Радиостанция паники (СИ) - Горностаев В. - Страница 24

— Но зачем…? Зачем ты издеваешься над нами?

— Как тебе сказать. У тебя два брата. Хотя, на второго тебе наплевать, по большей части. Кстати, я сломала ему хребет на глазах у Артура. Это вызвало у него гораздо меньше эмоций, чем хотелось бы. Ох, Егор, оказался таким бесполезным мудаковатым оленем, что даже родне наплевать.

— Боже… — выдохнула Алиса.

— К сожалению, его сегодня здесь нет, дорогая. Только я. — улыбалась Луиза, но тут же сменила тон. — Так вот. У меня было двадцать братьев. Но из-за упрямства одного из них, осталось всего трое. Дурак, Смерть, Солнце. И я четвер…тая. Потому что, ты же знаешь, когда родные не согласны с твоими решениями, самый лучший способ — убить их, и сделать новых. Более послушных!

Она почти перешла на крик, еще сильнее напугав Алису.

— Извини. Тебе сложно понять, без широкого контекста. Поверь, у меня есть причины ненавидеть существо с которым якшается твой брат. К вашей семье нет вообще никаких претензий. Но если скажу, что сердце кровью обливается, это будет ложь.

— Ведь всем известно, дьявол никогда не врет. — пробормотала Алиса.

— Ты мне правда нравишься. — Луиза порылась в кармане плаща, достала шприц с чем-то желтым. Выпустила воздух. — И вот, что мы сделаем…

190 — Егор

Прости, Егор Ким. Мы не смогли тебе помочь.

Ты прожил не самую длинную, но насыщенную жизнь. Почти добрался до пятого десятка — не каждому так везет. С высоты твоих лет, мы смотрим на расстеленное под ногами полотно жизни. И к сожалению, видим лишь несправедливость.

Он почти не прислушивался к голосу, бубнившему что-то прямо над ухом. Боль наконец ушла. Вместе с ней ушли тревоги и волнения. Егору было хорошо. Ему снова шесть лет. Он сидит на большом диване, в залитой светом комнате. Погружен в невероятное, непробиваемое спокойствие. Даже образ отца с кухонными ножами в глазах не пугает. Не самое жуткое, что он видел за последние два дня.

Сейчас, Егор просто наблюдатель. Он смотрит на самого себя, ковыряющего плату старого радио на полу. Настоящий мальчик не знает о призраках, наводнивших комнату. Точно так же, на него не обращает внимания мать. В кроватке плачет маленький Артур. Колыбель она тоже качает постольку-поскольку. Мама никогда не была наседкой, сюсюкающей по поводу и без.

Родившись, твой брат забрал все те немногие крупицы внимания матери. Именно тогда началось твое падение в бездну безразличия.

Егор пожал плечами. — Да у всех так. Больше одного ребенка и все, сразу ревность. Разве можно младенца обвинять в подобной фигне? Эх. Никогда не хотел двоих. Один и все. Желательно, сын. — он посмотрел на свои маленькие руки. — В таком виде странно об этом говорить, правда?

Можно обвинять мать, бросившую нелюбимых детей. Она была чудовищем, Егор Ким. Как твоя женщина. Как твой брат. Всю свою жизнь тебя окружали лишь неотзывчивые монстры. И это только начало их злодеяний. Когда мы об этом думаем, даже боги не могут сдержать слез.

— Мама? Наверное. Что-то такое я подозревал, да. Это была одна версия. Другая — что она по ночам стоит у трассы на Луговой, и потому батя ее выгнал.

Сцена сменилась. Памятный день. Набережная. Баржа. Мороженое тогда было не вкусное. Егор помнил, как он выбросил ярко-красную кислятину в урну. Обернулся, а Артур уже навернулся в воду. Вот и дядя Саша бежит, срывает рубашку и прыгает за ним.

Здесь твоя жизнь сломалась окончательно. Брат обезумел, и в месте со своим спасителем разрушил вашу семью.

— Как бы… — призрачный Егор задумчиво посмотрел на трубу электростанции. По небу расползался черный дым. — Не так уж он и обезумел. Это же все правда. И я стою и разговариваю черти с кем, с ножами в зенках. Спорно, короче. Про безумие.

Мир вокруг Егора стал зернистым, будто старая пленка. Со всех сторон протянулись характерные полосы. Артур вылетел из воды спиной вперед, приземлился на одну ногу. Из мусорки вернулось мерзотное мороженое.

Прежде чем брат упал снова, Егор подбежал к нему и схватил за руку. И отвесил подзатыльник, это уж как водится. В мутное воде мелькнуло что-то красное. Рыба?

Давай представим, что все было именно так. Что изменилось? Старый монстр в облике человека не встретился с вашей матерью. Это все равно произойдет. Но брат твой не будет безумен, хоть и продолжит портить жизнь.

— Я понять не могу, к чему это все?

Сцена снова сменилась, рассыпалась на кучу осколков. В каждом, Егор видел светлое будущее. Для себя, по большей части. Машины, квартиры. Женщины с частями тела разной степени упругости. Работа в администрации края. А может быть, он открыл успешный ресторан паназиатской кухни, где нежные бурятские руки готовят сашими из каракатицы, по семьсот рублей за три кусочка. Каждый новый осколок показывал все более и более прекрасные картины. Егор подозрительно прищурился.

— Вот это все только потому что Артур не искупался в океане? — ему никогда не нравился тот фильм, где мужик возвращается в прошлое читая дневники. Егор всегда думал, что этого мужика нае…обманули, причем бессовестно.

Мы считаем, у каждого живого существа должен быть выбор. Нас этого выбора лишили, как лишили и тебя, Егор Ким. Ты мог бы добиться чего угодно, но социальные стигмы погасили твои амбиции. Мать ушла. Отец алкоголик. Брат сумасшедший. Если бы не они, ты бы не опустил руки.

— А! — Егор отмахнулся от жуткого видения. — Я и сам косячил будь здоров. Артур-то причем? Ну дурак он. Но ведь и его поимели. Не, его я винить не буду. — в конце концов, у всех у них жизнь не сахар. Разве что чуть-чуть сахара в куче говна. — Даже не это обидно. Обидно, что жизнь пролетела, а так ничего и не сделал. Не эта дичь, так что-нибудь другое добило бы.

Самый большой осколок показывал свадьбу с Кристиной. Увидев ее, Егор скривился. И вот это тоже было обидно. Если бы не это загадочное спокойствие, вмазалбы сам себе. Сука, как так вышло-то?! Он ведь даже не знал, что у Кристины богатые родители. Не из-за денег он с ней был, и даже не из-за возможности уехать сюда. В понимании Егора, то странное чувство и было любовью, воспеваемой поэтами. Тем более, и родителей никаких не было, наверняка. Все ложь. Все, чтобы заманить его в ад. Но то вина этой хитрой мразоты, и уж точно не Артура.

— Короче. Надоели эти прогулки с воспоминаниями. Кто ты там, ангел? Черт? Пофиг. Давай уже закругляться.

Как скажешь, Егор Ким.

Все исчезло. Теперь он стоял в непроглядной тьме. Рядом что-то шевелилось, хлюпало, фыркало, звенело, трещало. Вся библиотека звуков обрушилась на Егора.

Мы хотели, чтобы ты знал. Ты прекрасный человек, и нашу благодарность нельзя измерить. Мы будем вечно помнить о твоем самопожертвовании. Везде, где мы пройдем, поставим памятники в честь того, кто даровал нам свободу после стольких лет страданий.

Знай, Егор Ким. Помимо твоей жестокой семьи, было множество других людей, причинявших тебе боль. Но мы отомстим. Каждый смертный будет знать, в чем он виновен перед тобой, прежде чем мы разорвем его душу на части.

-Что-то мне не нравятся такие разговоры. Эй, слышишь! — перед Егором распахнулись тысячи глаз, самых разных форм и размеров Его спокойствие куда-то улетучилось. Мальчик закричал — Не надо никому мстить! Мне плевать, я зла не держу! В особенности, не надо трогать Артура!

Из темноты выплыла губастая сфера. В распахнутой пасти бешено крутилось налитое кровью, желтушное глазное яблоко.

Ты благородный человек, Егор Ким. Наш спаситель. В твоем сердце есть место для прощения, для милосердия. К сожалению, мы презренные создания и не способны на такое. Прости нам наш грех, как прощаешь его врагам своим.

191 — Правосудие и Дракон (1)

— Ким? Что там у тебя происходит? Ты живой вообще? С чего вдруг разорался, как раненый в жопу медведь?!

«Звуки борьбы с цаплей» на другой стороне очень взволновали Андрея. Пытаясь докричаться до своего подчиненного, он даже не заметил, как изменилась местность вокруг.