Гробницы пустоты (СИ) - Титов Роман Викторович - Страница 22

– Ты не отвяжешься, да? – обреченным тоном спросил у меня брат.

Я заглянул ему в лицо. Глубоких морщин заметно прибавилось, как и седины в волосах. До меня вдруг дошло, что я прежде и не замечал, насколько постарел и осунулся Мекет. А ведь я, кажется, всегда считал его почти неуязвимым. Открытие обратного, сделало момент неловким. Я отвернулся, уставившись на космический мусор за иллюминатором.

– Я просто хочу знать, что ты задумал.

– Этого хочешь не только ты, Риши, – заметила со своего кресла шаманка. – Однако твой брат поразительно ловко умудряется противостоять любому психозондажу.

Мы с Мекетом одновременно развернулись к огианке. Но в ответ на наши вопросительно-изумленные мины, она лишь самодовольно пропела:

– Не делай такой удивленный вид, Динальт. Уж ты-то должен был знать, что я обязательно проверю.

Убийственный взгляд брата, которым он наградил шаманку, даже меня заставил вздрогнуть.

– Когда-нибудь ты все же переступишь порог моего терпения.

Самообладание шаманки, однако, было просто непробиваемым. Или же ее все это сильно забавляло.

– Жду этого дня с нетерпением, хоть и сомневаюсь, что он наступит так скоро, как ты обещаешь, – откликнулась она и даже осмелилась отлепиться от своего кресла. И куда только все страхи подевались?

Зачем Тассия это сделала, я не понимал ровно до тех пор, пока не увидел, как взметнулась ее правая рука и указала за пределы иллюминатора, где практически у самого носа «Ртути» завис спасательный шлюп. Завис условно, разумеется, потому как ничто в космосе не остается неподвижным, но степени моего удивления это не уменьшило.

– Это ж надо… – выдохнул я, а после обратился к Мекету: – Так ты этого ждал? Ты знал, что так будет? Откуда ты знал, что так будет?

– Перехватил сигнал перед тем, как мы выскочили из гипера, – нехотя бросил он.

Меня это, конечно же, не устроило и я засыпал его новой порцией вопросов:

– Думаешь, в шлюпке Д’юма? Почему его не разнесло при взрыве станции? И почему те корабли точно так же не перехватили этот сигнал? Они просто обязаны были зачистить сектор.

– Ты прям разбираешься, – фыркнул братец, заставив ИскИн высчитать траекторию дрейфа капсулы и инициировать процесс стыковки. Несмотря на то, что все еще оставалась невидимой для всех возможных способов обнаружения, «Ртуть» посылала шлюпу шифрованные указания о дальнейших маневрах. Выглядело это довольно рутинно, хоть сама ситуация и казалась до ужаса напрягающей.

– А что, если это ловушка? – вдруг осенило меня. – Корабли-то по-прежнему здесь.

Но Мекет был абсолютно уверен в своей правоте.

– Да не ловушка это, – отрезал он. – И хватит болтать. Лучше спустись и проследи за стыковкой.

Исполнять приказ не сильно-то хотелось, но еще меньше – просто сидеть и ждать, когда те, кто стрелял по нам, сообразят, как их провели, и возобновят свою охоту. Нет никаких сомнений, что сейчас таинственные и черные, как сам космос, корабли заняты сканированием каждого кубометра пространства в зоне взрыва техносфер, и как только заметят, что какая-то маленькая капсула пришвартовалась к чему-то невидимому, тут же примутся палить из всех орудий. Так что лучше было поспешить.

Благо Мекет постарался, чтобы все системы «Ртути» были автоматизированы и над ними не приходилось особо трястись. Оказавшись в шлюзовом отсеке, мне оставалось только ждать подтверждения, что стыковка произведена. Остальное – сплошные пустяки: встретить Д’юму, избавиться от его капсулы, затем препроводить в рубку и настоять на том, чтобы поскорей смыться из системы. Ну что в этом сложного?

Однако без сюрпризов не обошлось.

Первым из них стало абсолютно выбившее меня из колеи поведение маленького контрабандиста, взбешенного тем, что мы, по его словам, не очень-то торопились его спасать. При этом выглядел он, будто загнанная силикатная свинья: такой же взмыленный, грязный и вонючий. Каких-то видимых ранений на нем заметно не было, но орал так, будто его едва не растерзали.

– Чего уставился, молокосос?! А ну веди меня к своему косорукому братцу!

Слегка оторопев от подобного приветствия, я быстро взял себя в руки и, не двигаясь с места, предупредил:

– Полегче. Не то отправлю обратно в свободный полет. И может даже без капсулы.

Угроза, к удивлению, подействовала. Хотя, быть может, он просто вспомнил, с кем говорит. И это я не к тому, что Д’юма мог каким-то образом меня испугаться. Просто напомнил о тех словах, которыми он умасливал мой слух при нашей первой встрече.

С удовольствием услышав, как его губастый рот захлопывается с смачным и коротким «чпок», я кивком указал в сторону лифта:

– Вам туда.

Просеменив мимо меня на своих копытцах, контрабандист молча загрузился в кабинку и скрылся с глаз за ее створками. Я же занялся наблюдением за процессом расстыковки, и, пока «Ртуть» освобождалась от капсулы, думал о том, что, быть может, нам вообще не стоило сюда прилетать. Ни сейчас, ни тогда.

Едва дело было сделано, я поспешил обратно в рубку, но едва оказался внутри лифта, почувствовал мощный толчок. И это явно не был шальной осколок, случайно столкнувшийся с «Ртутью». По нам все-таки стреляли!

– Что, конец прикрытию? – выпалил я, врываясь в кокпит.

– Сядь! – рыкнул Мекет. Объясняться он был не намерен и прилагал все усилия, чтобы выбраться из поля осколков.

Я сделал, как было велено. Д’юма, разумеется, уже успел закрепиться на одном из сидений и не прекращал грязно ругаться, заставляя сидевшую рядом с ним шаманку буквально выть от досады.

– Во имя Тени, заткните его кто-нибудь или я с ума сойду!

Никто не обратил на нее внимания, равно как и на матюги Д’юмы. Над приборной панелью парила световая диорама, в реальном времени отображавшая заданный участок пространства, и вся она была усыпана ярко-красными огоньками. Крейсеры выпустили истребители! Теперь-то за нас взялись всерьез, понял я, чувствуя, как собственное сердце ухает вниз с трамплина.

– Господи, сколько их там! – охнул Д’юма в перерыве между руганью. Сейчас он выглядел начисто лишенным какого бы то ни было чванства и невозмутимости, и, если честно, я его понимал. Умудриться пережить бомбардировку, а потом вновь оказаться на прицеле у целого полчища злющих, точно параксанские огнеосы, истребителей? После такого и сердце отказать может!

Тем временем, Мекет выжимал все что можно из «Ртути», стремясь вывести ее из зоны поражения и совершить гиперпрыжок. Вслед нам тучей сверкающих стрел летели лазерные заряды. Некоторые проскальзывали мимо, некоторые врезались в останки техносфер, испаряясь вместе с ними в небольших взрывах, но кое-каким выстрелам все же удавалось достичь цели. И если бы не более-менее мощный дефлектор и все еще активированный режим невидимки, наши трупы пополнили бы список вражеских побед. Бескрайний космос любого заставлял чувствовать себя ничтожным, но, когда ты становишься вожделенной добычей нескольких десятков боевых машин, такая фобия вырастает до поистине шизофренических размеров. А в голове кровавой подсветкой только одна мысль: «Я не хочу умирать!». Не здесь! Не сейчас! Никогда!

И только одно не позволяло мне окончательно удариться в панику – осознание, эхом доносящееся с самого дна гравитационного колодца твоего естества. Могучая, как стихия, и невозмутимая, будто космос, Тень.

Которая бессмертна.

И сквозь ее волнующий шепот, я слышал в голове голос наставницы. Я не понимал слов, но чувствовал, что она довольна. Довольна мной и тем, что новая ступень взаимопонимания наконец-то достигнута. Теперь я еще чуточку меньше я и больше сама Тень.

– Почему мы еще не в гипере? – Тассия задала вопрос, и только повернув к ней голову, я смог удостовериться, что это действительно так. А тот голос в голове? Едва ли просто иллюзия.

– Пока еще рано, – изволил ответить Мекет. Оставаясь сосредоточенным на собственных мыслях, я, тем не менее, уловил спад напряжения в его тоне. Так-так, братец опять что-то замыслил.