Молодые Боги. Новый рассвет (СИ) - Извольский Сергей - Страница 19

– Я нашла тебе кандидатку, как просил.

Выпитый глоток застрял у меня в горле.

– Даже двух, – добавила Ребекка, и я с трудом справился с собой, едва не поперхнувшись.

– Внимательно слушаю, – проглотив, все же кашлянул я, прочистив горло.

– Одна здесь, во Франции. Ей шестнадцать – это элитная проститутка. Она достаточно популярна в узких кругах, ее услугами пользовалось много знаменитых людей. Совсем недавно, после того как она решила шантажом увеличить себе премию, у девочки возникли серьезные проблемы, и она почувствовала неукротимое желание посетить Сибирь. Для того чтобы встретиться с тобой.

Ребекка сидела, закинув ногу на ногу – и в этот момент их грациозно поменяла, вновь задержавшись на лишнее мгновенье, так что я успел увидеть узкую белоснежную полоску ткани, контрастирующую с загорелыми бедрами.

– Замечательно. А вторая? – с появившейся в голосе хрипотцой поинтересовался я.

– Вторая русская, восемнадцать лет. Девушка сложной судьбы – тоже захотела легких денег. Не очень удачно, а сейчас не хочет нести за это уголовную ответственность. Де Вард мне сегодня написал, что село Таежный Маяк она мечтает увидеть с самого детства.

Ребекка неожиданно поднялась и сделала едва уловимое движение – тонкая бретелька упала с плеча, и с правой стороны платье словно случайно сползло, практически оголив грудь. Графиня подошла ближе и оперлась коленом на диван, прижавшись ногой к моему бедру.

– У меня есть к тебе одна просьба, мой мальчик, – прерывисто произнесла Ребекка, а я в это время аккуратно потянул за краешек платья, давай возможность груди полностью явиться на свет. Графиня вновь повела плечом – и платье упало вниз, собравшись на талии. Ребекка порывисто прижалась ко мне грудью и горячим животом, и мы рухнули на диван.

Про просьбу она, вероятно, забыла от выпитого вина. А я решил не напоминать.

Оставшись без одежды, мы долго обнимались, не прерывая поцелуев. Осторожно, нежно и тщательно, словно боясь неуместной поспешности и бьющей в нас энергии, даже несколько стесняясь друг друга. И только в тот момент, когда Ребекка с гортанным стоном разорвала поцелуй, пропали все невидимые запреты, а время рванулось скачками – то невероятно ускоряясь, то замирая.

Когда Ребекка – через несколько минут или часов – закричала в очередной раз, с гулким взрывом вылетели стекла номера. Глядя в горевшие зеленым пламенем глаза, я почувствовал неподалеку присутствие Мартина. Верный телохранитель графини появился на пороге, посмотрел на нас несколько мгновений и счел за лучшее ретироваться, останавливая бегущую к нашему номеру охрану корпуса.

После того как все закончилось, мы лежали с трудом переводя дыхание среди мокрых и смятых простыней. Крупно дрожа, Ребекка утерла непослушной рукой непрошеные слезы и, потянувшись, оплела меня в объятиях.

Горло у меня перехватывало, но сердце постепенно переставало колотиться в горле. Обретя способность вновь полностью воспринимать действительность, я отстранился от графини.

– Да? – прерывистым шепотом спросила она, не открывая глаз, просто почувствовав мой взгляд.

– Что за просьба? – поинтересовался я.

– Тебе не нравится, но я иногда хочу тебя так называть.

– Как?

– Мой мальчик.

Вздохнув, я ощутил, как тело холодит свежий воздух. Потянувшись, подхватил тонкое одеяло, накрывая себя и Ребекку.

– Надо в другую комнату перейти. Холодно тут.

– Да… – глянула графиня на занавески, трепыхающиеся в разбитом окне.

– Зря ты так, – без укоризны произнес я.

Ребекка ответила крепким поцелуем, а потом спрятала лицо на моей груди.

– Если хочется кричать от наслаждения, нельзя сдерживаться – вредно для здоровья. Обними меня, мальчик мой, прошу, только крепче. Еще. Ты что, девочек никогда не обнимал? Да, вот так…

Ребекка была права – обращение «мой мальчик» мне не нравилось. Но, думаю, иногда ей действительно можно будет так меня называть.

Глава 8. Истоки

Проснулся я от необычайно приятного прикосновения горячих и влажных губ. Не открывая глаз, потянулся вперед и мы с Ребеккой, сплетясь в объятиях, прокатились по кровати. Попытался было привлечь ее еще ближе, но графиня мягко высвободилась и скользнула на пол, утащив за собой простынь.

Ее поначалу мягкие и по-домашнему теплые движения стали сдержаннее, будто резче — держа в руках одежду, она посмотрела на меня уже серьезным взглядом. Словно не замечая, что полностью обнажена, Ребекка приняла сосредоточенный вид, задумавшись, а после деловито дернула подбородком.

– Поднимайся, у нас сегодня очень важная встреча, необходимо к ней подготовиться.

— Что за…

«Что за встреча?» – хотел сказать я, но вдруг почувствовал в груди стылый холод надвигающего ужаса. Не совсем понимая, что делаю, оттолкнулся от кровати, прыгая к Ребекке. Огромные голубые глаза с едва заметным зеленоватым магическим отсветом, оставшимся после безумной ночи, испуганно расширились; пробиваясь сквозь замершее во времени пространство я видел даже, как дрожат ее ресницы.

Принося с собой бездушную и неминуемую смерть за окном появилась серая болванка снаряда — медленно-медленно прикасаясь к вздыбившемуся стеклу и влетая в комнату. Одновременно с тем, как одутловатый металлический конус рванулся очагом смертоносного жара, я, подминая под себя Ребекку, вскинул руки в защитном жесте. В комнате словно расцвел багряный цветок – вырвавшееся на волю убийственное пламя выжигало все на своем пути.

Графиня подо мной завизжала от ужаса – я видел только замерший в крике открытый рот, жемчужные зубки, распахнутые в панике глаза. Рожденное взрывом пламя словно втянуло в себя окружающую жизнь, стянув пространство смертельным вакуумом. Мы с Ребеккой оказались под защитой сотворенной мною сферы – неидеальной формы полупрозрачная пелена опасно колыхалась перед напором убийственного пламени.

Крик Ребекки ворвался в мое сознание, словно кто-то включил звук — когда время вернулось к привычному бегу. Стены комнаты почернели, вокруг клубился едкий дым, чадила огнем мебель, тлела выжженная кровать. Графиня задрожала, понемногу осознавая, что только что лишь чудом избежала неминуемой гибели. И тут же я почувствовал, как она титаническим усилием воли берет себя в руки — приходя в чувства – одновременно с тем, как ее ноготки непроизвольно вонзились мне в кожу.

Мы находились на небольшом пятачке — закрывшая нас защитная полусфера сохранила в целости часть стены, опрокинутый стул и покрытие пола.

-- Ш-шайзе, – выдохнула Ребекка со смесью ярости и ненависти, извернувшись и поднимаясь на ноги, одним движением накидывая на себя платье, которое до сих пор держала в руке. Выпрямился и я, подхватив ее и перенеся через почерневший от жара пол, понимая, что мне в доспехе духа тлеющие алые разводы вреда не причинят.

С улицы сквозь треск разгорающегося в комнате огня послышались частые беспорядочные выстрелы, гортанные крики. То и дело поблизости и в отдалении – на грани слышимости – раздавались истошные вопли ужаса и боли. В задымленную прихожую, испугав Ребекку, влетел растрепанный, но вооруженный Мартин. И уж сейчас он не сдержался, облегченно выругавшись, увидев графиню в целости и сохранности. Я быстро сквозь едкий чад вернулся в комнату и вытащил оттуда оплавленный, прожженный чемодан. Рывком открыв, выбросил тлеющую одежду, пытаясь разворошить комок и достать хоть что-то – оставаться сейчас в чем мать родила совсем не хотелось.

Выстрелы с улицы раздавались все чаще, крики все громче – на здание словно накатывала волна чужой злой силы. Пока я, прыгая на одной ноге, пытался влезть в сохранившиеся джинсы, Ребекка сама склонилась над выброшенной мною одеждой, легко снимая платье. Мы с ней были практически одного роста – поэтому быстро надетые подчеркивающие широкие бедра песочного цвета тактические штаны, которые она немного подвернула, и обтягивающая оливковая майка сделали графиню похожей на персонажа боевика про женщину-супергероя. Из футболок для меня осталась только черная с серебряным зубастым кроликом, купленная в торговом центре Подмосковья – когда я бездумно и торопливо снимал ворох вещей с вешалки, заполняя чемодан.