Змеиная верность - Акимова Анна - Страница 8

Но теперь-то, теперь они оба свободны, и все просто не может не измениться. Они обязательно будут вместе. По-иному просто не может быть. Она нужна Павлу. Без нее он пропадет. Даже из этой истории с Кашеваровой он не сможет без потерь выбраться один – слишком он прямолинейный и бесхитростный. Ничего, уж она-то сумеет контролировать ситуацию.

Павел вдруг вскинул голову и уперся в Зою напряженным взглядом.

– Все равно не понимаю! Ладно, осталась она в институте с любовником, но зачем к змеям-то полезла? Что ее туда понесло?

Зоя мягким, успокаивающим движением погладила Павла по руке.

– Что понесло? Может, правильнее спросить – кто? Я, Паша, сегодня над этим целый день голову ломала. Пока стояла там, возле института, все думала – как, ну как такое могло случиться? И вот что я думаю… я думаю, что Ленка была с Бахрамом Магомедовым.

– С Магомедовым? Герпетологом этим?

– Ну да. Красивый, между прочим, парень… Ленка в последнее время на него вешалась, проходу не давала. Вот если она была с ним, тогда все понятно. Он-то и мог ее в террариум затащить. Покрасоваться хотел: вот я какой крутой, со змеями запросто… Ну и могло что-то случиться, неосторожность, несчастный случай. Я за Магомедовым понаблюдала сегодня – на нем лица не было, явно не в себе…

– Ты думаешь? – с сомнением произнес Павел. – Вообще-то, Метельчук говорил, что он Магомедова сам сегодня утром в институт из дома привез.

Зоя досадливо поморщилась.

– Я ведь ничего не утверждаю, Паша. Но, на мой взгляд, это единственная правдоподобная версия. Открыть террариум и выпустить змею мог только Магомедов. А домой он сто раз успел бы вернуться.

Она помолчала и добавила:

– Ладно, поживем – увидим. Может, Бахрам и ни при чем… А что полиция-то говорит?

– А ничего она не говорит. – Павел тоже достал сигарету и закурил. – Она только спрашивает. Где был, что делал? Кто может подтвердить, что ночевал дома? Почему не отвечал на звонки? Я говорю, спал, не слышал, но чувствую, они не верят. И что теперь будет?..

Несколько минут они сидели молча. Павел опять угрюмо задумался. Глаза его смотрели куда-то в себя, сжатые губы напряженно кривились. В окно уже безостановочно молотил дождь, наводя тоску. Кафе быстро заполнялось народом, в основном молодым, изгнанным с улицы непогодой. Люди стояли в дверях, стряхивая зонты и оглядывая зал в поисках свободного места. Официанты косо поглядывали на Павла и Зою, с нетерпением ожидая, когда же они, наконец, освободят столик.

Павел поднял голову.

– Зоя, ну за что мне все это? – Серые глаза смотрели на Зою с отчаянием. – За что мне еще и это? После всего… Ты можешь мне сказать, когда все это кончится? И чем?

Зоя вздохнула. Да, Павел не боец. Вместо того чтобы собраться, оценить ситуацию, просчитать пути выхода, он теряется, комплексует и ищет поддержки у нее, женщины. Кто бы ей сказал, почему из всех мужчин, среди которых немало волевых и мужественных, ей нужен именно он? И кто бы объяснил ей, почему она, которая на раз может покорить любого из этих волевых и мужественных, так упорно и мучительно долго ищет ключик к этой единственной, непонятной ей душе?

Он ждал ее ответа, и она ответила:

– Паша, надо смотреть правде в глаза: это может закончиться плохо. Как ни крути, а это твоя сотрудница нарушила все правила, невесть что делала ночью в институте, полезла в террариум и умерла от укуса змеи. На тебя обрушится и полиция, и наша дирекция, и, конечно, Аничков, у которого будут неприятности с его темой. Тебе потреплют нервы. И нам с тобой нужно приложить все усилия, чтобы вину не свалили на тебя, не сделали тебя крайним. Надо хорошо продумать как себя вести, что говорить. И… Паша, что бы ни случилось, я с тобой. Ты можешь на меня положиться.

Они посмотрели друг другу в глаза. Павел опять отметил, какой усталый и больной у Зои вид… Зоя, верный друг… Они знакомы много лет, последние пять лет работают вместе, и более толкового, надежного помощника, более преданного друга у него никогда не было и не будет. За него она переживает больше, чем за себя, а ведь у нее куча своих проблем. Она не очень счастлива в личной жизни, не так давно развелась со вторым мужем… Слава богу, что она у него есть – верное плечо, умный советчик, друг.

Павел взял Зоину руку, вынул из тонких пальцев дымящуюся сигарету и молча поцеловал в запястье.

– Пир духа! – провозгласил Федька Макин, со стуком ставя стакан на стол. И тут же осекся, вспомнил, по какому поводу пьет.

Они сидели с Сашей Грачевым на кухне Федькиной квартиры и приканчивали четвертинку дешевой водки. Только на нее они и сумели наскрести денег, до зарплаты у обоих остались копейки.

Федькина мать, врач «Скорой помощи», сегодня была на суточном дежурстве. Поэтому с утра Федька, имея в распоряжении квартиру, запланировал романтическое свидание со своей подружкой и бывшей однокурсницей Сонькой Прощановой. Но сегодняшние события как-то развеяли его романтические настроения, и он не стал звонить Соньке.

Вообще-то, с Сонькой было бы неплохо поболтать. Она, как, между прочим, и сам Федька, была дипломированным биохимиком, но работала, в отличие от него, в криминалистической лаборатории. В свое время Федора тоже звали на эту работу, сулили неплохую зарплату, погоны и всяческие льготы по выслуге лет, но он не решился. Как представил себе, что придется иметь дело с трупами, а также с блевотиной, харкотиной, мочой, фекалиями и прочими тошнотворными вещами, так и отказался. Знаем, что это такое, смотрим по телику сериал «Си Эс Ай». А вот Сонька согласилась – и ничего, работала и зарплату, кстати, получала побольше Федькиной.

Сонькина лаборатория, конечно, будет проводить всякие экспертизы по происшествию в их институте, поэтому Сонька будет в курсе расследования. Мало ли, что она обязана хранить в тайне служебную информацию, уж с Федькой-то она поделится! И вообще, бабы ничего не могут держать в секрете.

Федор Макин был очень любопытен и обойти вниманием это событие никак не мог. Ведь такое творится! Вдруг это вовсе и не несчастный случай, а жуткое преступление? Убийство? Нет, он должен все узнать!

Но, во-первых, разговоры с Сонькой могут подождать. Сегодня у нее еще никакой информации быть не может, ведь следствие только началось. А во-вторых, очень хотелось пообсуждать случившееся с друзьями-приятелями, с теми, кто знал и Ленку и Михалыча.

Поэтому Федор отменил свидание, и они с Сашей Грачевым и Бахрамом Магомедовым зарулили в пивбар возле гостиницы «Сибирь». Бахрам был мрачен и полон недобрых предчувствий. Федька и Саша как могли его подбадривали, но, видимо, недостаточно убедительно. Бахрам остался безутешен и, не просидев получаса, ушел.

Федька с Сашей тоже поплелись домой. По дороге Саша напросился к Федьке ночевать, и Федька с радостью согласился. Не хотелось оставаться одному, а с Сашкой можно всласть потрепаться.

Они зашли в магазин за чекушкой и теперь «поправляли нервы» под неслабую закуску – винегрет и котлеты с макаронами, оставленные Федькиной мамой сыночку на ужин.

– Михалыча жалко! – уныло тянул Саша. – Не надо было ему вчера спирт наливать, может, жив бы остался…

– Да не угрызайся ты, Санек, – утешал Федька, – ты один ему, что ли, наливал? Да он пол-института доил!

– Спирт-то гидролизный был, понимаешь? Не было у меня вчера ректификата. Он обещал, что пить не будет, на компресс просил, для ноги. Выпил, конечно… Траванулся старик…

– Не выдумывай, Санча! – Федька старательно накалывал на вилку стопочку макарон. – Гидрашкой не отравишься. Я наш спирт Соньке Прощановой давал, она его на хроматографе прогоняла. Ничего там ядовитого нету… Ну сивушных масел перебор, но это мелочи… Словом, пей – не хочу! Я его сам сколько раз пил.

– У тебя, может, печенка луженая, а он…

– А его, между прочим, никто не заставлял!

– У него нога постоянно болела, протез неудобный. Только алкоголем и спасался.

– Вот и доспасался! Слушай, хватит скулить! Ему сто лет в обед было, твоему деду, он бы и сам скоро помер, без всякого спирта и без змей. А вот Ленка совсем молодая была. Ее тебе не жалко? Эх, как-кая баба была! Шарон Стоун!