Невеста с огоньком (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 58

— Когда-то и ты меня ненавидела, — он коснулся моей щеки, к которой я тут же прижалась и прикрыла глаза.

— Я так устала, — прошептала, не открывая глаз, — невыносимо. Загадки, недомолвки, — глаза начало щипать от подступивших слез, — я за свою жизнь столько раз не была на краю гибели.

— Хочешь, я их всех покусаю? — он прижал меня к себе.

— Отравишься, — выдохнула я, передвинулась к нему ближе и спрятала лицо на его груди.

— Хотя, знаешь, — он поглаживал меня по спине, медленно скользил рукой вниз-вверх и говорил при этом тихо, так чтобы одна я слышала, — каждый раз после того, как ты оказываешься на краю гибели, ты становишься нежнее и покладистее.

Отстранилась и возмущенно на него посмотрела. А он улыбался мягко, но сдержанно. И глаза его лучились нежностью и любовью. Коснулся моей щеки, провел пальцами по скуле и ухватил за подбородок. Я лишь шумно выдохнула, когда он склонился к моих губам, и согревая их теплым дыханием, проговорил:

— Чего ты злишься, малышка? — он был так близко, что его губы касались моих, когда он говорил, — у меня каждый раз все внутри холодело, когда ты оказывалась в опасности.

И я, не давая ему продолжить, сама потянулась за поцелуем, потому что в тот бесконечно долгий промежуток времени, пока мы сражались со смертниками, у меня сердце было не на месте от одной мысли, что он пострадает. И только эти мысли не позволяли сдаться, заставляли раз за разом обращаться к магии, чтобы обернувшись на секунду, увидеть его сильную, напряженную спину, отточенные движения и магию, срывающуюся с пальцев.

— Зря Ведия и Кориан переживали, — раздался голос тети Вари.

Пришлось оторваться от Лазара, опустить взгляд, стесняясь собственного порыва и свидетелей, этот порыв наблюдающих.

— Ты хотела сказать, зря Ведия уничтожила их родовое гнездо? — спросил король Ариан.

Я резко развернулась в кольце рук Лазара и удивленно взглянула на королевскую чету.

— К-как уничтожила?

Тетя Варя одарила супруга укоризненным взглядом. Он же весело, совсем нетипично для всегда собранного, даже хмурого и непоколебимого короля инкубов, улыбнулся, и в его холодных глазах загорелся озорной огонек.

— То есть все угрозы по поводу сжигания королевского дворца не беспочвенны? — крепко, но бережно сжимая меня в объятиях спросил Лазар.

— Я бы посоветовала тебе быть осторожнее, сынок, — проговорила тетя Варя с очень выразительной улыбкой.

«Братец», — мысленно поправила ее. И в это же мгновение на площади появилась Богиня Ливерия.

— Времени мало, — нервно проговорила она и поманила нас к себе.

— Кошек, — первым вступил в разговор король Ариан. Он к общению с Богами был уже давно привычен, — раненых хотя бы, перенесите во дворец, там знают, что с ними делать.

— Быстрее, — повелительный возглас Богини заставил меня втянуть голову в плечи. Меня, Виарину, но не остальных. Тетя Варя и вовсе не любила Богиню и каждый раз встречала ее язвительными репликами.

— Уж коли вы на нас всю грязную работу спихнули, будьте добры обождать, — недовольным тоном проговорила королева, чем заслужила укоризненный взгляд Богини, удивленный — Лазара, и восхищенный — наш.

Богиня промолчала. Но стоило нам всем оказаться в паре шагов от нее, как и нас окутало белое сияние, чтобы через секунду мы оказались в круглой светлой беседке посреди величественного сада. Все вокруг цвело и пахло. Птицы щебетали, перебрасывались переливчатыми трелями, цветы благоухали и радовали глаз сочностью цвета. И только мы — грязные, пропахшие гарью выбивались из общей картины. Но никого это не волновало. Ведь в беседке сидел Равениус, прямой, словно палку проглотил, поникшая Богиня Ассирия, не поднимающая на нас глаз. Ее голова была низко опущена, а плечи постоянно вздрагивали. И откровенно рыдающая Аллория, скрывающая лицо в своих ладонях. До слуха доносились чьи-то хрипы, неясный шум и странный перезвон. И только осмотревшись, я увидела пару дриад, ошарашенно переводивших взгляд от нас на Богов, и не увидела Виарины, что не мало обеспокоило.

— Менталистка в своих покоях. В безопасности, — словно прочитав мои мысли пояснила Богиня Ливерия. Она тяжело опустилась на лавку, и только тогда я заметила темные круги под ее глазами.

— Садитесь, — махнула она рукой нам, — разговор будет недолгим, но содержательным. Времени почти не осталось.

В ответ на ее реплику Богиня Ассирия взвыла, а Богиня Любви издала жуткий хрип и сжалась.

— Мама? — слаженно и обеспокоенно произнесли Лазар и тетя Кира и удивленно друг на друга взглянули. Оба нахмурились, по-новому друг друга оглядели и повернулись к Богиням. Они словно отражения друг друга в этот момент были, искаженные, но невероятно похожие. — Мама! — и снова слаженный, но на этот раз требовательный оклик от двоих. И также слаженно они покосились друг на друга.

— Варвара, Лазар, — отозвался Равениус, потому что Любовь и Природа говорить были не в состоянии, лишь виновато взглянули на своих детей и опустили заплаканные глаза, — в ваших венах течет кровь Богов.

— Та-ак, — тетя Варя схватилась за голову. Лазар просто огромными глазами смотрел на свою внезапно обретенную двоюродную сестру. — Так, — королева была немногословна и неоригинальна.

— Это обсудите потом, — отрезал Бог Правосудия, — сейчас есть проблемы важнее. Итак, — он сцепил пальцы и поджал губы. — Смертники будут истреблены. Жрецы участвовали в сговоре, — он посмотрел на нас, — в том числе в покушениях на вас, — кивнул на невысказанный вопрос, — что с ними делать — решайте сами. С исчезновением Карониуса они потеряют силу. Наши жрецы, — он тяжело вздохнул, — ваша задача позаботиться о них. Они также лишатся силы. Но я бы посоветовал ничего не менять. Пусть остаются служителями. Людям нужна поддержка.

— Если жрецы Смерти лишатся силы из-за исчезновения Карониуса, то и остальные лишатся по той же причине? — уточнил Лазар.

У меня голова шла кругом, я не могла уловить смысл сказанных слов, вообще не могла сосредоточиться, лишь переводила взгляд от одного Бога к другому.

— К сожалению, да. Мы все провинились и понесем наказание за нарушения.

— Нам нужны подробности, — коротко проговорил король Ариан.

— Ливерия, — обратился к ней Равениус, — соберись.

— Да, — Богиня Судьбы выглядела разбитой. Судорожно вздохнула и подняла на нас полные слез глаза. — Полотно судьбы, — она взмахнула рукой и перед нами на стол лег кусочек легкой, невесомой ткани. Но этот кусочек, кажется, был живой. Ниточки шевелились, сплетаясь и расплетаясь между собой. Но полотно это было не цельным. Часть его плелась отдельно, и новый кусочек был гораздо меньше уже сплетенного. И только одна ниточка на самом кончике соединялась с большей частью полотна. — Это ближайшее прошлое и настоящее. Вариаций будущего масса.

— К сути, — сухо произнес Равениус.

— Мы не вмешиваемся в созданные миры. Можем подсказать, подтолкнуть, подать знак, но не вмешиваемся. Не вмешивались, — поправила саму себя Судьба. — Это реальность. Это, — она взмахнула рукой и рядом появилось еще одно полотно, только значительно меньше и… цельное, — одно из развитий будущего, если бы мы не вмешались, а привлекла мое внимание одна маленькая, казалось бы незначительная, деталь. Но именно она и вынудила нас действовать решительно, — еще один взмах рукой и меньшее полотно увеличилось так, что стало отчетливо видно плетение. И то место, где два, когда-то разделенных кусочка одного полотна, начали соединяться. — Всего лишь одна ниточка, — Ливерия вздохнула, — но она безвозвратно изменила бы течение истории, — она легко подцепила две нити, которые были связаны с двух кончиков, образовывая петлю. — Когда я увидела это, поняла, что быть беде.

— Ливерия, нет времени, — поторопил ее Равениус. Судьба кивнула и продолжила гораздо быстрее. И по мере ее рассказа, глаза у всех присутствующих простых смертных округлялись все больше.

Две ниточки — две жизни. Ариан и его брат Вириан. Когда-то Вириан ради власти пошел на предательство и решил стать одним из смертников, чтобы убрать брата со своего пути к престолу и получить силу. Благодаря появившейся тете Варе и вернувшимся Богам этого удалось избежать. Вириана все же сделали смертником, но как и других отправили в заточение под купол, где единственной пищей этих энергетических вампиров стали слабые эманации смерти. И смертники теряли силы, стремительно сокращалась их численность, но всех Богов, кроме Карониуса это мало интересовало. Вреда для мира от смертников было гораздо больше, чем пользы.