БЕСстрашная помощница для Дьявола - Свободина Виктория - Страница 60

Ну, в принципе ясно. Как заметила Оксана, начальник наш “стареет”, но хуже от этого явно не становится, скорее наоборот.

Когда за мной и Давидом закрылась дверь спальни, на ключ, надо сказать, шеф вернул суровость и максимально холодно и отстраненно у меня поинтересовался:

– Зачем ты меня обманула насчет месячных?

Все ясно. Охранник сдал. Наверное и про мои покупки подробно рассказал.

– Это личное. Касается только меня. Я не хочу обсуждать эту тему.

– Тему того, что ты мае не доверяешь?

– А должна?

– Нет.

Давид резко развернулся и ушел в ванную. Дверью хлопнул громко и показательно. Я даже немного устыдилась. Совсем-совсем чуточку. Хорошо хоть лютовать не стал, но все равно ощущаю себя не в своей тарелке.

ночью ко мне Крамер не подкатывал, вообще отвернулся на другой бок, но когда я предложила, чтобы ушла в другую комнату ночевать, дабы не смущать оскорбленного начальника своим видом, тот повернулся, сказал своё жесткое категорическое нет, и снова отвернулся.

Так и спали.

Проснулась очень рано, точнее меня разбудил сам Давид, приказав подниматься и быстро собираться, потому что через два часа у нас… вылет в Германию. Сам шеф с кем-то напряженно разговаривая по телефону, вышел из спальни.

У меня паника. Как можно так быстро собраться? У меня даже чемодана нет, не говоря уже о вещах. И как надолго мы летним? Почему вдруг так резко вылетаем?

Из дома выкхали даже не позавтракав. Когда я спросила у Давида насчет вещей, тот отмахнулся, сказав, что там все купим, главное с делом разобраться. А проблема оказалась, еще от тех заговорщиков и немецких конкурентов. У нас кто-то сдал государственным органам внутреннюю документацию, не предназначенную для их глаз, конкуренты тоже нажаловались на то что мы все правила и нормы не соблюдаем, и даже порноактеры вдруг решили устроить массовую истерику и уход к конкурентам у которых гонорары вдруг стали больше. В общем по отдельности были бы не так страшны все эти проблемы, но тут все случилось резко, лавиной, как раз после массового увольнения. Видимо, чья-то месть. Прямо рано утром нагрянула инспекция и киностудию опечатали. Крамер, я думаю, все уладит, но все равно это как минимум несколько дней простоя, сорванные съемки и убытки.

Уже будучи в самолете, осознала, что к врачу я в ближайшее время точно не попаду, а потому отправилась в туалет, и там, на свой страх и риск приняла все таблетки.

Все время полета сидела в напряжении, ожидая каких-либо неприятных ощущений, но ничего. Даже как-то лучше себя стала чувствовать. Но может еще рано, ничего не подействовало.

По прилету Крамер заехал в свой личный дом рядом с киностудией, где оставил меня, а сам отправился общаться с местным крупным чиновником, к которому у него уже назначена встреча.

Давид вернулся только вечером, но все это время я не скучала – сидела на телефоне, в режиме онлайн корректируя график встреч и мероприятий начальника, лично договаривалась о собеседованиях с порноактерами, обычними актерами или их продюсерами. Крамер, в отместку, решил тех, кто ушел не возвращать, а нанять новых, как здесь, так и привезти из дома, а для первого фильма, который будет снят во вновь открытой киностудии, и вовсе снять со звёздами и огромным бюджетом, дабы позлить врагов, а те, кто сбежал, кусали локти.

К счастью, Крамер своего добился, киностудия будет открыта уже аослезавтра, после того, как мы предоставим все необходимые “чистые” документы и нужно будет исправить некоторые замечания по пожарной безопасности.

Начальник выглядит уставшим, но довольным. Плеснув себе в бокал коньяка, с усмешкой доверительно мне сообщает:

– Даже не представляешь, что запросил чиновник за содействие, помимо стандартных вещей.

– Что?

– Увы, не могу сказать, это чуть ли не врачебная тайна, но он развлечется по максимуму, это да. Там такие черти, которые твоим бесятам и не снились.

Кхм-кхм.

Давид залпом допивает коньяк и вставая, с кривой усмешкой мне говорит:

– Идем, я проведу тебе экскурсию по этому моему дому.

– Но я его уже мельком осмотрела.

– Думаю, ты видела не все.

Ну все, интрига. Чего я там не видела?

Крамер провел нас в подвал, туда я действительно не заглядывала. Подпольная киностудия? Комната для извращений? Винный погреб?

Давид подходит к вполне обычной, только железной двери, открывает ее своим ключом и, приобняв меня за талию, проходит внутрь.

Ну да, все предсказуемо. Просторный зал в бордовых тонах, диваны, кровати, кушетки, разной формы пыточные кушетки. На стенах висит “оборудование”.

Не испугалась. У нас на работе и похлеще чего можно увидеть. Хотел бы Давид испытать все это оборудование на мне, воспользовался бы офисным вариантом, зачем далеко летать.

– Для чего мы тут? – полюбопытствовала я.

Давид захлопнул дверь, взял меня код руку и неспешно повел вглубь зала.

– Это комната появилась уже на заре моего увлечения разными жесткими направлениями интимной жизни. Поскольку именно дома я ничего не храню, а на работе все бы не удалось хранить, именно здесь я собрал лучшие образцы для своей коллекции. В Германии я бываю только по работе, так что здесь все осталось нетронутым. Но это ведь неправильно, согласитесь?

Ля-я-я.

– Давид Матвеевич, я что-то не готова испытывать здешние экспонаты, давайте как-нибудь в другой раз.

Хотела уже развернуться и быстренько выходить из этой милой комнаты, но даже развернуться не успела – оказалась в стальных объятиях Крамера, прижатая к нему спиной.

– Скажите, Василиса Андреевна, а вы уже приняли свои таблетки или передумали? – вкрадчиво прошептал Давид мне на ушко. Одна рука мужчины продолжает меня удерживать, а вторая опустилась в путешествие по моему телу.

С тем же успехом и эффектом Крамер мог бы поинтересоваться у меня, молилась ли я на ночь. Паникую, потому что чувствую – дела мои плохи. Интуиция вопит, что все, сейчас меня будут посвящать в истинные работники порноимперии.

Паника неожиданно сменилась ледяным спокойствием. Семи смертям все равно не бывать. Если плохо будет , уволюсь и все.

– Да, приняла, – ответила более чем спокойно. – И что?

– Исключительно любопытство. Печально конечно, что вы мне не доверяетеии рискуете своим здоровьем.

Крамер подталкивает меня к кушетке искривленной формы. Что-то не пойму, это для какой же позиции?

Разобраться не успеваю, начальник разворачивает меня лицом к себе и целует, причём отнюдь не нежно, скорее властно, требовательно, даже жестко.

Чувствую, как Крамер берется за молнию моего платья, ловко и быстро ее расстегивает, а потом фактически срывает с меня одежду вниз.

Дернулась в попытке отстраниться, но шеф начеку – прижал к себе еще сильнее, толкнул назад, и я прижалась попой к спинке той самой кушетки.

Нервы на пределе. До конца не понимаю, что Давид задумал. Попугать – вполне возможно, показать на деле действие некоторых штуковин – не исключено. Вероятно еще и заставить кричать: “Не туда”, будь оно неладно. Но я боюсь, что а вдруг нечто большее? Хотя и перечислинные варианты восторг не вызывают. Похоже, тут как раз вопрос доверия. Как далеко Крамер зайдет в своих развлечениях. Не могу предсказать, оттого и страшно. Но подожду, станет совсем плохо, вот тут я уверена, всегда смогу уволиться. Пусть и с двухнедельной отработкой.

Поцелуи становятся требовательнее, ласки откровенее и… грубее. Давид не стесняется с силой сминать мою кожу, возможно на ней появятся синяки, но это будет позже.

Крамер словно зверь. Все происходит быстро, и действительно так по звериному. Таким Давид со мной еще не был, мне казалось, что он искушенный, этак, лениво-неспешный, любит прочувствовать каждый момент постепенно погружая свою жертву в паутину порока. Сейчас же Крамер открывается с совершенно иной стороны.

Не заметила, в какой момент я оказалась полностью голой. Дрожащими руками неуверенно потянулась к пуговицам на рубашке мужчины, но тот не дал мне проявить инициативу, вновь резко развернул лицом к кушетке.