Записки заключенного (ЛП) - "OneWhoSitsWithTurtles" - Страница 20

Все это… пропало. Кончилось.

Все чего я ждал и планировал, Артур был неотъемлемой частью. Я ждал, когда он выйдет из тюрьмы и мы окрестим комнату нашим воссоединением. Когда мы отправимся путешествовать по миру. Когда будем вместе смотреть на звезды. Когда погрузимся в уютную, счастливую рутину спокойной жизни. Теперь ждать было нечего.

Артура больше нет.

Наконец, я сложил письмо от Артура, положил его в карман, к фотографии из газеты. Затем я рыдал, громко и горестно, пока не кончились силы и слезы. Лицо мое выглядело ужасно, голова кружилась от мигрени, а горло жгло от желудочного сока.

Я подождал, пока глаза перестанут выглядеть такими красными и опухшими и взял свой бумажник. Я ссыпал всю мелочь на автобус из кожаного кармашка, а затем вышел на улицу. Продавец в хозяйственном магазине странно смотрел на меня, пока я бродил между стеллажами с товарами, так что я дополнительно приобрел несколько футов веревки.

Деньги для меня уже ничего не значили.

Когда я вернулся домой, я положил веревку на стол и снова сел на место. Какое-то время я смотрел, как жизнь за окном идет дальше, серьезно раздумывал, смогу ли покончить с собой. Как это обычно делается. С того самого момента, как меня лиши Артура, в груди словно зияла дыра. Он всегда был законным хозяином моего сердца.

Я снова вытащил письмо и перечитал его не менее дюжины раз. Вскоре, я выучил его наизусть, но все еще перечитывал каждое слово снова и снова, потому что это были его слова. Затем я вытащил фотографию из кармана, держал ее на ладони. Я осознал, что это было единственным изображением Артура, которое у меня было. Моего сокамерника, моего друга, моего любовника, моего партнера. Все остальное бережно покоилось в моих воспоминаниях.

В тот день, когда я вышел из тюрьмы, первым, что я купил, были блокнот, ручка и конверты, чтобы писать Артуру. Вспомнив это, я достал ручку и бумагу и написал это все. Честно говоря, не знаю, зачем. Вся моя семья погибла, а единственный человек, который хоть что-то для меня значил, был мертв. Я даже не знаю, прочитает ли это кто-нибудь, думаю, что на сегодняшний день это самая длинная предсмертная записка, но, если ее и увидит кто-нибудь, сомневаюсь, что ему будет до всего этого дело.

Думаю, я написал это, чтобы все вспомнить. Заново пережить все годы с Артуром от начала до конца, потому что мне было, что вспомнить. Я все еще ясно вижу в голове каждый момент, делавший мою жизнь стоящей того, чтобы называться жизнью.

Веревка подле меня, ждущая, когда я затяну правильный узел и предам свою жизнь ее надежной хватке. Письмо Артура и его фотография вернулись в нагрудный карман моей отвратительно яркой, безвкусной рубашки. Там, где Артуру и следует быть, у моего сердца.

Там он и останется.