Лунная кошка (СИ) - Пономарь Ольха - Страница 39

Все взоры обратились ко мне:

— Это правда, госпожа? — тот, что постарше решил вначале дождаться чистосердечного признания. Ага, конечно!

— Я лишь остановила схватки заклинанием покоя, роженица в полном порядке и ребёнок тоже.

— Мы вынуждены вас задержать, до выяснения обстоятельств.

— Я могу домыть полы? — я была на грани оборота, и старший это почуял. Он дал короткую команду и его напарник обошёл меня сзади.

Бросаю в них "забвением" и "лёгким ветром". Стражников, свидетельницу и любопытствующих сметает с моего пути. На ходу расстегинула жилет и рубашку, больше я ничего не успела, в голове расцвел огненный цветок боли и мое сознание померкло.

Кто-то стонал и от этого я очнулась, как оказалось стонала я.

Пульсирующая боль в затылке, отдающая в виски, затёкшее и замерзшее тело: даааа, негустой урожай. Ещё утром я обедала на тонких серебряных тарелках с изящной чеканкой, а после обеда очутилась в тесной камере с одинокой лежанкой. Единственное окно было узким и зарешеченным. Чудны дела твои, Тёмный.

Я поднялась, ощупывая себя и не находя других повреждений, видимо ударом по голове все и ограничилось. Дверь была довольно массивная и громоздкая, занимала собой почти всю стену, и я с большим удовольствием ударила по ней ногой. Раздался гул и я ударила снова, и снова, и снова, пока минут через десять не расслышала раздражённый голос и чьи-то шаги.

— Угомонись, ведьма, в карцер захотела?

— Я невеста лэрда, не могли бы вы меня выпустить? — вежливость никогда не помешает.

— Лэрду стоит тщательнее выбирать себе невест, — все так же сварливо сказал голос невидимого стражника.

И шаги его удалились. Я дошла до лежанки и бессильно села, единственный мой козырь здесь не сыграл, и Тёмный, мне так не хватало эйра с его способностью договариваться с материалами.

А ещё через час меня вызвали на допрос. Ведущие меня солдаты не похожи были на городских стражников, скорее на служащих в регулярной армии.

Кабинет, куда меня ввели, не поражал ничем, ни отделкой, ни изящной мебелью, ни размерами. Все серо, скучно и уныло, как и полагается у госслужащих. За массивным стоялом сидел смертельно уставший человек с серым цветом лица и тяжёлым взглядом. Какое-то время он меня не замечал, пока один из сопровождающих деликатно не кашлянул.

Сидящий поднял на нас глаза:

— А, уже привели? Лихвень остался, остальные за дверь.

Человек в форме перестал шуршать бумажками, а поставил локти на стол и все также негромко спросил:

— Я расследую ваше дело. Что ж вы, душенька, магией балуетесь?

— В каком смысле, балуюсь? Я жизнь спасала Фрае и ее ребёнку.

— Ваше имя, возраст, раса?

— Пернима Храй, двадцать четыре года, перевертыш.

— Вы приезжая? — следователь сделал мне знак присесть.

— Да, — уж не стала уточнять, что пришла из другого мира, — а какое это имеет значение?

— Уже много поколений у нас не рождаются дети с магическими способностями, последние больше века назад. Не знаю, благо это или наказание, но Тёмный лишил нас своего благословения. С тех пор мы надеемся лишь на силу своих рук, клыки и когти.

— Как не рождаются? — растерялась я, — наместник же явный маг.

— Так он и не кот, я говорю лишь о серых кошках.

— Я тоже кошка, — поспешила я его заверить и сразу прикусила язык.

Следователь с интересом блеснул глазами:

— Странная вы кошка, волосы, лицо, все не наше, но запах определено кошачий. Может обернётесь?

— И не подумаю, — я села максимально прямо, — вам ли не знать, что ваша просьба весьма оскорбительна для дамы.

— Попытаться-то стоило, — усмехнулся следователь, наклонившись ко мне, будто вдыхая мой запах.

— В чем я обвиняюсь?

— В попытке убийства, в применении магии к оборотням, в необоснованности заявления, что вы являетесь невестой нашего лэрда.

Я молчала, потому он продолжил:

— Будете отрицать?

— Зачем? — я положила свои руки на стол, любуясь обломанными и грязными ногтями, и синяками на нежной коже. Похоже, никто не церемонился со мной, когда доставляли в изолятор.

— Вы согласны с обвинениями?

— Нет, но мое слово вряд ли что-то значит.

— Это так, но слово лэрда вполне может переломить ситуацию, мы выслали гонца, он прибудет через два дня.

— Мне придётся провести их здесь?

— Вероятнее всего, — следователь устало вздохнул, поджав губы, — против вас свидетельствует глава попечительского совета, дама уважаемая, хоть и несколько склочная.

— А господин аптекарь, Фрая, слуги лэрда, в конце концов… — все таки раздражение прорвалось в моем тоне, хотя и хотела остаться невозмутимой.

— Мы их опросим, — уклончиво ответил следователь, — Лихвень, уведи даму, я вызнал все, что мне было необходимо.

— Но я не хочу здесь оставаться, — повысила я голос, когда стражник бесцеремонно схватил меня за локоть.

Но следователь уже не обращал на меня внимание, полностью погрузившись в бумажные горы.

— Отпусти, — рявкнула я на солдата, но тот и ухом не повёл, опытный, видать и не таких преступников видал.

Камера была встречена мною как старая знакомая, я повалилась на кушетку и не оглянулась на металлический лязг закрывающейся двери.

Как мне отсюда выйти?

В окошко я не пролезу, даже если выломаю решётку, дверь мне не одолеть, охранники без приказа ее не откроют, а сквозь стены я ходить не умею. Остаётся только ждать, чем я и занялась, от скуки распевая все известные мне песни, от колыбельных до религиозных песнопений.

На втором часу такого времяпрепровождения открылось окошко в двери и мне была выставлена железная тарелка-миска с невнятным содержимым.

— Ешь и заткнись, — сказал все тот же голос, что и первый раз, — ни слуха у тебя, ни голоса.

— Где мое мясо? — осмотрела я пищу и возмущённо возопила, — я хочу мясо, иначе снова начну петь!

— Не смей! — сорвался голос на позорный визг, — я тебя карателям отдам!

— Буду петь, пока не появится сносная еда, — я легонько прочистила горло и начала завывать эльфийскую погребальную песню. Насколько я помнила в ней было около сотни куплетов, так что на ближайший час я была занята.

Голос с ругательствами удалился, я же продолжила петь, со всем старанием и душевностью. То, что я совершенно не имела музыкального слуха, я была в курсе, но петь любила, а тут такая благодарная аудитория!

Через четверть часа окошко приоткрылось и стражник поставил тарелку с варёным мясом на мосле, горячим и сочным:

— На, чтоб тебе пусто было! Только заткнись!

— Как вам будет угодно, — я шустро заграбастала тарелку и буквально вгрызлась в мясо, мягкое и потрясающее, оно просто таяло во рту, оставляя чувство сытости и тонкого послевкусия.

Когда я закончила с ним, старательно обгрызая хрящи, моя внутренняя кошка сыто мурчала, я положила стукнувшую о железную тарелку кость и вновь затянула песню…

— Что тебе, о Тёмный! — нервный какой-то у меня стражник попался.

— Воды принеси, пить хочу.

Шаги удалились, а когда вернулись, мне было предложено отпить чистой и холодной воды в кружке.

Так, переругиваясь со стражником, я и прожила два необходимых до возврата гонца дня. На допрос меня никто не вызывал, потому я и напряглась, когда вместо ужина получила целую делегацию. Уже известный мне следователь, двое тучных мужчин, несколько солдат и мой стражник. В камере стало однозначно очень тесно.

— Выходите, госпожа, — поклонился мне один из толстопузов, — лэрд подтвердил ваш статус.

— Не-а, не выйду, вот он, — ткнула я пальчиком в своего стражника, — мясо мне таскает, зачем мне отсюда уходить?

Стражник попытался стать незаметным, зло пыхтя, а толстопуз взглянул на него весьма многообещающе.

— Не подобает невесте лэрда сидеть здесь, — вновь предпринял попытку он, я лишь отвернулась к окну, прекращая этот разговор. Делегация ещё потопталась на пороге и вскоре они удалились, оставив дверь открытой.