Опалённые (СИ) - Поляков Влад - Страница 43

Артузов призадумался, стоит ли поступить именно так, с моим уточнением. Потом, приняв решение, кивнул.

- Так действительно правдоподобнее. Тогда уже сегодня мои люди составят все необходимые документы. часть из которых тебе придётся подписать. Прошедшим числом.

- А Вячеслав Рудольфович?

- Неужели ты думал, что у меня получилось бы обмануть самого Менжинского? – ухмыльнулся зампред ОГПУ. - Он это и предложил, не желая неприятностей для себя. Ты же знаешь, он тяжело болен, доживает последние не месяцы, конечно. но несколько лет. И хочет их провести так, чтобы сохранить имеющееся и без волнений. Мне нет причин идти против его пожеланий.

Недоговаривает начальство. А может просто не желает воду в ступе толочь, лишний раз произнося то, что обоим присутствующим очевидно. Артузов всеми силами будет стремиться к тому, чтобы стать преемником Менжинского. Он уже подошёл вплотную по формальному признаку, остаётся лишь произвести впечатление. на кого? Уж точно не на самого Вячеслава Рудольфовича, там и так всё в порядке. Сталин-Джугашвили. Вот главное и единственное олицетворение извращённой силы красного голема. Отсюда и эти финты, цель которых – изобразить Иностранный отдел самым эффективным подразделением ОГПУ, а его главу высокопрофессиональным и к тому же безопасным лично для Сталина человеком.

Выгодно ли это нам? Более чем. Артузов будет лучшим вариантов в кресле Председателя ОГПУ. Его мастерство и опасность будут скомпенсированы охотой на ведьм, которая вот-вот начнётся, равно как и тем. что я буду знать почти всё о его планах. Как ни крути, а мне он… Нет, не доверяет – о доверии со стороны такого матёрого чекиста говорить не стоит – но уж точно считает полезным подчинённым сейчас и союзником в будущем. Не удивлюсь, если в его голове успели проклюнуться мысли о подъёме меня на свой нынешний пост. Со временем, конечно.

Повеселел Артузов, заметно так, словно тяжёлый груз с плеч сбросил. И это хорошо, ведь в копилку моего авторитета упало ещё несколько монеток… золотых. И разговор аккуратно так свернул, хотя перед уходом сказал ещё нечто важное.

- Пятакову теперь несладко придётся. Виновен он или нет, но Секретно-политический всю его жизнь наизнанку вывернет. И если найдут хоть самые незначительные признаки…

- В компанию к Рютину, Смирнову и прочим?

- Я этого не исключаю, - процедил глава Иностранного отдела. – Там, наверху, и раньше опасались, а после вчерашнего покушения на тебя стали гораздо сильнее беспокоиться за собственные жизни. Охрану уже увеличили. Сильно. А ты, Алексей, выздоравливай, мне твоя голова нужна.

- Голова скоро будет в порядке, а вот нога подвела, - отшутился я. – Впрочем, если разрешите работать большую часть времени дома, а заезжать лишь для доклада и за особо важными документами…

- Разрешаю!

- И ещё помогите со скорейшей отсюда выпиской.

И хочется, и колется, и мама не велит. Примерно такие эмоции читались на лице Артузова. Неужто опасается повторения покушения? Забавно, но похоже так оно и есть. И ведь нет способов убедить его, что второй попытки быть в принципе не может.

- Я не буду возражать против охраны, если вы обеспокоены безопасностью. Но очередная попытка меня убить, она маловероятна.

- Этого нельзя исключать, - подтвердил мои догадки глава ИНОР. – Ладно, будет тебе выписка… вместе с усиленной охраной. Только потому, что нужно, чтобы ты эффективно работал. Раз уж «дома стены помогают», то будут тебе и дом, и стены. Доволен?

- Благодарю, Артур Христианович, - искренне улыбнулся я, даже актёрствовать не пришлось.

- Тогда отдыхай. Охрана в коридоре, никого постороннего не пропустят, только по составленному мной списку. Жена твоя в него входит, не волнуйся.

- А эти, расспросы-допросы?

- Подождут, - небрежно отмахнулся Артузов. – Вкратце ты уже рассказал,другие сотрудники отдела всё оформят и принесут на подпись. Главное другое – ТЕ бумаги.

- Которые «задним числом?

- Они. Ну всё, отдыхай, поправляйся и жду твоего возвращения к работе. Сам понимаешь, ничего не кончилось, Трилиссером тут не ограничится.

Это я хорошо понимал. И был рад аж до потери пульса! Как только Артузов вышел из моей палаты, я широко, от всей души улыбнулся, будучи уверенным, что сейчас можно на несколько секунд снять столь утомляющую личину.

Началось! Точнее началась. Та самая «охота на ведьм», столь ожидаемая и всеми силами приближаемая. Тут все как в романе Джерома Клапки Джерома «Трое в лодке, не считая собаки». Если человек открывает справочник существующих болезней и начинает «примерять их на себя», то практически гарантированно найдёт нечто в реальности отсутствующее лично у него, но вполне подходящее по симптомам. Дальше – больше. В конце концов обнаружится, что единственное, чего у него нет – это «воспаления коленной чашечки», да возможно «сенной лихорадки». А остальное… Вот именно такого самодиагностирования я и желаю «коллегам» по ОГПУ.

Пока же мне стоит попробовать немного подремать. Если получится, конечно. Затем и Лариса навестить должна, что хоть как-то примирит с окружающим бедламом. И вообще, надо завтра, край послезавтра, начать прощупывать почву относительно выписки с целью долечиваться дома. Вдруг да получится, особенно учитывая соизволение высокого начальства.

***

Выпустили меня, увы, без малого через неделю. И то с печальными вздохами и чёткими указаниями относительно постоянных визитов врача и приёма лекарств по составленному графику. Вроде рана хорошо заживала – на бедре. Про царапину вдоль ребёр и говорить не стоило – а всё равно, слуги Гиппократа, они такие.

Что я делал в больнице? Отсыпался за долгий бессонный период, принимал периодически заглядывающих посетителей – в основном из числа чекистов – да работал в свободное время. Не напрягаясь, само собой разумеется, но не лежать же мне кверху пузом в пошлейшем ничегонеделании. К подобному состоянию я категорически не привык-с. Плюс чтение прессы, которую мне приносили ежедневно.

Пресса. Да, на первых полосах всех значимых советских газет только и было, что яростные крики о «гнезде троцкистов-террористов», окопавшихся прямо под боком у самого ЦК ВКПб. Гневные речи членов совнаркома и лично Иосифа Виссарионовича Сталина-Джугашвили о том, что никто из убийц и предателей советского государства не уйдёт от заслуженного наказания. И уверения в том. что открытый процесс над самыми важными персонами из числа арестованных начнётся уже в этом году.

Ну-ну! О нет, насчёт даты процесса я охотно верю, с ним действительно затягивать не станут. Зато про «самые важные персоны» - тут ещё вилами по воде. Уверен, что если в разгар этого самого процесса случится ещё одно или два громких политических убийства, то это пойдёт на пользу всем… кроме самого советского государства. Как раз московская и ленинградская группы успеют как следует освоиться, привыкнуть к здешней обстановке и будут способны выполнять порученное им.

Зато я наконец был дома. После больничного бытия воистину рай на земле!Несмотря на то, что лежал в отдельной палате и в максимально возможных для этого заведения комфортных условиях, сравнивать невозможно. Хотя нет, одно сравнению поддавалось. Что именно? Количество охраны. У парадного входа, у чёрного, поблизости от дома. Видно было, что Артузов не бросал слова на ветер, серьёзно обеспокоился возможностью вторичного покушения. Лару это особенно сильно забавляло. При одном лишь взгляде из окна на охранников, то и дело меняющихся. Её разбирал даже не смех, а гомерический хохот. Оно и понятно, ведь они охраняли нас… от нас самих. Полный оксюморон!

Наряду с доставлением Ларисе минут здорового, продлевающего жизнь смеха. были в этой плотной опеке и неслабые минусы. Ей стало гораздо сложнее контактировать с группой Ларионова. Можно, но по большей части эпизодически и с предосторожностями. Такова была плата за переход к следующему этапу плана. И в скором времени мы готовы были сделать очередной шаг. Но пока…