Символ любви - Д'Алессандро Джеки - Страница 36

И это была большая ошибка. Яркое солнце ударило ему в глаза, и он со стоном отшатнулся, зажмурившись от резкого света. Неумеренность обернулась скверным состоянием. От тяжести в желудке он снова застонал.

Зарекаясь до конца жизни ничего не пить, кроме чая, он с трудом оделся, причем от каждого движения в голову словно вонзалась стрела. Видит Бог, ему сейчас необходимо выпить одно из тех отвратительных снадобий, которые Зигфрид готовил ему в тех редких случаях, когда он перебирал. Справившись наконец со своей одеждой, Стивен спустился вниз в надежде получить кофе. Заглянув в столовую и увидев, что она пуста, он направился в кухню, где и нашел Пьера, занятого чисткой рыбы. От резкого запаха у него едва не подогнулись колени.

— Вы выглядеть так, будто страдать от mal de mer[2], месье Барретсон, — сказал Пьер.

— Уверяю вас, это гораздо хуже, — отозвался Стивен, осторожно садясь на стул, стоящий у большого деревянного стола. Голову, охваченную болью, он опустил на руки. — Вы не могли бы сварить мне кофе?

Пьер отложил нож и вытер руки полотенцем.

— Слишком много французский бренди капитана? — спросил он с понимающей улыбкой.

Стивен кивнул и тут же пожалел об этом. Хм… кто угомонит эту проклятую кошку, чтобы она не топала…

— Пьер знать, как помогать месье. Вы сейчас чувствовать себя лучше.

Стивен ничего не ответил. Он сидел, обхватив руками голову, которая буквально разламывалась, и стонал.

Через пять минут Пьер поставил перед ним стакан. Стивен поднял голову и посмотрел на него затуманенным взором.

— Что это? — спросил он безразлично.

— Вы пить, — велел Пьер тоном, не терпящим возражений.

Стивен принюхался.

— Фу! Что за мерзость?

— Мой секрет. Пить.

«Проклятие! Если это пойло меня не вылечит, то уж точно уморит. Так или иначе, но мне полегчает». Он проглотил жидкость, подумав, что в жизни не пробовал такой дряни. Может быть, Пьер действительно решил, что Стивену полегчает, если он умрет?

Пьер взял пустой стакан и вернулся к своей рыбе.

— Вам будет легче очень скоро. Пьер, поверьте, мастер в этом деле.

Стивен сидел совершенно неподвижно на стуле с высокой спинкой; глаза у него были закрыты, голова лежала на руках. Да, эти Олбрайты действительно уморят его. Он уже чувствует себя почти при смерти.

Но спустя несколько минут все изменилось. И с каждым мгновением ему становилось все лучше и лучше. Через десять минут он почувствовал себя человеком. Он поднял голову, для пробы покрутил ею. Пульсирующая боль прошла. Он удивленно взглянул на Пьера.

— Чувствовать лучше, месье Барретсон? — спросил Пьер, не отрывая взгляда от рыбины.

— Я чувствую себя абсолютно нормально, — проговорил изумленный Стивен. Снадобье Зигфрида померкло по сравнению с тем, что приготовил Пьер. — Что вы мне дали?

— Фамильный рецепт. Тайна. Хорош, да?

— Хорош, — согласился Стивен.

— Теперь вы, наверное, хотеть есть, — пророчески проговорил Пьер, кивая головой с видом мудреца.

— Просто умираю с голоду, — сказал Стивен удивленно. Десять минут назад он был уверен, что никогда в жизни не прикоснется к пище.

Не говоря ни слова, Пьер принялся готовить легкий завтрак, а ему пока предложил чашку крепкого кофе. Стивен с интересом осматривал кухню, отметив огромный очаг и десятки горшков, сковородок и разной кухонной утвари, развешанной над столом Пьера. Внезапно он подумал, что комната эта очень теплая, уютная и приветливая. И еще ему пришло в голову, что на кухне он оказался впервые в жизни.

— Voila![3] — сказал Пьер, ставя перед Стивеном поднос. — Вы кушать и чувствовать себя tres bien[4] к сегодняшний вечер.

— Благодарю вас, — сказал Стивен, набрасываясь на яичницу.

Он съел все предложенное ему до крошки и откинулся на спинку стула, ощущая сытость и полное избавление от недуга. С удовольствием он принялся за вторую чашку кофе, поглядывая на Пьера, который чистил одну рыбину за другой.

— Судя по всему, сегодня утром Эндрю и Натан ходили ловить рыбу, — заметил Стивен спустя некоторое время.

— Oui[5]. Вся семья ходить. Принести гора рыбы. Пьер очень занят.

— А где они теперь? Пьер пожал плечами.

— Я думать, на озеро с собаки. — Лицо его приняло свирепое выражение. — Эти собаки! Quelle horreur![6] Сильно мешать. Сильно вонять. Пьер не любить их на кухня.

— Понимаю, — пробормотал Стивен, содрогаясь при мысли о том, какой разгром, могли бы устроить здесь эти зверюги. Он встал и подошел к Пьеру, увлеченно глядя, как маленький человечек чистит рыбу.

Пьер водил ножом взад-вперед, не делая ни одного лишнего движения, и гора чищеной рыбы становилась все выше. Понаблюдав за этим действием какое-то время, Стивен вдруг страшно захотел испробовать это сам.

— Ничего, если я помогу вам? — как можно безразличнее спросил он.

Пьер остановился и некоторое время молча смотрел на него, а затем задал свой вопрос:

— Вы когда-нибудь чистить рыба?

— Нет.

— Пьер научить. — Он протянул Стивену нож и мелкую рыбешку. — Сначала отрезать голова, — сказал Пьер и показал, как это делается.

Стивен взял рыбешку за хвост и повторил действия Пьера.

— Потом вы резать здесь и вынимать внутренности. Стивен так и поступил, взрезав рыбешке живот и вынув кишки.

— Потом держать здесь и скрести.

Стивен смотрел, как Пьер держит рыбину за хвост и соскабливает чешую, проводя по тушке тупой стороной лезвия.

— Отрезать вот здесь, и — voila, все готово. — Пьер отделил хвост и бросил рыбешку к груде уже почищенных. — Вы делать это, а Пьер заниматься другая своя работа.

Стивен поначалу обращался с ножом неумело и чуть не обрезал себе палец, но потом дело пошло, хотя быстрота, с которой работал Пьер, и его ловкость остались для Стивена недостижимым идеалом.

Сначала Стивен не мог понять, с чего это ему так захотелось помогать Пьеру — разве что какое-то нездоровое любопытство и желание научиться делу, совершенно чуждому ему. Но к его великому удивлению, оказалось, что ему действительно нравится чистить рыбу. Закончив потрошить последнюю рыбину и отложив нож в сторону, он и впрямь ощутил гордость.

Пьер оценил его работу и кивнул:

— Вы хорошо работать. Теперь я показывать вам, как стряпать.

Стивен провел на кухне следующий час со своим наставником, познавая тонкости приготовления еды для всего проголодавшегося семейства. Стоя бок о бок, они зажарили гору рыбы, сварили на пару огромный котелок овощей и испекли несколько буханок хлеба; при этом Пьер развлекал Стивена рассказами о том, как он служил коком на корабле капитана Олбрайта.

Стивен слушал забавные рассказы, и его охватило ощущение, что он дома, хотя ничего похожего в своем родном доме он никогда не испытывал. Ему нравилось то, что он делал своими руками. Казалось бы, что может быть проще чистки рыбы и резки овощей — но за этим занятием он испытал чувство товарищества, доселе ему неведомое. Значит, этим и занимаются его слуги? Болтают и смеются? Дружат ли они между собой? Он покачал головой. Он не имел об этом никакого понятия и устыдился, осознав, как мало он знает о тех, кто ему прислуживает. У каждого из них своя жизнь, есть семья, но он никогда не удосуживался узнать об этом. Конечно, если маркиз Гленфилд вдруг предложит свою помощь на кухне, прислуга просто упадет в обморок.

Перед тем как внести еду в столовую, Пьер поставил на пол тарелку с рыбными отходами для кошки Берты.

— А я думал, вы ее ненавидите, — с улыбкой заметил Стивен, глядя, как повар ласково погладил по голове киску, тершуюся о его ноги.

— Берта хороший. Отгонять мыши. — Он усмехнулся. — Но вы не говорить мадемуазель Хейли. Это наш секрет, oui?