Мой папа - плейбой (СИ) - Резник Юлия - Страница 28

Ответ слишком очевидный.

Пит может пробудить ее сексуальность. У него гораздо больше шансов, чем у любого другого мужчины. Может быть, даже эти шансы так велики, что она и о Богдане забудет… Особенно, если тот не будет мелькать перед глазами, как в последние дни.

Рита заглушила мотор и сглотнула. Связерский стоял, подпирая своей шикарной задницей капот хищной спортивной Ауди. На шее — фотоаппарат, низко на глаза надвинута бейсболка. На носу — солнцезащитные очки с зелеными зеркальными стеклами. Маскируется. Но такому человеку сделать это достаточно тяжело — на нем как будто висит огромная неоновая вывеска «суперзвезда».

— Привет. Давно ждешь?

— Нет. Только купил билеты.

Зоопарк у них был сильно так себе. Это не то, что за границей, когда звери живут будто бы на воле. Животные в клетках навевали на Риту тоску. Может быть потому, что и она сама чувствовала себя где-то так. В клетке. В клетке отчего-то вдруг проснувшихся чувств и желаний.

А вот Богдан и Марик вроде бы довольно весело проводили время. Отец учил сына правильно фотографировать животное в движении. До нее то и дело долетали обрывки фраз — что-то о композиции, экспозамере и скорости затвора. Скука скучная… И может быть от этого мысли Риты снова перетекли на случившееся между ней и Богданом. Что это было? Тот бешенный всплеск потребности на грани жизни и смерти? Когда казалось — если он остановится, если отнимет губы — остановится и ее сердце. Почему её так сильно к нему потянуло? Ведь столько лет о нем не вспоминала. И казалось, отпустила давно… А стоило увидеть, стоило узнать чуть больше подробностей о произошедшем, как ее снова накрыло. Все эти дни она старалась об этом не думать, не анализировать, даже не вспоминать. А сейчас… то ли в голову напекло, то ли его близкое присутствие сказалось. Рита закусила губу. Марик с отцом подошли к клетке с тиграми. Как она и думала, большинство животных спали, утомленные летней жарой. Но полосатый красавец порадовал их — вышел из тени и стал вальяжно бродить вдоль высокого ограждения. Марк щелкал затвором, как сумасшедший, наплевав на руку, которую хорошо было бы еще поберечь, и с восторгом глядел на отца. В какой-то момент они склонились над камерой, просматривая отснятые фотографии, и сердце Риты пропустило удар — настолько бросалось их сходство в профиль. Будто бы почувствовав ее взгляд, Богдан поднял ресницы. Рита сглотнула, хотя не то чтобы ей было что глотать — во рту вмиг пересохло.

Это была не просто физика. Влечение самки к самцу… Это было что-то большее. То, что она в себе так долго глушила, убегая, как черт от ладана. Подленькая мыслишка… а вдруг? Вдруг теперь, спустя годы… у них бы что-нибудь вышло?

Привет-привет, идиотка-Измайлова. Давно не виделись, мать твою!

В кармане завибрировал телефон. Рита выдохнула потихоньку, стараясь не показать своего облегчения от того, что у нее появился достойный предлог отвести взгляд и при этом не выглядеть застуканной за подглядыванием идиоткой. Разблокировала и нажала на значок месседжера. Пит…

«Привет, красотка! Я тут проснулся и подумал, а что нам мешает встретиться?»

Рита улыбнулась. Привалилась бедром к заборчику и быстро набрала:

«Может быть, несколько тысяч разделяющих нас километров».

«Всего то? Готовь свое самое улетное платье, детка. И сбрось, наконец, свой адрес!»

Улыбка Риты расползлась до ушей. Да, Пит не вызывал дрожи в ее коленях, но… За ней еще никто так не ухаживал. И уж конечно не преодолевал таких расстояний для того, чтобы просто встретиться.

«Ты серьезно собрался приехать?»

«А разве не это я пишу, сидя на своем чемодане в вонючем аэропорту?»

«Когда тебя ждать, путешественник?»

«В восемь я за тобой заеду».

Рита закусила губу. Было воскресенье. И больше всего в этот день она мечтала просто поваляться на диване. Набраться сил перед предстоящей рабочей неделей. Но… почему бы просто не дать себе шанс? Узнать друг друга получше, чтобы потом, если захочется…

— Видимо, там и правда что-то веселое… — бросил Связерский, кивнув на ее телефон.

Рита запнулась. Отправила короткое «ок» и быстро спрятала телефон в сумочку.

— Ага… Марк, ты еще не устал? Здесь адская жара. Может быть, по домам?

— И правда, Марик, давай закругляться. Лучше вечером еще куда-нибудь выберемся. Можем сходить в ваше любимое место. Кафе, или пиццерию. Где вы обычно зависаете?

Богдан ее разозлил. Почему он вообще решил, что у нее нет своих планов на вечер? Уж не думал ли Связерский, что она спит и видит, как он ее куда-нибудь пригласит?! Он серьезно вообще?! Им не по восемнадцать! В ее жизни…

А что в твоей жизни, Измайлова?

А ничего, пустота… Но она найдет, чем ее заполнить!

— Это вы с Мариком определяйтесь. У меня вечером планы.

— Да? — удивился Марик. Вот же балбес! Так удивляется, будто у нее их никогда до этого этих самых планов не было. А между тем, она иногда выбиралась из дома. Нечасто, но и затворницей не была. Еще не хватало, чтобы Связерский подумал, будто у нее нет личной жизни.

— Ага. Так что, вы договаривайтесь, а я пойду… пойду, кондиционер в машине включу!

Оправдание — так себе. Но лишь бы уйти поскорее.

— Ай, ма… Я где-то очки забыл!

Рита закатила глаза. У Марика был редкий дар — терять все на свете. Она уже не удивлялась. Забыл и забыл — найдет. Да только оставаться наедине с Богданом ей совсем не хотелось. Каждый раз, как это происходило — они набрасывались друг на друга, как какие-нибудь животные.

Вот, где зоопарк!

Марк пробрался под ограждение и скрылся из виду.

— Ты планируешь и дальше меня избегать? — прямо поинтересовался Связерский.

— Я тебя не избегаю, Богдан. Мы ведь уже все решили. Кстати, ты надолго приехал?

— У меня есть еще несколько недель отпуска. Потом начнется сезон и…

— Ты опять исчезнешь.

— Я не исчезну. Послушай… — Богдан тяжело вздохнул и, дернув плечом, поморщился. — Рит…

— Ммм? — телефон Риты снова ожил, и она воткнулась в него взглядом.

— А давай попробуем все начать заново.

— Что, прости? — моргнула Марго, до которой и правда не дошел смысл сказанного.

Связерский снова сглотнул. Кадык прокатился по его мощной шее и замер.

— Я хочу все начать заново. Как положено…

Наверное, она бы меньше удивилась, если бы новый носорог, на которого они приехали посмотреть, выехал из ворот на коньках и помахал им лапой.

— Ты ведь сейчас не о Марке… — уточнила на всякий случай.

— Нет. Не о нем. Я люблю его, это правда, но… В общем, сейчас я о нас.

— Э, нет. Даже не думай, Бодя…

— Не называй меня так! Я, черт… Мне кажется, что между нами ничего не закончено. И я… я хотел бы, чтобы мы попробовали…

На дорожке у входа показался Марк. Он быстро приближался, и ей нужно было торопиться… Но, видит Бог, она не знала, что сказать. Богдан выглядел жестким, собранным и непреклонным. Ей было хорошо знакомо это выражение лица. Таким оно становилось, когда Связерский нацеливался на результат.

— Нет, Богдан. Ты не хочешь попробовать… Ты хочешь, чтобы дурочка-Измайлова вновь истекала кровью любви по тебе.

Глава 19

Она его отбрила. Чего, наверное, и стоило ожидать, вот только от понимания этого легче не становилось. Да он вообще и не думал, что будет легко. Между ними с Измайловой пролегала пропасть. Огромная пропасть, которую Богдан не мог просто взять и перепрыгнуть. Здесь нужно было действовать более тонко. Может быть, ему даже не стоило вот так, в лоб, озвучивать свои мысли. Однако учитывая то, сколько недосказанного между ними было и к чему это все привело, Богдан просто боялся любых недомолвок.

Связерский откинулся на спинку дивана и приложил к губам горлышко пивной бутылки. Пиво было безалкогольным — вечером ему предстояла еще одна встреча с сыном, и он не мог позволить себе прийти на нее под градусом. Слишком хорошо помнил, что чувствовал сам, каждый день лицезря пьяниц-родителей.