Записки заключенного (ЛП) - "OneWhoSitsWithTurtles" - Страница 7

До того дня, конечно же, когда я вошел в камеру поздно ночью, спустя два года после того, как встретил Артура. Я задержался в поле. Они использовали нас как «общественную помощь» все чаще, потому что мы были самой дешевой рабочей силой. Хоть заключенные никаких денег и не видели. В любом случае, нас сопроводили обратно в камеры, так как и перекличку, и отбой уже завершили.

Я совершенно не ожидал, что войду и увижу Артура, отдрачивающего себе, лежа на моей кровати.

Он лежал на моей койке, когда я плавно зашел в камеру и дверь за мной задвинулась. Его рука скользила вверх и вниз вдоль его ствола. Глаза были зажмурены, нижняя губа прикушена. Пока он не заметил мое появление. Артур сделал паузу в своих движениях, словно раздумывая, продолжить или остановится, чем еще больше вывел меня из себя.

Он не отводил от меня взгляд, не смутившись, или слишком упрямясь, чтобы показать обратное, усмехнулся.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

Я видел.

Сдержанная дрожь возбуждения прошлась по моему телу от увиденного. Я двинулся вперед еще до того, как вспомнил, какую позицию должен занимать в этих четырех стенах. Я должен быть удовлетворен. Я не должен становиться на колени. Но все, чего я хотел – все, что было мне нужно тогда, – стереть ухмылку с лица Артура.

Я не хотел, чтобы она исчезла совсем. Я хотел, чтобы она рассыпалась от прикосновения моих губ.

Отбой был уже дан, и мне не нужно было беспокоиться о любопытствующих охранниках. Я подошел ближе и упал на колени. Сжал его ноги и подтянул ближе к краю кровати, прежде чем раздвинуть его бедра в стороны.

— Имс… — начал Артур неуверенно.

Я замер, ожидая, что меня оттолкнут, ожидая, что ударят, ожидая панической атаки. Я волновался насчет сопротивления или другой негативной реакции, но Артур, кажется, не был против единолично получить удовольствие. У него был выбор. Меня это радовало. Попытки заставить кого-либо получить удовольствие — не для меня, да и потом, едва ли это действительная суть секса.

— Артур? — переспросил я, все еще держа ладони на его дрожащих коленях.

Артур больше ничего не сказал, но смотрел на меня сверху вниз, наблюдая за мной, а потом сам развел ноги немного шире. Он совершенно не возражал, когда я придвинулся ближе между его бедер или когда начал стягивать его штаны по его ногам, освобождая его возбужденный член. Он уже был покрасневшим и подрагивал, когда я обхватил его у основания. Щеки Артура тоже были красными; я надеялся, что от возбуждения. А иначе он выглядел очень мужественно, глядя на меня сверху вниз.

Меня это не волновало. Этот взгляд долго не продержится.

Все еще придерживая его член, я наклонился, проводя языком по уздечке. Я был разочарован тем, что все произойдет быстро — Артур уже довел себя до того, что от моих действий на головке его члена уже выступила капля предсеменной жидкости. Я влажно облизнул губы и взял в рот еще больше длины Артура, надеясь, что это не будет моей единственной возможностью.

Я обвил языком его член, заполняя рот, дразня движениями его головку. Артур от этого громко стонал — громче, чем стоило бы — поэтому я вслепую потянулся к Артуру свободной ладонью. Я поймал его за руку и начал по кругу гладить большим пальцем по изгибу его локтя. Это заставило его взять себя в руки и начать контролировать громкость голоса, пока я старательно отсасывал ему.

Я воевал сам с собой и не знал, какая сторона победит. Не было ни части меня, которая не хотела бы этого, не получала бы удовольствия. Вопрос был в том, что все это значит. Я не собирался делать вид, что Артур не мой друг, потому что был абсолютно уверен, что Артур — самый лучший друг из всех, кто у меня когда-либо был. Так что мы могли бы быть друзьями с бонусами — трахаться по-дружбе.

Казалось, что все просто, но нежное прикосновение моих пальцев к коже на внутренней стороне руки Артура было слишком неуместным для происходящего. У меня было жгучее желание взять моего друга за подбородок и наклонить его голову, чтобы смять его губы в поцелуе.

Я зажмурил глаза и взял член Артура до основания, прогоняя ненужные мысли. Это все, что было мне нужно, — о, дьявол, даже больше, чем мне нужно, чтобы продолжать существовать здесь. Мне не нужен был любовник. Мне просто нужен был друг, которому я мог бы доверять, а иногда и снять с ним напряжение. Как с Артуром. К тому же, что бы я делал, если бы позволил себе влюбиться в Артура и привязаться к нему? Меньше чем через пять лет Артур освободится и оставит позади тюрьму и меня.

Мысль о том, что случится со мной, если я стану более привязчивым, чем был сейчас, укрепила мою решимость. Я затолкал эти фантазии и желания так глубоко, что почти забыл об их существовании.

Мне повезло, что Артур был слишком занят, чтобы заметить мою внутреннюю борьбу. Но я с новыми силами продолжил, сбившись с мысли, услышав, как Артур сдерживает громкий стон. Только то, что мы никогда не будем больше, чем друзьями, не значило, что я не могу подарить Артуру лучший в его жизни оргазм.

Я немного потерял хватку, столько лет этого избегая, доказывая собственную крутость. Правда же была в том, что мне действительно нравилось сосать член; в тюрьме просто не должны этого знать. Но я почувствовал, как мой собственный член натягивает штаны, когда заметил, что Артур сам нетерпеливо толкается в мой рот. Я хотел взглянуть на него и, когда открыл глаза, увидел его красное лицо, открытый рот и то, что он наблюдает за моими действиями, стараясь запомнить этот момент. А я почти кончил без единого прикосновения.

Мои желание и решимость помогли мне действовать, несмотря на неопытность, я заглотил член так глубоко, что он уперся в стенку моего горла. Я почувствовал подступающий рвотный рефлекс, но стонущий мое имя Артур помог мне с ним справиться. Я отстраненно пожелал, чтобы мы были сейчас не в тюрьме и не беспокоились о том, как сильно шумим.

Одна рука Артура была на моем плече, другая — в волосах, которая держала их в одном месте, пока он продолжал толкаться мне в рот без определенного ритма. Одна моя рука все еще была на внутренней части локтя Артура, зато второй я жестко сжимал его бедро для равновесия. Даже если мне было нечем дышать, если болела моя челюсть, я не хотел бы, чтобы это заканчивалось.

Артур собирался кончить; это было видно по горячим, тихим поскуливаниям, которые исходили из его рта на каждом выдохе. Я не отрываясь смотрел на него, жадно пытаясь словить каждый его взгляд. Артур вел меня в нужном ему темпе, трахая мой рот, не перекрывая дыхание своим членом. Но я хотел, чтобы он не забывал, что это я, а не просто какой-то случайный рот, и поэтому продолжал работать. Когда я мог, обводил языком его член, а в остальное время я сосал максимально старательно.

Артур посмотрел вниз и твердо встретил мой взгляд, не отводя глаз. Его пальцы неожиданно больно сжали мои волосы, заставляя глаза слезиться.

— Имс… Имс…! — лепетал Артур; он отпустил мое плечо, зажав свой рот ладонью. Я понял, что он предупреждал меня, но тогда я ничего так сильно не хотел, как того, чтобы Артур кончил мне в рот.

Я еще насаживался губами на его член, поэтому предпочел глубоко вдохнуть через нос и тесно сжался вокруг его плоти. Его движения сбились, а мгновением позже низкий стон завибрировал в его горле; звук, который не ушел дальше ладони Артура. Другая рука Артура до сих пор держала мою голову, пока он вдалбливался снова и снова, окрасив мой рот внутри белым.

Я не мог вспомнить, когда еще был так возбужден. Старался сглатывать каждую волну горячей, липкой спермы, несмотря на то, что на вкус она была не очень из-за кошмарной тюремной диеты. Когда Артур наконец выдохся, его рука отпустила мои волосы, и он откинулся на мою кровать. Я вылизал его дочиста, глядя, как его грудь поднимается и опадает, словно он, умирая, пытается вдохнуть.

Я ухмыльнулся.

Звук расстегиваемой ширинки привлек его внимание. Артур передвинулся, полностью забравшись на мою кровать, устроившись на боку; он смотрел, как я вытянул свой собственный пульсирующий член из штанов. Я обхватил себя пальцами и начал отчаянно отдрачивать под взглядом Артура, наблюдающего за взлетами моей руки.