Замок мага: Начало пути (СИ) - Фаатович Иван - Страница 47

Уже без всякой осторожности, тварь в ярости помчалась на нас. Несмотря на неуклюжие лапы с перепонками и общую медлительность, из-за огромного размера чудовище передвигалось довольно быстро. Как его остановить?! Промелькнула мысль приказать магу жизни опутать его корнями. Но, у него не было этого заклинания!

Жахнув молнией, я привлёк внимание твари к себе. Однако, вопреки моим ожиданиям, она не развернулась и не стала на меня надвигаться. Вместо этого в дело вступил хвост, одним хлёстким ударом едва не забравший мою жизнь. Я увернулся каким-то чудом, но в процессе потерял равновесие и упал на землю, больно ударившись копчиком. Попытался встать, ничего не вышло. Поясницу пронзило болью.

Раздался грохот взрыва — пламя окутало башку чудовища. Другие маги вступили в дело. Ракшас, что стоял неподалёку, помог мне подняться. Поясница сильно болела, я практически не чувствовал ног и с трудом мог стоять. Чёртова старость!

— Спасибо, стою, — я высвободился из рук воина, кое-как удержавшись на ногах. Только сейчас мне открылось истинное назначение магического посоха. Он нужен как раз на такой случай.

В голову твари летели стрелы, огненные заклинания с разных сторон — маги постарались рассредоточиться. Дезориентированное, разозлённое до крайней степени чудовище не могло понять, с какой стороны его атакуют. Оно ревело, крутилось, металось и беспорядочно молотило хвостом по земле, время от времени пуская в нас водяные шары. Чуть приглядевшись, я понял причину такого поведения. Кто-то из магов постарался и выжег ему глаза.

Лишь только ослепшая тварь рванулась в сторону войска — в дело вступили ракшасы. Первоклассные, искуссные воины молниеносно приблизились к нему, грациозно избегая всех атак. С присущей им неистовой яростью они начали рубить его, повреждая лапы и сухожилия, методично лишая подвижности. Стоило закончиться откату — я ударил чудовище молнией ещё раз, снова по голове. Оно заревело, завыло, но мало что могло сделать. Ракшас, по-видимому, самый отчаянный, лихо взобравшись по шее твари, вонзил все четыре сабли ей в голову. Заревев, монстр дёрнул головой, скидывая непрошенного гостя.

Ослепшее, обессиленное и покалеченное речное создание из последних сил ползло к воде. Однако, яростная погоня за надоедливой кучкой букашек завела его слишком далеко на сушу. Его лапы рубили, лишая подвижности, его голову жгли, в неё втыкали сабли, методично и быстро сокращая его жизнь. Через пять минут существо сдалось. Издав протяжный, жалобный вой, оно в последний раз дёрнулось и исдохло.

С хрустом я разогнул спину, чудом сдержавшись, чтобы не заорать от боли. На удивление, это помогло, поясница немного утихла. Кое-как, не без помощи Аин, я взобрался на Серогрива и оттуда уже наблюдал за процессом сбора трофеев. Стрелки подбирали с земли те стрелы, которые ещё можно было использовать снова, а маги, собравшись неподалёку от меня, обсуждали, можно ли извлечь что-нибудь полезное из трупа этой твари.

После этого боя мы не досчитались четырёх наг, один из ракшасов каким-то образом умудрился сломать ногу, тот самый маг, который вызвал гнев чудища, заработал сотрясение мозга. Ещё пятеро получили мелкие, не особо значимые ранения. Ничего, что нельзя было бы решить простой регенераций за тридцать единиц маны.

Пораскинув мозгами, решили труп монстра не потрошить — всё равно не утащим обратно в замок, да и шкура неизвестной твари уже начала терять свою прочность, становясь мягкой и более склизкой. Посему, когда закончили лечить раненых и собирать выпущенные стрелы, мы отправились прямо по дороге, туда, где по словам старосты Рудников находилась деревня Зелёная.

Река постепенно скрылась из виду, спрятавшись за высокими холмами, покрытыми зелёным ковром молодой травы. Впереди виднелись три лысые верхушки невысоких гор. Именно к их подножью и вела нас дорога, туда, где виднелись неясные очертания поселения. И хотя отсюда казалось, будто бы до гор рукой подать, в реальности путь занял чуть больше двух часов. По пути я, как и обещал, связался с Тормом. Обстановка в Сосновом более-менее стабилизировалась — помогло присутствие второй клыкастой разведчицы. Знахарка сообщила, что Лан умер от проклятия, а не от неизвестной болезни. И слава богу. Мужика, конечно, жалко — толковый был староста, но только эпидемии мне сейчас и не хватало. Попросив Торма внимательно следить за состоянием местных и обстановкой в деревне, я продублировал этот приказ клыкастой даме и отключился.

Чем ближе мы подбирались к деревне Зелёной, тем радостней становилось у меня на душе. Радогаст не обманул, здесь действительно жили гремлины — все признаки образцового гремлинского поселения, не обременённого контроллирующей рукой мага бросались в глаза ещё на подходе. По полям туда-сюда шастали автоматоны — небольшие роботы с четырьмя механическими ногами, напоминающими паучьи, шарниром в спине и четырьмя тоненькими манипуляторами вместо рук. Идеальные рабочие, если следить за их состоянием и вовремя ремонтировать, о чём местные, видимо, не догадывались. А зачем? Двигается и сойдёт. Сломается — сделаем нового. Забавное устройство, должен сказать.

Состояние полей тоже оставляло желать лучшего. Что поделать, гремлины, как и маги, имеют один из самых низких показателей сельского хозяйства в игре. Им не то, что с обычными крестьянами не тягаться, их даже гоблины обгоняют. Посему эффективность выращивания пищи страдала. И дело было даже не в автоматонах, которые могли бы легко заменить кучу крестьян на поле, в шахте, и даже на лесопилке. Проблема была в гремлинах, ведь те попросту не знали, что делать и как именно делать. Поэтому, собственно, делали всё по-гремлински. Удивительно, как тут с голоду ещё не подохли…

Проезжая мимо полей, я высматривал кого-нибудь из местных. Автоматоны тупые, полностью бесполезные в бою создания, которые требуют постоянного контроля для работы, посему где-то неподалёку должен был прятаться гремлин. Кто-то коснулся моего плеча. Я повернулся, это была Аин. Нага указала пальцем куда-то влево. Я усмехнулся. В той стороне, топча пшеницу, в сторону деревни бежал низкорослый субъект гремлинской наружности. В грязной куртке, с аркебузой на спине, он смешно перебирал ногами, то и дело оглядываясь.

Сама гремлинская деревня кардинально отличалась от любой человеческой. Главным образом своим размером. Никаких дворов, никаких коров или собак, дома построенны очень плотно друг к другу, чтобы как можно лучше использовать доступное место. За невысокой каменной стеной виднелись покрытые черепицей крыши, в центре поселения возвышалось трёхэтажное здание мастерской с большими часами. Из многочисленных труб валил дым, зачастую чёрный, в воздухе витал запах чего-то горелого и очень едкого. Аж глаза заслезились.

Вокруг поселения, словно очерченный огромным циркулем, радиусом около двухсот шагов раскинулась зона, по всей видимости заменяющая местным испытательный полигон. Голая земля, где местами не было даже мелкой травы, с многочисленными чёрными пятнами от каких-то взрывов и сумасшедших экспериментов красноречивее всяких указателей говорила о том, что без веской причины соваться туда не стоит.

На краю деревни возвышалась накренившаяся вбок башенка, увидев которую любой прораб бы схватился за голову и изрёк свою самую шедевральную словестную конструкцию. Всё было таким… таким гремлинским. Если коротко — держалось на соплях и честном слове, но каким-то невообразимым образом работало. Единственным, что не вызывало сомнений в своей прочности и надёжности, была стена. Крепкая, каменная преграда высотой чуть больше трёх метров надёжно защищала поселение от внешних врагов. Ну, тех, которые бы не смогли её перепрыгнуть или перелезть.

Наш отряд остановился там, где дорога заходила на опасную зону испытательного пустыря. Зная любовь коротышек ко всяким взрывающимся предметам, лучше перебдеть, чем наступить на мину, или какую-нибудь другую гадость. Массивные врата оказались плотно закрыты. Привязав точку возрождения к месту остановки отряда я спешился и медленно пошёл вперёд. Двигался аккуратно, смотря под ноги и стараясь подмечать все подозрительные неровности на пути. Чем ближе я подходил к воротам, тем отчётливее слышалась возня за ними. Кто-то на кого-то орал, что-то гремело, стучало, слышались маты. Остановился в десяти шагах от ворот, на всякий случай. Поправил на голове шляпу. Шум за воротами стих, воцарилась тишина, нарушаемая лишь дуновением ветра.