Праздничный коридор (СИ) - Ильянкова Валентина Михайловна - Страница 77

— Что-то я не пойму, Зоська, ты этому рада или сильно огорчена? Раньше ты никогда по нескольку раз не возвращалась к принятым решениям. А сейчас ты сама не знаешь, где мы будем на новый год. Что сейчас случилось? Чем ты расстроена?

— Немного действительно расстроена, но об этом потом.

К утру поезд умерил свой бег и медленно въехал в город. Зося и Люда заволновались и уже хотели разбудить Санечку, но проводница сказала, что до вокзала еще ехать не один час, а потом поезд будет долго стоять на перроне, они смогут, не торопясь одеть ребенка.

Когда поезд остановился на своей конечной остановке, Зося выглянула в окно и сразу узнала, стоявшего на перроне Анцева. Александр Михайлович вскоре вошел в их купе, помог одеть Санечку, взял его на руки. Багаж забрал его водитель, а Санечку пытался забрать второй мужчина, ожидавший их на перроне, но Анцев сказал, что это его личная ноша, ее он никому не доверит. И уже только на перроне Анцев поздоровался с Людмилой, а потом прижал к себе Зосю вместе с Санечкой и прошептал в Зосино ухо «Любимые мои! Какое счастье снова видеть вас!» Зося спрятала свое смущенное лицо в его холодном, влажном от растаявших снежинок пальто, потом отстранилась, но поднять на него глаза, так и не решилась. Анцев подвел их к стоявшим на привокзальной площади машинам и сказал:

— Зосенька, сейчас вас отвезут домой. Вот эта машина будет постоянно при вас. Если необходимо, то все двадцать четыре часа. Есть договоренность с моим клиентом, который позаботится о внешнем виде Людмилы. Ваш водитель коренной москвич, вы смело ему доверяйте. Дома вас ожидает няня и экскурсовод. Холодильник забит продуктами, но вы можете обедать или ужинать в ресторане, он находится рядом с домом. Я, к сожалению, до нового года не смогу вам уделять много времени — не могу оставить работу, ты меня должна понять и простить. Сегодня, как, впрочем, и каждый день, я возвращусь домой очень поздно — вы не ожидайте меня и ложитесь спать. Вам приготовлены комнаты, и я уверен, что ты сразу поймешь, что и кому предназначено. Ну, все, моя хорошая, мне пора, — Анцев снова на несколько секунд прижал Зосю к себе, затем поцеловал Санечку и усадил его в машину.

Няней и экскурсоводом оказались две молодые женщины — скромные, коммуникабельные и доброжелательные. Зося решила сначала самостоятельно осмотреться в незнакомой обстановке, поэтому договорилась о встрече с ними на следующий день, а лучше всего по телефонному звонку, когда в их услугах появится необходимость. Им тоже эта идея понравилась, они распрощались, довольные друг другом.

Дом Анцева своей внутренней планировкой мало, чем отличался от Чарышевского особняка.

А комнаты второго этажа откровенно повторяли Зосины родные апартаменты в Горевске. Такого же размера совмещенные две комнаты — ее спальня и Санечкина комната. На стене, вдоль красивой деревянной лестницы, которая вела на второй этаж, висели в простых одинаковых рамках большие фотографии Санечки.

Снимки были выполнены Зосей, по ним можно было проследить, как менялся ребенок с момента рождения по сегодняшний день. Санечка улыбался, плакал, показывал свой первый зуб, плавал в бассейне.

Зося вошла в свою комнату и заглянула в платяной шкаф — на вешалках аккуратно развешаны пижамы, ночные рубашки, халаты. Отдельно висело нарядное вечернее платье, упакованное в блестящий полиэтилен, через который просматривались новенькие этикетки и фирменные наклейки.

«Вот и Верочка себя обнаружила— подумала Зося, — наверное, она в этой комнате живет».

Зося закрыла шкаф и спустилась в гостиную. Люда уже определила для себя комнату и успела переодеться в домашнюю одежду.

— Зоська, пойдем, что покажу, — таинственно прошептала она и повела Зосю в дальнюю комнату на первом этаже, — смотри, как я понимаю, это хозяйская спальня!

— Милочка, это тебя не украшает — нехорошо подсматривать за чужой жизнью!

— Я просто смотрела комнаты, чтобы найти что-то для себя и обнаружила вот это, — Людмила пальцем показала на стену.

На стене, напротив большой кровати, висел Зосин портрет, написанный маслом. Маленькая счастливая девочка с распущенными длинными, пушистыми волосами и невероятно широко раскрытыми и счастливыми глазами держала в руке бокал, наполненный золотистым шампанским с россыпью мельчайших пузырьков, стремящихся вверх, на свободу.

— Боже мой, — ахнула Зося, — как давно это было! Мое счастливое детское путешествие по Крыму вместе с Анцевым. Только тогда я считала, что все это принадлежит мне и Саше и совершенно не замечала его взрослого отца. Но как, же Верочка терпит присутствие этого портрета в его спальне?

— Стоп! Какая Верочка? Я что-то пропустила? Возможно, из-за этой Верочки ты сокращаешь срок нашей гостевой визы? Тогда я не согласна возвращаться раньше запланированного срока. Никакой Верочке мы Анцева не отдадим.

В этот день они никуда не поехали, отдыхали после длинного путешествия и слушали музыку. Вечером, когда Санечка уже спал, и Людмила ушла в свою комнату, Зося приготовила ужин для Александра Михайловича, устроилась на кухонном диванчике с журналом, который разыскала на маленьком столике в гостиной. Материалы журнала рассматривали различные аспекты профессиональной банковской деятельности, она с интересом начала читать статью о современных методиках оценки стоимости залогового имущества. Зося увлеклась изучением формул и не заметила, как часы в гостиной пробили полночь. В это время робко, чуть слышно, прозвенел звонок входной двери, Зося побежала в прихожую, чтобы открыть дверь. Анцев стряхнул со своего пальто снег, подошел к Зосе, поцеловал ее в подставленную ему щеку и сказал:

— Прости, Зосенька, я, кажется, забыл ключи в банке. А ты почему не спишь?

— Вас ждала. Мы давно не виделись, а разговор по телефону не компенсирует личное общение.

Он пил горячий чай, а она сидела возле него, оба молчали. Разговор не получался, Зося пожелала ему спокойной ночи и ушла на второй этаж. Анцев отставил в сторону чашку с недопитым чаем, тоже ушел в свою комнату.

Но заснуть в эту ночь ему так и не удалось — совсем рядом спала любимая девочка, к которой он боялся прикоснуться, и вынужден был лицемерить и притворяться. Он мерил шагами свою комнату и думал о том, что совсем потерял голову от своей влюбленности, опустился до обмана, потому, что никакие ключи он не забывал, а они лежали в кармане его пальто. Подходя к дому, он заметил свет в гостиной и понял, что именно Зося сейчас не спит, его ждет.

За всю его долгую безрадостную семейную жизнь ему никто и никогда не открывал входную дверь — он открывал ее сам и осторожно, чтобы не беспокоить Татьяну и Сашу, проходил в кухню, разогревал давно остывший ужин, ел, а потом так же тихо уходил в свою комнату.

Сегодня его ждали. Он несмело нажал кнопку звонка и услышал торопливые, легкие шаги за толстой дверью. Зося стояла перед ним домашняя и уютная, и от нее снова пахло Санечкой. Этот запах он полюбил и запомнил во время совместных купаний малыша в доме Чарышева. Так пахнут грудные младенцы и кормящие их мамы. Сегодня он с нежностью подумал о том, что Зося, наверное, еще изредка прикармливает малыша грудным молоком, поэтому не пользуется косметикой.

Сейчас он старался отойти от нее на безопасное расстояние, которое, как ему казалось, не позволит ему сделать последний шаг навстречу, схватить ее и отнести в свою комнату.

Во-первых, он не мог себе этого позволить, потому что считал, что Зося достойна уважения и другого к себе отношения. Сначала он хотел сделать ей официальное предложение и попросить ее руку у своего друга и партнера по бизнесу Чарышева.

Во-вторых, он совсем недавно выкупил большую долю в уставном фонде химкомбината и не мог допустить в самом начале совместного бизнеса с Зосиным отцом возникновение недоверия или даже малейшего сомнения в его порядочности. Что подумает о нем Чарышев, когда узнает, что он соблазнил его молодую дочь, которая годится Анцеву разве, что в дочери.

Он не один год мучился своей запоздалой любовью к молоденькой девочке, которую слишком поздно подвела к нему судьба.