Кто меня призвал? (СИ) - Пефтеев Сергей "Imbir" - Страница 46

Кстати о смерти, умирать было не так страшно, как казалось. Просто появляется усталость и непреодолимое желание прикрыть глаза, и даже если постараться оставить их открытыми, мир вокруг угасает. Звучит поэтично, но все же смерти стоит опасаться, точнее той боли, от увечий, которые предшествуют ей. Мало того, рассказы о проносящейся перед глазами жизнью, оказались для меня ложью. Скорее всего это связано с тем, что мне и вспомнить было нечего, кроме той недели что я провел тут. Ах, Энни, повстречать тебя, стоило того чтобы умереть.

«Бульк», раздалось где-то в пространстве. «Бульк», вот снова. Знакомый звук, словно воздух пытается вырваться из-под толщи воды. Вместе со звуками пришло ощущение невесомости, и некой прохлады. Заметил, что для обычного вдоха, нужно сильно напрячь легкие. Неужели я дышу, как это вообще возможно? С трудом открыл глаза. Меня ослепил белый направленный свет. Пришлось прищурится и отвести взгляд. Все объекты вокруг размытые и бирюзовые. Один из них шевелится, и отдаленно напоминает человека. Фигура постучала по стеклу, до моих ушей дошел глухой звук. Внезапно фигура исчезла из поля моего зрения, и вернулась через несколько минут с неким длинным объектом в руках. Хорошо замахнувшись, она одним ударом разбила отделяющее меня от внешнего мира стекло. Я ощутил толчок и вместе с жидкостью вылетел наружу. Падение было неприятным, пол ребристый металлический, здесь намного холоднее. Как только оказался снаружи, сильно закашлялся, воздух заполнил мои легкие. Снова открываю глаза, на это раз изображение более четкое, но по-прежнему слепит, этот направленный свет. Хотел прикрыться от него рукой, но рука оказалась слишком тяжёлой. «Сергей, ты меня слышишь?», прозвучал знакомый голос. Ранее незнакомая мне фигура оказалась Энни. Девушка перевернула меня на спину, и принялась разглядывать мое лицо. Ответить не удалось, связки еле напряглись и издали короткий хриплый звук.

Повернул голову чтобы осмотреться. Мы находимся возле клонирующего устройства, одна из колб разбита, из неё вытекает бирюзовая жидкость. В соседней по-прежнему находится безжизненное тело жены Планта. «Что все это значит?», думал я, пока в голову не нахлынули воспоминания последних десяти минут моей жизни. Вспомнил и ужаснулся. Желтоглазый вырвал и съел мое сердце. В панике хватаюсь за грудь. Убедившись в её целостности, я вопросительно посмотрел на Энни. «Как ты себя чувствуешь? Сердце болит?», спросила она, протирая мое лицо салфеткой. Я ничего ей не ответил, даже пытаться не стал, да и не до этого мне было. На меня пристальным взглядом смотрел лежащий неподалеку мертвец. На его лице застыла ужасная гримаса. Смерть Планта не была для меня чем-то удивительным, но то как он умер меня ужаснуло. На шее мужчины хорошо просматривались синяки в виде пары рук.

Внезапно меня осенило, мертвый Плант, разбитая колба, и я лежащий абсолютно голый и без ран на полу… Неужели, вместо того, чтобы воскресить сестру, она вернула к жизни меня? Я с ужасом посмотрел на свои ладони, которые подтверждали мой вывод. Это были две вполне обычные человеческие руки, а значит, я клон. Желтоглазый в самом деле убил меня. «Жж… Жел… Желтоглазый», с трудом произнес я новыми связками, оглядываясь по сторонам. В моей голове мелькали образы моей кончины. Особенно тот момент, где эта тварь надкусывает мое сердце, и из его пасти сочится кровь. Среди воспоминаний были смутные образы, черной кошки и собаки, которые наблюдали за происходящим из темноты. «Все в порядке», пыталась успокоить меня Энни, смотря мне прямо в глаза. «Он испарился, как только ты умер, похоже клонированный ты его не интересуешь».

Напрягаясь изо всех сил, с трудом встал на ноги. Мое новое тело наделено твердыми мышцами, однако ведут они себя словно атрофированные. Шатаясь из стороны в сторону еще раз кинул взгляд на тело Планта. Жаль его, он просто хотел вновь быть с любимой. Сердце Науки больше не мерцает, теперь это просто булыжник с красивой гравировкой.

Единственный шанс воскресить в Эврике сестру Энни, был упущен из-за меня. Какое же я всё-таки ничтожество. Не будь я таким трусом, всего этого можно было избежать.

«Должно быть, ты задаешься вопросом, почему я воскресила тебя», обратилась ко мне Энни, в её глазах не было ни капли злости или призрения, хоть они и были алыми как тлеющие угольки. «Честно сказать», продолжила девушка, «я и сама не пойму. Сражаясь за жизнь младшей сестры, я душила Планта голыми руками, без всякого сожаления. А когда Сердце Науки оказалось в моих руках, а ты принял в свою смерть, на душе стало совсем пусто, словно без тебя жизнь не имеет смыла. Да, я люблю свою сестру, и будь у меня возможность, я бы отдала за неё жизнь, но я не смогла дать тебе умереть. Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума… Может так и есть. Просто знай, ты не должен себя ни в чем винить. Вернуть тебя, было моим выбором».

От её слов сердце сжималось в груди, последний раз мне было так грустно и больно, когда умер мой отец. Я не знал, что ей ответить, или как утешить. Но и бездействовать я не мог. «Обещаю, я верну тебе и твоей сестре этот долг», ответил я, и одев на себя вещи Планта, спустился вниз по лестнице. Энни, мой ответ и действия сильно озадачили. «Куда ты?», спросила она, глядя мне вслед. «Раз, ты вернула меня к жизни, значит у меня появился еще один шанс сдержать свое первое обещание, и вернуть тебя домой», ответил я, копаясь в вещах покойного ученого. Нашел толстую ткань, и отправился на поиски своего тела. Тело оказалось в трех километрах от лаборатории. Свежее, даже кровь еще не успела свернуться. Все это похоже на кошмарный сон, стою в луже крови и смотрю на свое истерзанное тело. Демоническая рука исчезла, зато остался проклятый меч, за ним то я сюда и пришёл. Взять его голыми руками означает верную смерть, а вот обмотать его толстой тканью не касаясь рукояти, это должно сработать. Завернув меч в ткань, перетянул его ремнем, и повесил за спину.

Вернулся в лабораторию, Энни всё еще не пришла в себя от своего поступка, сидит с тоской глядя на Сердце Науки. «И что теперь?», спросила она. Мне хотелось рассказать ей, что еще есть шанс вернуть Крис из царства мёртвых, но глядя на Энни решил, что этого делать не стоит. Кожа девушки стала совсем бледной, уже прошел час, а её глаза по-прежнему алые. Из её носа потекла кровь. «Ты в порядке?», спросил я, указывая ей на кровь. «Пустяки», ответила Энни, «ударилась пока сражалась с Плантом». Хоть она так и говорит, я ей совсем не верю. Скорей всего, демон начал поедать её жизнь, и чтобы не оставлять сестру в одиночестве она предпочла воскресить меня. Как бы там ни было, мы должны торопится. В царство мертвых точно не пойдем, Энни может умереть раньше, чем мы туда доберемся, да и я, после клонирования, ей больше не помощник. Раньше у меня была рука демона и сила проклятого меча, а теперь я просто человек. «Действуем по первоначальному плану, идем к Северным Волкам», предложил ей. «Вот», указал я на замотанный в ткань и ремни предмет, «Проклятого клинка должно хватить, чтобы поторговаться с ними». Энни немного взбодрилась и отложив Сердце Науки в сторону начала готовится в дорогу.

Кроме проклятого меча, у себя покойного забрал бронежилет, также прихватил пару антарктических гранат Планта. Энни взяла только пепел сестры. Много времени ушло на то, чтобы выбраться из лаборатории ученого, ведь выход из него был всего один — через портал. Вспоминая куда какой провод подключать, и как задать координаты провозился пару часов. Первый раз открыл портал в центре города, немного изменив данные, на его окраине. В итоге удалось телепортировать нас прямиком за стены города, это помогло избежать большого количества проблем, связанных с гибелью Арвера.

Наконец-то проклятый город и его мрачные земли остались позади, а мы с Энни оказались на зеленых холмах, через которые нас снова повела желтая тропинка. Дорога выдалась очень тяжелой, особенно для Энни. Вымотанную недавними событиями девушку шатало из стороны в сторону, так же я заметил, как она часто вытирала рукой кровь из носа. Времени осталось совсем мало, но изводить её дорогой мне не хотелось. «Может стоит сделать привал?», прервал я долгое молчание. «Хорошо», ответила Энни, сворачивая с тропинки, «Я раздобуду еды».