Мой папа - плейбой (СИ) - Резник Юлия - Страница 36

— Детские травмы накладывают отпечаток и на всю дальнейшую жизнь…

— Может быть! Но я больше не позволю этому дерьму руководить своими поступками.

Рита еще никогда не видела его настолько решительным, но в то же время что-то было в его глазах… Не неуверенность. Нет. Возможно, что это был страх?

— Я боюсь… — подтверждая ее слова, шепнул Связерский.

— Того, что не справишься?

— Нет… Того, что уже слишком поздно.

— Нет… нет! Не думаю, — шепнула Рита.

— Правда? Ты… выйдешь за меня?

— Что?

Черт! В какой момент они так резко сменили тему? Марго совершенно не была готова к такому повороту. Слишком много эмоций. Слишком! А теперь еще и это…

— Нет, Богдан… нет. Погоди! Куда нам спешить? Нет, так неправильно…

Связерский обхватил Риту ладонями, прижал к самому сердцу и зашептал в макушку, обдавая горячим дыханием:

— Через пару недель я уеду. Даже при огромном желании я не смогу мотаться туда-сюда.

— Я понимаю…

Она действительно понимала. Игры в НХЛ идут одна за другой. Нет никаких перерывов. Да он вообще может отсутствовать дома неделями, даже находясь на одном континенте. Что уж говорить о разных?

— Пожалуйста, соглашайся!

— Но я не могу! Богдан… Здесь у меня бизнес, неоконченные проекты…

— Там тоже можно заняться бизнесом. Клянусь, у тебя отбоя не будет от клиентов. Весь НХЛ выстроится в очередь за твоим индивидуальным проектом…

Рита рассмеялась. Но это было что-то на грани истерики.

— Нет, Богдан.

— Ты говоришь мне «нет»?

Он отстранился, продолжая удерживать Риту чуть повыше локтей. В его взгляде больше не было смеха. Он пылал. Он как будто жрал ее изнутри. Его требовательности вряд ли можно было противиться.

— Не совсем «нет». «Нет» — спешному переезду. Я не хочу торопиться. Возможно, нам даже полезно проверить чувства.

— Чувства? — отчего-то разулыбался Богдан.

Рита смущенно пожала плечами. Клясться ему в вечной любви она не торопилась. И, если честно, не слишком верила в то, что из её затеи выйдет что-то толковое. Предлагать плейбою отношения на расстоянии — идея не самая удачная. Рита это понимала. С другой стороны, она не понимала, как еще убедиться, что он и впрямь готов.

— Значит, ни да, ни нет?

Снова пожала плечами. А он совсем распоясался. Издал боевой клич, с которым обычно шел в атаку и подбросил ее к потолку. Раз, и еще, под ее отчаянные визги.

— Ты еще влюбишься в меня, Измайлова. Запомни это.

— Отпусти! Мне щекотно… — смеялась до слез Рита, пряча за смехом чувства, которые и без того рвали душу. Можно подумать, она когда-то его не любила…

Их возню прервало появление в дверях Маши. Девочка смотрела на них едва ли не с ужасом. В ее огромных, будто кукольных глазах застыли слезы. Губки-бантики дрожали.

— Эй… Ты чего? Что-то случилось?

— Она услышала твои визги и рванула сюда, что есть силы, — пояснил явившийся следом Марик. — Так летела, что ведро с яблоками перевернула.

— Наверное, Маша хотела, чтобы Богдан и ее пощекотал. Или даже подбросил к самой люстре, — через силу улыбнулась Рита, кажется, понимая, что происходит.

— Пощекотал? Бо пощекотал тебя?

— Ага. Вот, посмотри… До сих пор мурашки, — кивнула Рита, вытягивая вперед руку.

— И ни капельки тебя не обижал?

Сердце мучительно сжалось. Рита посмотрела на такого же пришибленного происходящим Богдана и, вернувшись взглядом к девочке, покачала головой из стороны в сторону:

— Нет. Если не считать того, что я едва не задела носом потолок, когда он меня подбросил.

Маша переступила с ноги на ногу, а потом несмело, неумело даже, как-то хихикнула.

Рита зажмурилась, молясь о том, чтобы у Связерского все получилось. Это его выбор. И в этот раз она не планировала помогать ему расхлебывать последствия такового. Пусть попробует, как это.

Убедившись, что все в порядке, дети вернулись в сад. Марго подошла вплотную к Богдану, закинула руку ему на шею и наклонила так, чтобы достать губами до его уха.

— Если ты ее разочаруешь — будешь иметь дело со мной. Понятно?

Богдан чуть отстранился. Посмотрел на нее так… уважительно. Хотя, наверное, угрозы, сорвавшиеся с губ такой малышки, как Рита, скорее могли его развеселить.

— Ага. Только я не разочарую. Понятно? — вскинул бровь Связерский, повторяя ее слова.

— Посмотрим, — сварливо заметила Марго и сосредоточилась-таки на приготовлении обеда.

Глава 24

Не то, чтобы Рита пожалела о собственных же словах, но… Чем меньше времени оставалось до отъезда Связерского, тем хуже ей становилось. Сердце сжималось в тисках тоски. Она уже по нему скучала… Мысли о Богдане преследовали ее повсюду: на совещаниях, во время встреч с клиентами, во время работы. Марго прокручивала в голове каждое его слово, каждый взгляд или действие. Как под лупой разглядывала, в страхе… или надежде найти в них какой-то скрытый смысл — и не находила. Он не просто выглядел как раскаявшийся грешник — он им был на самом деле. Вроде бы… Она все еще боялась в это поверить.

Много времени из того мизера, что у них остался, у Связерского отнимали его визиты к чиновникам. Он натуральным образом обивал пороги влиятельных служащих, добиваясь права опеки над племянницей. Богдан пер, как каток. Подкупал и давил авторитетом. И все вроде бы шло к тому, что он сможет забрать малышку с собой. Неповоротливая в обычной жизни бюрократическая машина в случае богатых и знаменитых разгонялась до сотки за пару секунд. Рита не знала, радовать этому или огорчаться. Положа руку на сердце — она не верила, что Богдан возьмет на себя повседневные заботы о пятилетней девочке. Скорее спихнет на неё, Риту. Но он и тут ее удивил. Нет, скорее даже поразил в самое сердце! Он действительно занимался девочкой самостоятельно. И ему это… нравилось! Никак иначе Марго не могла объяснить его блаженной улыбки.

Посмеиваясь над самим собой, он играл с Машей в куклы!

Чертов плейбой. Он все делал идеально. У него даже неплохо получалось тех переодевать — втискивать в узкие латексные лосины и бальные платья на липучках. Наверное, сказывался большой опыт — злорадствовала Маргарита, культивируя в себе негатив хоть каким-нибудь способом. Зачем? Ответ прост. Обаянию Связерского все труднее было противиться. Она уже поплыла. И дальше становилось все хуже. Если в самом начале он отвоевывал когда-то сданные позиции по миллиметру, то теперь… теперь Богдан пер вперед семимильными шагами.

Принцесса в осажденной крепости нарезала круги по башне и вот-вот готовилась выбросить белый флаг.

Останавливала гордость.

Да, он завладел ее телом. Но душу… душу пока не получил.

Магии Связерского поддавалась не только Рита. Его зауважал дед. Да и Марк, который говорил, что пока не решил, как к отцу относиться, на деле — заглядывал тому в рот и ловил каждое слово. К счастью, он не ревновал отца с Маше. Хотя поначалу Рита этого и побаивалась. В конце концов, именно она поедет с Богданом в Америку и будет с ним жить. Чтобы избежать возможной ревности, у них с сыном состоялся очень серьезный, взрослый разговор. В общении с любым ребенком самое главное — говорить правду, какой бы она ни была. И Рита решила рассказать сыну все без утайки. И о детстве самого Богдана, и о том, что маленькая Маша его повторила. Марк выглядел несколько пришибленным. Как и любому благополучному ребенку, ему было сложно представить, что такое вообще возможно. Пьяные родители, побои и скандалы…

— Наверное, она поэтому такая пугливая. Её обижали, да?

Рита кивнула, уже не удивляясь проницательности своего отпрыска, и погладила по отросшим за лето волосам.

А потом и сам Богдан рассказал о своем детстве. Не Марку. А всему миру… В своем плотном графике он нашел время для одного очень известного интервьюера. За пару дней число просмотров ролика на ютюбе перевалило за пару миллионов. Если честно, Рита не понимала звезд, которые выносили на публику что-то личное, но для Богдана тот разговор стал как будто исповедью. Окончательным принятием того, что в его жизни было. Он, тот, кто всегда стеснялся своих корней — наконец сумел их признать. На весь мир. Это ли не смелый поступок? Он рассказал и о побоях, и о том, как бродил по улицам, не желая возвращаться домой. Как потом, увлекшись хоккеем, рвался к победам, свято веря в то, что без этого недостаточно хорош, чтобы его любили те, кто должен был это делать по умолчанию. Поведал он и о том, что и сам наломал дров, не сумев стать достойным примером для собственного сына, и что теперь делает для этого все возможное. Никто не знал, что у Богдана есть сын. Это стало едва ли не большей сенсацией, чем все остальные его откровения. И, пожалуй, это был единственный момент, с которым Рита была не согласна. В том плане, что лучше бы пресса не знала о Марке. Теперь же их главной задачей станет найти сына звездного суперфорварда. И когда это случится — им всем будет очень нелегко.