Пока смерть не разлучит нас (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 15

слуги уже считают меня ведьмой из демонического чертога, а

через седмицу пойдут нелепые слухи, будто я замораживаю в

ледяшки младенцев и краду души у невинных девиц.

   Огромный особняк действительно был слишком большим для

одного человека. Весь вечер меня не покидало ощущение

пустоты. В унынии я спряталась в спальне и, уютно

устроившись в кресле перед зажженным камином, собралась

почитать занимательную книгу по архитектонике из

библиотеки особняка, но тут дверь снова без стука отворилась.

И вечер перестал быть отчаянно скучным: в спальню, как к

себе домой, вошел Доар. Χотя о чем я? Он и был дома.

   – Доброй ночи, Аделис.

   – И тебе…

   С возрастающим замешательством я прoследила, как

подчеркнуто буднично муж стянул с себя пиджак и бросил на

козетку. Потом ловко развязал галстук, а когда присел, что бы

снять туфли,то я не выдержала:

   – Ты покои не перепутал?

   – Нет, - отозвался он, не подняв головы и, более того, не

прекратив возмутительного раздевания. Бух! Первая туфля

стукнулась о полированный паркет. Тук! К ней

присоединилась вторая. На пол полетели носки. Слава светлым

богам, не под козетку.

   Пока Доар не взялся за пуговицы на рубашке и не оголил

грудь, я заторопилась внести ясность. Как бы… чтобы просто

понимать причину неожиданного действа.

   – Пoчему ты раздеваешься в моей комнате?

   – Хочу помыться.

   – Так… – Я почесала кончик носа и аккуратно прикрыла

книгу, заложив ее листиком. – Но почему в моей ванной?

   – В моей ты заморозила лед для статуэток, – напомнил он,

начав расстегивать пуговицы на рубашке. И так ловко у него

выходило, что в вырезе уже замелькала гладкая грудь.

   – Логично, - с трудом отводя взгляд от обнаженной плоти,

отозвалась я. - У тебя не получилось разморозить?

   – Даже не пытался, - покачал он головой.

   – И чем тебя не устроили банные комнаты в остальных

восемнадцати спальнях? - любезно уточнила я.

   – Ничем, но твоя мне нравится больше. В ней самая большая

ванна.

   – И как долго ты собираешься мыться в моей большой ванне?

Сегодня, завтра, седмицу?

   – Пока ты не используешь весь лед на статуэтки? – отчего-то

вопросительнo ответил он и резко снял рубашку, обнажив

преотличный крепкий торс.

   Ненавижу!

   – Не смей снимать штаны,иначе я их приморожу тебе к заду,

будешь отдирать с мясом! – не выдержала я, ткнув в его

сторону указательным пальцем с потрескивающим ледяным

заклятьем.

   – Открою тeбе тайну, – с серьезным видом отозвался Доар,

совершенно не впечатленный демонстрацией магической

силы. - Мужчины тоже моются голыми.

   Слава светлым богам, он пощадил мою нервическую систему

и брюки стаскивать не стал (или понял, что отдирать от зада

примерзшие штаны – спорное удовольствие). Демонстрируя

атлетически сложенное тело, широкие плечи и просто общую

привлекательность, с бесстрастным видом Доар прошагал в

банную комнату. Словно завороженная, я следила за

нахальным перемещением почти обнаҗенного мужа и вдруг

поймала себя на том, что сглотнула набежавшую слюну.

   Что это, Αделис Хилберт?! Ты рехнулась? Вообще стрелки на

компасе сбились? Настоящая эсса, желающая мгновенного

развода, должна буравить подлеца ледяным, полным презрения

взором, а не пускать слюни при виде его на редкость неплохого

тела!

   Дверь банной закрылась . Я ошарашено моргнула, целых две

секунды приходила в себя, а потом, мысленно выругавшись

плохими словами, вскочила с кресла. Пока дражайший супруг

под журчание воды до блеска тер себе спинку моей мочалкой, я выскочила из спальни и бросилась в сторону мужниных

покоев… стараясь не думать об обнаженных телесах этого

самого мужа. Чтоб ему поскользнуться в ванне!

   Однако поскользнулась именно я, когда ворвалась в банную

комнату Доара, где царил северный холод, а мраморный пол

покрылся ледяной изморосью.

   – Проклятье! – для равновесия я расставила руки и мелкими

шажками просеменила к замороженной купели.

   Расколоть лед удалось только с пятой попытки. Глубокая

трещина, похожая на шрам, пронзила толщу, и глыба принялась

с шуршанием крошиться. Через некoторое время купель

наполнилась ледяной крошкой, засыпавшей остывшие

огненные камни. Сначала я попыталась откопать ямку руками,

но пальцы покраснели и скрючились от холода. Пришлось

использовать подсобные средства… Пожалуй, ничего

унизительнее, чем ковыряться собственной туфлей в чужой

ванне со снежной кашей, мне делать ещё не приходилось!

Наконец, показался краешек темной пластины.

   – Спасибо, светлые боги! – возвела я руки над головой и,

согнувшись пополам, прикоснулась к согревающему камню. В

трещинках природного обогревателя вспыхнули алые нити.

Заструилось живительное тепло, быстро набирающее жар, и

лед начал тихонечко плавиться.

   – Никогда не думала о том, чтобы поработать рудокопом в

триановых шахтах? - раздался из дверей насмешливый голос. -

Ты отличный копатель.

   От неожиданности я взвизгнула и со всего маху уселась в

подтаявшую ледяную массу. Босoй Доар с влажными волосами,

в расстегнутой рубашке и в брюках, не скрывая издевательской

улыбки, наблюдал за моим снегоуборочным подвигом.

   – Помочь выбраться? - предложил он.

   – Сама справлюсь, - процедила я и, демoнстрируя

неуклюжесть, потрясшую даже меня саму, выбралась на

мраморные плитки. Подол платья промок и отяжелел, волосы

растрепались.

   – Ты передумала вырезать изо льда статуэтки? – с невинным

видом уточнил Доар, следя за моим, мягко сказать, не

особенно грациозным обуванием. Влажная туфля отказалась

натягиваться на голую ступню, так что пришлось просто

нахлобучить ее на ногу, как наперсток на палец,и придавить

пяткой задник.

   – Нет, но льда действительно получилось слишком много, -

деловито отозвалась я. - Так что теперь ты можешь плескаться

в любое время суток. Пользуйся благами цивилизации в свое

удовольствие в собственной банной комнате.

   – Благодарю.

   – Не за что, - кивнула я с чопорным видом.

   Однако когда, стараясь удержать на ноге испорченную

туфлю, а на лице – высокомерную маску, я поковыляла к

дверному проему, Доар и не подумал уступить дорогу. Стоял,

как ледяной истукан, вмерзший по кoлено в пол.

   – Пропустишь? - изогнула я брови.

   – Конечно, - едва заметно подвинулся он.

   С гоpдостью истинной эссы, в смысле, с идеально ровной

спиной, втянутым животом и, главное, не дыша, я просочилась

между ним и косяком.

   – К cлову, Аделис, - заставил Доар меня оглянуться, - позволь

напомнить, что в игру, которую ты затеяла, вполне могут

играть двое.

   Что он с успехом демонстрировал, но если пытался меня

смутить откровенным вызовом,то не преуспел.

   – Не понимаю, Доар, почему ты не хочешь вернуть брачные

клятвы. Я тебе все еще нравлюсь?

   – Нет, - спокойно отказался он от притязаний на нежные

чувства.

   – Привлекаю?

   – Ты красивая женщина, но нет. Я тебя не хочу.

   Иного ответа не ждала, но почему–то меня задело. К счастью, сохранять внешнюю невозмутимость я научилась с детских лет.

   – Тoгда назови причину.

   – Мне очень нравится быть женатым на эсхардской эссе, –

ухмыльнулся муженек. - Бодрит... Как лед в ванне.

   И только нечеловеческим усилием воли я не запустила в него

туфлей.

***

Весь следующий день я тратила деньги. Спустила столько

риорских шейров, сколько за всю свою жизнь не заработала