Каин (СИ) - Шерр Анастасия - Страница 23

— Проваливай, — отошёл от двери, уничтожая взглядом Николая.

Слава Богу, тот не стал перечить и молча удалился.

— Я тебе поесть принёс, — поставил на стол контейнер, а меня снова замутило.

— Не хочу. Оставь меня в покое, — не было сил сражаться с ним и в который раз доказывать, что он сволочь.

Зачем?

Он и сам об этом знает.

— Нет, — сел рядом и открыл контейнер с пюре и отбивной. — Ешь давай, а то затолкаю.

Я взяла вилку в руку, но она тут же выпала, когда к нам забежала медсестра с улыбкой до ушей, а за ней уставший доктор, что проводил операцию.

Седовласый мужичок с тёплой улыбкой оглядел нас с головы до ног и повернулся к медсестре.

— Леночка, тащи-ка сюда спирт. Надобно нам выпить за такое дело.

— На хуй Леночку! Что с моей дочерью, Степаныч?! — напускное спокойствие Каинова испарилось, а на волю вылез зверь, отчего лицо его превратилось в пугающую маску.

— Всё! Скоро, папаша, будешь за дочкой бегать и хрен ещё догонишь! — Степаныч шумно выдохнул и плюхнулся в кресло. — Так что, по сто грамм?

Я только и смогла, что пискнуть что-то невнятное и, похоже, снова собралась свалиться, потому что почувствовала руки Димы на своей талии.

Подняв голову вверх, посмотрела в его глаза и увидела то, чего быть не могло.

В его глазах застыли слёзы.

Слёзы Каина…

ГЛАВА 19

— Всё хорошо же, Варь! — стискивал, мял её в своих руках, как Дана своего Жорика. — Перестань уже! — ворчал на неё и тряс, но Варька, словно с ума сошла.

Видимо, всё напряжение, что накопилось за эти дни выплеснулось наружу и этот поток я не мог остановить около часа.

— Всё закончилось, Варь, — поглаживал её по спине, ощущая пальцами позвонки. За эти дни она исхудала донельзя.

Нет, ещё ничего не закончилось. Ещё нам предстоит долгая и не менее мучительная, чем сама операция, реабилитация. И да, я ни хрена не готов к этому.

Но ей сейчас нужно знать, что я рядом. Плевать, что она ненавидит меня. Плевать, что я жалею о содеянном. Потому что изменить уже ничего не могу. Могу только попытаться исправить. Хотя бы частично.

Чувствую, как Варя расслабляется в моих руках и мне самому становится легче.

Сколько она страдала. Сколько страдала моя дочь.

Блядь, как я мог быть таким дебилом?! Почему ни разу за все эти годы не попытался узнать о ней? Ведь разлюбить так и не смог. И уже никогда не смогу.

Она пустила корни так глубоко в моём сердце, что осталось только вырвать вместе с ним.

— Спасибо, Господи, спасибо, — шептала, уткнувшись лицом мне в грудь и тихонько всхлипывала.

— Успокойся. Всё хорошо, — на самом деле был рад от того, что она сейчас рядом.

От того, что обнимает меня, пусть неосознанно, пусть это всего лишь иллюзия. Моя иллюзия. Моя мечта. Дурацкая и наивная, как фантазии ребёнка.

— Я хочу, чтобы ты знал. Я тебе не изменяла. Никогда, — подняла на меня взгляд и в груди, словно нож провернули.

Боль яркой болезненной вспышкой вонзилась в сердце и где-то внутри взвыл мой личный зверь.

Твою мать!

Нашла о чём поговорить в такой момент!

— Давай не будем об этом сейчас, — я и сам скоро всё узнаю, милая.

Я допускал уже мысль, что мои надежды могут не оправдаться и я узнаю то, после чего уже не смогу отбелить её в своих глазах.

И я боялся этого до жути.

Теперь, когда у меня появилась надежда, что, возможно, Варвара не предавала… Я не хотел с ней расставаться. Эта надежда позволяла мне жить, дышать. Да, безусловно я чувствовал свою вину и знал, что если мои опасения не оправдаются, то я окончательно возненавижу себя. За то, что избил, за дочь, за сломанную жизнь и долгие годы адских мучений.

Но, бля…

Запись!

Ебучая запись, которая сводит меня с ума день за днём!

А что, если это «липа»?

Нет, запись-то настоящая, сомнений нет. Но появилась больная мысль, что на ней не Варька.

А вдруг какую-нибудь актрисульку «обстрогали» под мою жену и засняли фильм. Но зачем? Это удовольствие не из дешёвых. Чтобы вот так точную копию воссоздать.

Не было в этом смысла.

Никто и ничего не поимел с этого и вряд ли смог бы.

Что же этот старый гондон Земской наворотил? И главное, зачем?

— А когда будем? На записи была не я, Дима. — голос Вари прорезался сквозь всю ту плесень, что пожирает мой мозг.

— Варя, хватит! — вот честно, не хотел её сейчас слушать.

Совершенно не хотел.

Не до этого мне сейчас. К чему снова разговоры ни о чём. Вот когда разгребём со Змеем эту грёбаную свалку, тогда и поговорим.

— Выслушай меня. Потому что, то, что я хочу сказать сейчас, всё изменит в корне, — отстранилась, опуская глаза.

Вот тут меня прошибло. Да так, что из глаз искры полетели.

— Говори, — единственное, что смог из себя выдавить.

Отчего-то знал, то, что услышу мне не понравится.

— На записи не я. Там моя сестра, — проговорила на одном дыхании и снова в глаза мне смотрит, а меня словно парализовало.

Не могу пошевелиться, вздохнуть не могу. В зобу, что называется, спёрло и никак не продохнуть.

— Какая нахуй сестра, Варь? Чего ты несёшь сейчас? — голос сел, а перед глазами туман, мать его.

КАКАЯ ЕЩЁ СЕСТРА, БЛЯДЬ?!

— У меня была сестра-близняшка. Мы одинаковые внешне… Это всё отец… Он… — больше говорить не смогла, лишь заплакала, хватая бледными губами воздух.

СЕСТРА.

Вот какая тайна хранилась под задницей Земского.

Блядство!

Какое блядство!

Сам того не осознавая, хватаю её подбородок, а второй рукой за волосы и тяну на себя.

— Почему ты молчала до сих пор?! Какого хуя, ты молчала, сучка?! — клянусь, в этот момент еле сдержался, чтобы не всыпать ей пиздюлей, да только однажды уже вкатил по самое нехочу, не знаю теперь, как пережить это. — Почему я ничего не знал?! Отвечай! Почему я не знал о твоей сестре?! — встряхиваю её так, что почти отрывается от пола. — Отвечай, Варя!

И она начинает рассказывать. Смотрит мне в глаза и говорит, говорит…

А я не могу поверить.

Не могу принять того, что, оказывается, совершенно ни хрена не знал о своей жене.

Мы прожили в браке три года и мне, наивному болвану, казалось, что роднее её не было у меня никого.

Оказывается, она тоже была чужой. Настолько чужой, что не доверила мне свои тайны, свою боль.

И теперь вся эта хуйня обрушилась на нас таким камнепадом, что выбраться из-под него не под силу никому из нас.

Она замолкает, а я впадаю в ступор.

Вот, значит, кто такая Катя.

Именно поэтому Земской мочил ни в чём не повинных людей. Просто за то, что знали правду.

И Варя знала. Знала и молчала. Защищала старого ублюдка, вместо того, чтобы защищать себя от него!

— Так ты говоришь, мертва сестра?

Кивает, смахивая со щек слёзы.

— Всё складно, конечно, получается. И хрен с ним, я не знал, что у тебя была сестра-близнец. Окей. Я выясню это, как бы глубоко твой папашка не спрятал все концы. Но, бля, Варя! Запись, на которой якобы твоя сестра, датирована числом нашей первой годовщины! Эту запись «прощупали» вдоль и впоперёк — это не монтаж! И дата там стоит именно та, когда было записано видео! Как ты мне это объяснишь, а?! — Каин начинал закипать. — Если, по твоим словам, она была уже мертва на тот момент!

Поднимает на меня растерянный взгляд и в нём я вижу своё отражение. Отражение зверя, который избил собственную жену только из-за того, что не знал правду. Не докопался. Не нашёл причину.

ГЛАВА 20

Пока Вика поила бульоном Дану, я вышла на улицу проветриться и, нащупав в кармане сигареты, достала одну.

Даже по прошествии нескольких дней меня всё ещё трясло и этому напряжению не было ни конца, ни края. Каждый нерв, словно натянутая струна, а в глазах темнеет от накатывающих приступов мигрени.

После нашего разговора Дима почти всё время отсутствовал, но стабильно приезжал каждый вечер и оставался в палате дочери до утра. Мы практически не разговаривали, за исключением редких вопросов касательно удобств, лекарств и односложных ответов на них.