сама в четыре года научилась! Я не играла со мной, не обнимала, не целовала, как других детей! Почему, мама? Я так старалась быть хорошей, мама! Почему ты меня не любишь?!

  Я замолчала, потому что больше всего боялась разреветься.

  Мама, скажи, что любишь! Пожалуйста, скажи! Хоть соври, мама!

  Она заговорила, медленно и тщательно подбирая слова.

  - Маша, ты действительно взрослая. Вот и будем говорить, как взрослые люди. Я никогда не мечтала выйти замуж, иметь семью, детей, как другие девчонки. Мне нравилось жить для себя, понимаешь? У меня отличная внешность, я хорошо училась, легко завожу друзей, мужчины мне проходу не давали, - мама сказала это с оттенком гордости, и мне почему-то стало противно. - Я познакомилась с папой, когда он уже начал работать здесь, в Дубне, и его ничего, кроме исследований, не интересовало. Мы стали встречаться, и нас обоих устраивала просто связь. Ни он, ни я не планировали семью и детей, ни 'потом', ни 'попозже', никогда, понимаешь? Ты получилась случайно, любая контрацепция, кроме воздержания, может дать сбой. Я хотела решить... эту проблему, но когда обратилась к гинекологу, выяснилось, что есть противопоказания. Бесплодия я не боялась, но была реальная угроза жизни. Когда я сказала твоему отцу, он принял мое решение оставить ребенка, мы поженились и счастливы вместе, так что все к лучшему.

  Мне казалось, что я сейчас умру, или сплю, или у меня высокая температура и я брежу. Лицо у мамы смягчилось, она села рядом, неловко погладила по колену, взяла мою руку.

  - Маша, ты можешь мне не верить, но я рада, что ты родилась. Ты замечательная девочка и я должна тебя любить, ведь ты моя дочь. Я старалась делать все, что должна делать мать для своего ребенка. Столько, сколько могла, понимаешь? Теперь ты выросла, у тебя своя жизнь, когда-нибудь ты поймешь меня. Может быть, мы еще посмеемся вместе!

  Я выдернула мокрую ладонь, вскочила. Голова звенела, я хотела крикнуть, не знаю что, но только открывала рот, кривила губы. Помотала головой, посмотрела на маму. Она отвела взгляд, встала и отошла к окну.

  - Маша, звонила Мария Ярославовна. Она приглашает тебя в Крым на все лето. Сколько там займет твое поступление, недели полторы? Отдохнешь перед университетом, а в августе вернешься, отметим твой переезд...