Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия - Страница 19

  Под сливочный ликер рассказывалось как-то просто, хотя даже сейчас звучало глупо, и я смущалась от неловкости.

  - Понимаете, девочки, ничего особенного не происходит. Только мелочи, вроде... Вот, например. Все сидят в бытовке, кофе пьют, смеются. Стоит мне появиться - моментально все расходятся, даже из вежливости не задерживаются, пока я себе чашку сделаю. Со мной никто не разговаривает - я имею в виду просто, не по делу. Только 'здрасьте' и 'до свидания', 'да, Мария Всеволодовна' или 'нет, Мария Всеволодовна'. Я в абсолютном вакууме. Это... очень тяжело. Зато с Ириной у всех отношения супер. Душа коллектива.

  - Ну ты как-то пыталась отношения наладить? - Катя деловито налила нам еще по стопочке.

  - А! - я обреченно махнула рукой. - После двадцать третьего февраля даже пробовать не хочу.

  - А что было двадцать третьего? Давайте, девочки! - скомандовала Мила. Мы выпили. - Слушайте, сладко как. Надо чайник поставить, - она встала. - Так что было-то?

  - Договорились с Ириной поздравить, она тортик принесла, я пирог, чай попили, я еще по кружке каждому заказала с принтом - фото владельца, у каждого по-особенному оформлено, с юмором, смешной надписью. Вроде, все довольны были. А потом узнала, что она подарила мужикам пригласительные в стрип-клуб и там еще выпивку всем оплатила. Так на восьмое марта мне гвоздички подарили, а ей по роскошному букету роз и еще что-то, очень уж она радовалась какой-то коробочке, отмечали потом вместе, мне сказали.

  - Что такого она им наговорила, что они так к тебе относятся? - удивилась Катя, опять разливая. В качестве закуски Мила заварила чаю.

  - Не знаю, - я меланхолически выпила. - Я просто работаю, ни к кому не пристаю. Не придираюсь, ценных указаний как делать не раздаю, только что и к какому сроку. Уволюсь я, - всхлипнула. - Зачем я только в Центр перешла? Яшин считает, что я никудышный начальник, в коллективе я изгой... И я не беременнаяааа, - прорыдала я.

  Я проревелась, мы допили ликер, еще раз заварили чай и составили план.

  - Ты когда последний раз у гинеколога была? - взялась за меня Катя.

  - Медкомиссию проходила, - ответила я, как прилежная ученица. - Когда сюда на работу устраивалась.

  - Методом опроса - жалоб нет? - хмыкнула доктор. - А до этого?

  Я помялась.

  - В школе, кажется, - промямлила я. - Да меня не беспокоило ничего...

  - Понятно, - Русанова видимо сдерживалась, чтобы не отчитать меня, как неразумного ребенка. - Я после праздника позвоню коллеге, она нас с Милкой лечила, результат ты видишь - восемь детей на двоих. А у нас проблемы были... Лучше тебе не знать.

  - И с Ирой твоей тебе пора разобраться, - подхватила Люда. - Что ты все молчишь и плачешь?

  - Я жаловаться не пойду, - шмыгнула я.

  - И не надо, - заверил меня психолог. - Сама справишься. Потом все обговорим, в деталях. И отрепетируем даже.

  Легли мы, когда за окном вовсю светило солнце и пели птицы. Мила с Катей в спальне, прямо на покрывале, по обе стороны от маленького Темы, я прикорнула на диване в кухне, накрывшись с головой пледом, приготовленным на дачу. Мне показалось, я только закрыла глаза, как услышала стук открываемой двери и мужские голоса.

  - Они дрыхнут еще, что ли? - пробубнил где-то за стеной смутно знакомый голос.

  - Да дети наверняка, а Милка-то поди встала, - шаги. - Вон и чайник теплый, и сама на диване, нас ждет, да задремала, похоже. Доча, вставай, поехали, мамки завтрак готовят! - и широкая ладонь легонько пошлепала меня по оттопыренной попе.

  Я медленно потянула покрывало и увидела совсем рядом улыбающееся лицо Евгения Григорьевича.

  - Здрасьте, - пискнула я хрипло.

  - Гхм, - смущенно крякнул Людин отец, - я того, извиняюсь. Здрасьте!

  - Григорич, - позвал Вадим Олегович, выразительно кивая на сушку.

  - Ага, - понимающе кивнул тот, принюхиваясь. - Точно, гуляли девки.

  Я лежала красная, не зная, что делать.

  - Папа? Папа? - в кухню заглянула смущенная растрепанная Люда. - Приехали уже? Я сейчас чайник...

  Ехали на дачу двумя авто. Вадим Олегович забрал Катю с детьми, мы ехали следом, в восьмиместном минивене, за рулем Евгений Григорьевич, рядом Люда, я с детьми в салоне, под шутки про рассол и 'приедем - полечу, не дам пропасть, сам страдал, понимаю', Людино 'ну, пап' и мое смущенное сопение. Ну и тошнило еще, немного... Но на душе легко-легко!

   Глава 9.

  - Так что это, банальная зависть? - я расслабленно откинулась в кресле, положив руки на подлокотники и изящно скрестив ноги. Полюбовалась на свои ровные коленки и красивые бедра, высоко открытые подолом синего платья (прости, Сашуль, я только один разик, мне для дела надо!), тонкие щиколотки. - Да, зависть. Признайся, хотя бы себе, Ирина. Ведь в любом случае я выиграла - получила я эту должность за свои научные достижения, или, как ты говоришь 'насосала' - ты не смогла ни того, ни другого.

  Ирина Кан сидела напротив меня напряженная, злая, бледная. Короткие пальцы с кроваво-красным маникюром подрагивали. Уже некоторое время я методично старалась вывести ее из себя, спровоцировать выйти из роли жертвы, проявить агрессию. Первое, с чего начала - сменила макияж на более яркий, прическу, стала одеваться женственнее, хоть и в рамках офисного стиля. Юбки носить, например, или элегантные платья, и пусть она себе хоть до пупа пуговицы на блузках расстегивает, стилем я ее все равно давила. На войне все средства хороши, она до поры успешно пользовалась женским обаянием и внешней привлекательностью, почему я должна этим пренебречь?

  Я без зазрения совести воспользовалась еще одним своим преимуществом - я, как-никак, была руководителем. Если они не хотят общаться со мной в бытовке, им не избежать этого в моем кабинете. Разумеется, я не разменивалась на мелкий подкуп, вроде стриптиза и виски, а сыграла на другом - на профессионализме. Я сидела над материалами по четырнадцать часов без выходных, изучила все полученные коллегами результаты, читала литературу по профилю коллег, чтобы знать и понимать, как именно и что они делают, на ежедневных летучках и еженедельных совещаниях могла с любой фразы продолжить любого своего специалиста. Не пыталась соблазнять, заигрывать, кокетничать, но знала их хобби, по именам жен, детей и собак (спасибо соцсетям), хоть и не болтала с ними на личные темы, но могла о чем-то спросить, поздравить с днем рождения ребенка. На совещаниях держалась непринужденно, говорила легко, шутила. Чем раскованней и свободней держалась я, тем больше нервничала Ирина. Мужики, понимая, что 'если женщины дерутся, лучше в драку не встревай', затихарились и градус обожания к Кан постепенно снизили, и дистанцию начали держать что со мной, что с ней. Расчистив, таким образом, татами, я провоцировала ее на скандал, что и раскручивался сейчас в моем кабинете.

  - Смелая ты женщина, Ирина, но недальновидная, уж прости. Утверждаешь, что Яшин мой любовник и бегаешь к нему жаловаться на меня. А если б так и было, ты какой реакции от него ждала?

  - Но ведь не любовник, - желчно выдохнула она. - Не заступился за тебя!

  - Это потому, - сообщила я ей доверительно, - что я способна сама за себя постоять. И мое начальство оценит, что не пришлось вмешиваться - оно, начальство, страшно не любит, когда ему приходится время тратить, во что-то вникать, разбираться. Ты любимую поговорку Яшина знаешь? 'Хорошо работает тот отдел, про который я реже всего слышу'. А вот ты что намерена предпринять? Меня подсидеть, прости, тебе не удастся, работать будешь на рядовой должности. Я даже не против, работай, специалист ты не плохой. Только корону сними, O'kay?

  - Да пошла ты...! - она вскочила.

  - Ирина Ивановна, вы, я вижу, не совсем отдаете себе отчет в своих действиях. Понимаю, срыв, с каждым может случиться. Подумайте над моими словами, примите решение, сообщите. Я даю вам два дня...