Мой папа - плейбой (СИ) - Резник Юлия - Страница 14

— На будущее? — почему-то рассердился Связерский. Рита, наконец, оторвалась от разглядывания проносящихся за окном пейзажей.

— Ты прав. С будущим я погорячилась.

— Это почему же?

— Потому что завтра же я куплю билеты на самолет, пусть даже домой мне придется лететь через Австралию. И потом мы не скоро увидимся.

— Зря надеешься. Я не собираюсь отказываться от Марка!

— А я тебя и не прошу. Только меня, пожалуйста, в это не втягивай.

Рита снова отвернулась к окну, делая вид, что ей нет дела до сидящего рядом мужчины. Кстати, она и правда пришла к выводу о том, что не станет противиться дальнейшему общению Связерского с сыном. Несмотря на собственную обиду, она не могла не понимать, что для Марка появление в его жизни отца стало событием эпохальным. Да и за те дни, что они провели вместе, Рита даже при желании не смогла бы найти достойный повод придраться. Марик уже объяснил ей, что сам виноват в своей травме, и не похоже было, что он выгораживал отца. Во всем же остальном… Связерский оказался правильным до зубовного скрежета. Кажется, он с удовольствием посвящал свое время сыну. Они много смеялись, понимая друг друга с полуслова, и всегда находили, чем себя занять — будь то строительство замка из песка, запуск огромного змея, или же совместный просмотр записей хоккейных матчей. Стоило признать, что сама она терпеть не могла бегать по пляжу, копаться в песке или же бесконечно пересматривать одни и те же игры. В общем, в некоторых моментах наличие у ребенка отца было скорее плюсом, чем минусом.

Машина остановилась. Не дожидаясь, пока Богдан расплатится, Рита выбралась из салона и пошла к дому. Ей не нравилось направление, которое приняли ее мысли. Такими темпами она скоро вернется к тому, с чего все и началось. К беззаветной к нему любви. К мечтам о крепкой дружной семье, о не меньше трех похожих на папу ребятишках, о большом доме с красивым садом и о лохматой собаке. Глядя на вжившегося в роль отца Связерского, сделать это было так просто…

— Так что там насчет умных не закомплексованных мужчин? — догнал ее Связерский уже почти у самой лестницы. — Считаешь, я к ним не отношусь?

— А тебе какая разница, что я считаю?

Да никакой! — хотел крикнуть Богдан, непонятно почему так сильно задетый ее словами. Где он, а где комплексы? С чего бы ему комплексовать?!

Но он не крикнул. Привалился к стене плечом, сложил руки на груди и скользнул по Рите изучающим взглядом.

— Если у кого-то из нас и есть комплексы, так это у тебя.

— Думай, как хочешь. Мне это неинтересно.

Марго развернулась и пружинистым шагом пошла вверх по ступеням. Богдан сглотнул, переступил с ноги на ногу, чтобы чуть ослабить давление в паху. Ритка смотрелась просто изумительно в этом коротком сарафанчике, а если вспомнить, что она вытворяла своей классной задницей, когда танцевала… Твою мать!

— Когда я сказал, что ты не нужна Питу, ты решила, что я намекаю, будто бы ты недостаточно для него хороша? — бросил Марго в спину Богдан. — Ну, еще бы. Пит может уложить на лопатки любую… От горяченькой конгрессменши до мисс Америка. Так на кой ему ты? Ты ведь так мыслила, а, Измайлова?

Рита не оглянулась. Богдан попал в точку, но это не означало, что она позволит увидеть ему свою боль. К тому же Ставински здесь был совсем не причём. Рядом с Питом она чувствовала себя красавицей… Дело было в самом Связерском. И ее идиотских мыслях о том, что именно он может уложить на лопатки любую. От горяченькой конгрессменши до мисс Америка…

Все просто. Дело было в том, что она чертова идиотка! Злость наполнила тело и заставила выпрямиться спину. Злость распрямила плечи и гордо подняла голову.

— Ты слишком проницателен, как для человека без комплексов, Бодя.

— Не называй меня этим дурацким именем! — огрызнулся он.

— Ну, да. Ты теперь Боо-о-о, — с придыханием протянула Рита и по-идиотски захлопала ресницами, пародируя недавно увиденную в одном из многочисленных роликов подстилку Связерского.

Кажется, ей здорово удалось передать энергетику персонажа. Нерв на щеке Богдана дернулся. Он хотел что-то сказать, но, не оставив ему шанса, Рита, развернувшись на пятках, взмыла вверх по ступеням. Её щеки пылали, а то, что ей, наконец, удалось уесть Богдана, не принесло желаемого результата. Рита думала, что почувствует себя отомщенной. А на деле… она не ощущала ничего, кроме стыда. Да, ей было стыдно за ту женщину, в которую её превращал Связерский. Рите хотелось вернуть себе былую легкость, но её злость и обида были слишком сильны и лишь подпитывались в его обществе.

Рита зашла в спальню сына и осторожно присела на край кровати. Коснулась пальцами его выглядывающей из-под простыни стопы. Вытянутой и узкой, как у Связерского. Марик только родился, а уже стало понятно, что она будет такой…

Нет, к черту! Нельзя так. В конце концов, Богдан подарил ей самое ценное, что есть в ее жизни. А его предательство сделало Риту сильной. Вряд ли бы из нее вышло что-то толковое, забери он ее с собой. В лучшем случае была бы его комнатной собачонкой, которой тот изменял бы направо, налево… А теперь она молодая мать взрослого парня, владелица довольно успешного бизнеса, самодостаточная во всех отношениях женщина, на которую просто нахлынули воспоминания о первой любви, и которой вдруг показалось, будто от нее еще что-то осталось.

Рита провела ладонями по лицу, стряхивая с себя нагатив и, почувствовав взгляд Богдана, обернулась. Ничего не говоря, еще раз провела по длинной ноге сына и поплелась к двери.

— Вот видишь. Ничего с ним не случилось. Дрыхнет без задних ног.

— Угу. Ты… извини, что я на тебя набросилась, — неожиданно для себя пробормотала Рита. — У него сейчас сложный период, и я очень за него боюсь.

— И ты извини за то, что я наплел… Пит… он, правда, бабник. А ты очень красивая, Рита.

Рита проглотила образовавшийся в горле ком и чуть качнула головой:

— Спасибо, — а потом, не оглядываясь, пересекла коридор и скрылась за дверями отведенной для нее спальни. Сбрасывая на ходу вещи, прошла в большую ванную комнату. Щелкнула застежкой лифчика, сняв тот со вздохом наслаждения, захлопнула дверь и… вскрикнула, закрывая тяжелую грудь ладонями:

— Какого черта ты здесь забыл?!

— Прости… Тут осталось мое обезболивающее, — не отводя вмиг окрашенных похотью глаз, просипел Связерский, взмахнув у нее перед носом коробочкой с лекарством, — я думал, что успею его забрать, пока ты переоденешься.

— Забирай свои таблетки и выметайся!

Богдан качнул головой, хмыкнул безрадостно и неторопливо вышел из ванной через смежную дверь. Опустив отяжелевшие веки, Рита прислонилась к прохладной отделанной мрамором стене. Она еще даже не включала кран, но воздух стал слишком густым, будто горячая вода паровала здесь не одну минуту. Марго задыхалась. Мягкие розовые соски сжались и превратились в тугие горошины. Между ног выступила влага. Даже спустя столько лет её тело откликалось на Богдана, как по команде.

Проклятье!

Бежать! Бежать от него, куда глаза глядят!

Глава 10

Ночка выдалась по-настоящему дерьмовой. Богдан крутился с боку на бок в огромной пустой кровати, измотанный и злой. Злой — скорее на себя, чем на кого-то другого. Это он вел себя, как полнейший придурок. А главное, ничего не мог с этим поделать. Понимая, что конфликт с матерью собственного сына — это меньшее из того, что ему сейчас нужно, он, тем не менее, с завидным упорством портил все, что только можно было испортить.

Впервые за много лет в ушах раздался пьяный, переполненный злобой голос матери. Ругая сына, та обычно в выражениях не стеснялась, а потому Богдан с детства привык к оскорблениям по любому даже самому незначительному поводу. Правда, последние несколько лет он думал, что это дерьмо в прошлом. А тут, мать его… сюрприз-сюрприз! Он уже сам костерит себя голосом этой алкашки…

— Да чтоб его! — прорычал Связерский, отбрасывая влажные простыни. Сел на кровати, провел по лицу широкой ладонью, стирая выступившую испарину. Включенный на полную катушку кондиционер не спасал от охватившего тела жара. Член в трусах и не думал падать. Напряженный почти до боли.