Символ любви - Д'Алессандро Джеки - Страница 46

— Нет. Мне нужен еще день, чтобы покончить с ними.

— Понятно. — Герцог сопроводил это слово долгим холодным взглядом, со всей очевидностью выразившим неодобрение. После чего снова занялся обедом. Казалось, перед носом Стивена захлопнули дверь.

Стивен подумал, что с тех пор, как он вернулся в Лондон, этот разговор с отцом был самым продолжительным.

— Вчера вечером в «Уайт-клубе» я услышал кое-что интересное, — сказал Грегори, которому слуга налил еще вина. — Клубная книга записей полна пари.

Стивен взглянул через стол на брата. Рассеянная жизнь сделала свое дело, оставив разрушительные следы на его красивом лице. Глаза у брата были мутные от постоянных попоек. Он уже был нетрезв, о чем свидетельствовал багровый цвет лица. Не будь Грегори таким отщепенцем, Стивену стало бы его жаль.

— А что вы слышали? — спросила Виктория.

— Говорят, что серию рассказов, появившихся в «Еженедельнике джентльмена», написала какая-то женщина.

Стивен похолодел:

— Что?

Грегори залпом осушил стакан вина, забрызгав свой галстук бургундским.

— Вы читаете «Рассказы английского капитана» X. Триппа в «Еженедельнике джентльмена»?

— Конечно, читаю, — сказал Джастин, сидевший во главе стола. — И вы их читаете, Стивен.

— Да. Продолжайте, Грегори.

Убедившись, что слушатели заинтригованы, Грегори сказал:

— Из всех авторов этого журнала X. Трипп — единственный, которого никто никогда не видел в лицо. Почему он не является членом какого-либо писательского общества? Почему не показывается ни на каких светских приемах? Вот люди и рассудили, что причина одна: автор — женщина.

— Но это, возможно, просто робкий человек, или не-

мощный, или он живет очень далеко, — предполо-228 жила тихим голосом Мелисса.

Грегори уставился на жену водянистыми злобными глазами.

— Ах, какое блистательное предположение! — насмешливо проговорил он с явным сарказмом. — Просто представить себе не могу, что бы мы делали без ваших замечательных предположений.

От обиды на худых щеках Мелиссы выступили алые пятна; она опустила глаза и уставилась на свои колени.

Стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, Стивен сказал:

— Предположения Мелиссы весьма логично объясняют, почему никто никогда не видел X. Триппа.

— Тогда объясните, почему мистер Тимоти, издатель «Еженедельника джентльмена», всякий раз заметно смущается, когда в разговоре всплывает имя X. Триппа, — с вызовом возразил Грегори. — Он бледнеет, и на лбу у него проступает пот.

Губы Стивена растянулись в насмешливой улыбке.

— Может быть, виной тому пары алкоголя, которыми вы его обдаете.

Грегори густо покраснел. Он сделал движение, как бы намереваясь встать, но Мелисса удержала его, положив руку ему на рукав.

— Грегори, прошу вас, не устраивайте сцен.

Грегори посмотрел на жену, словно хотел пригвоздить ее к месту своим ядовитым взглядом.

— Уберите руку. Немедленно.

Мелисса вспыхнула. Она отдернула руку, и Стивену на мгновение показалось — прежде чем она успела снова опустить взгляд на колени, — что в глазах ее полыхнула ненависть.

Грегори отряхнул рукав в том месте, где только что лежала ее рука.

— Меня тошнит от ваших прикосновений. Сидите смирно и не раскрывайте свой глупый рот.

Стивен крепче обхватил пальцами свой стакан.

— Хватит, Грегори! Что же до ваших пари по поводу X. Трип-па, надеюсь, вы заключили их не больше, чем сможете оплатить.

— Вот как? Почему же это?

— Потому что я лично знаком с X. Триппом и уверяю вас: автор принадлежит к тем представителям рода человеческого, кто носит бриджи.

По расстроенному виду Грегори Стивен заключил, что тот действительно злоупотребил записями своих пари в книге «Уайт-клуба».

Однако расстройство быстро сменилось у Грегори воинственным тоном.

— Где же вы его встречали? — спросил Грегори прищурившись.

— Я не свободен ответить на этот вопрос.

— Откуда же мне знать, что вы говорите правду?

— Вы сомневаетесь в моей правдивости, Грегори? — осведомился Стивен обманчиво спокойным голосом.

Грегори нервически отвел в сторону свои водянистые глаза.

— Вы можете дать слово джентльмена?

— Разумеется, — без малейшего колебания сказал Стивен. — Я даже постараюсь побывать в «Уайт-клубе» при первой же возможности и положить конец этим вздорным разговорам.

И с беспечностью, от которой он был в действительности весьма далек, Стивен повернулся к Виктории и принялся расспрашивать ее о приеме, который она намеревалась дать, зная, что по крайней мере с четверть часа она будет распространяться о своих приготовлениях.

Сегодня же вечером он непременно зайдет в «Уайт-клуб» по дороге домой и положит конец всем этим слухам. Никто не посмеет усомниться в честном слове маркиза Гленфилда.

Впервые за всю свою жизнь Стивен понял: он рад, что у него есть титул.

— Чудесный обед, Джастин, — заметил Стивен спустя пару часов, когда друзья удалились в библиотеку.

Герцог и герцогиня уже уехали, без сомнения торопясь на свидание к своим очередным любовникам, а Грегори вышел, пошатываясь и ругая Мелиссу, кротко шедшую за ним следом. Виктория ушла к себе, сославшись на головную боль, и Стивен не мог винить ее. За обедом царила такая напряженная атмосфера, что у него самого стучало в висках.

Налив себе хорошую порцию бренди, Стивен одним глотком осушил стакан. Жидкость обожгла внутренности, разливаясь по телу блаженным теплом. Он тут же налил себе еще и отнес стакан с графином к креслу, стоявшему у камина. Графин он поставил на маленький столик красного дерева.

Джастин уселся в кресло напротив Стивена. Некоторое время оба молчали, глядя на пляшущие языки пламени.

Наконец Джастин откашлялся.

— Если вы будете продолжать пить в таком количестве, вы доведете себя до худшего состояния, чем Грегори. — Он посмотрел на стакан в руке Стивена. — А может быть, уже довели.

— Пока еще нет, но цель у меня именно такая, — отозвался Стивен.

Он осушил стакан и налил еще.

— Понятно. В таком случае, пока вы еще не напились до потери сознания, не хотите ли выслушать мои наблюдения за этот вечер?

— Непременно, хотя я уверен, что они ничем не отличаются от моих собственных.

— Например?

— Мой брат — алчный, грубый, погрязший в долгах пьяница, который, как я уверен, по меньшей мере раз десять за время обеда желал мне смерти. — Он снова выпил, стремясь напиться до полного бесчувствия. — У вас есть что к этому добавить?

Джастин покачал головой.

— Нет. — И спросил после нескольких минут неловкого молчания: — А вы не хотели бы поговорить о том, что вас в действительности беспокоит?

Комок в горле чуть было не задушил Стивена.

— Нет.

Он сделал долгий глоток и уставился в огонь. Почему, черт побери, бренди не притупляет боль? Сколько же нужно выпить, чтобы прогнать ее?

— Я не хочу критиковать вас, Стивен, но неужели вы не мажете придумать ничего лучше, чем напиваться до бесчувствия? — спокойно спросил Джастин. — Учтите, убийца, кем бы он ни был, выжидает удобного момента. В пьяном состоянии вы не сможете себя защитить.

Откинув голову на спинку кресла, Стивен закрыл глаза. Крепкий напиток начинал действовать, и Стивен ощутил, что погружается в равнодушие, которого он так жаждал. Может быть, ему не полегчает от бренди, но и так плохо, как сейчас, не будет. Еще немного времени и побольше выпивки — и он, пожалуй, забудет обо всем, что причиняет боль.

— Она вам дорога. — Тихое замечание Джастина подействовало на Стивена как ушат ледяной воды. — Вот почему вы в таком плачевном состоянии.

Стивен открыл глаза и тут же осознал свое безумие. Перед ним маячили три Джастина. Стивен поспешно опустил веки.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — проговорил он заплетающимся языком.

— Нет, имеете, — возразил Джастин спокойно, но неумолимо. — С тех пор как вы вернулись в Лондон, вы на себя не похожи. Вы угрюмы, сердиты, враждебны и бросаетесь на всякого, кто приблизится к вам. Нельзя сказать, что до пребывания в Холстеде вы могли бы получить приз за добродушие, но теперь вы просто невыносимы.